Тяжело, но привычно - подниматься с самого дна раз за разом. Каин, не отягощенный наглостью и гордостью, а одухотворенный ими, как и собственным самомнением, выпрашивал у секретаря миссию в северную часть страны, в самую дальнюю точку, подальше от Ивы. В идеале, если бы нашлось поручение какое-нибудь, ранга С например, в страну Снега, генин согласился бы не раздумывая. Секретарь, однако, удивила Каина тем, что для него руководством назначен обязательный выходной. Зрачки шиноби сузились, он рванул вверх по лестнице, чтобы выговориться, и сначала почувствовал чакру генинов, а потом услышал их голоса. Гнев отступил моментально, заставив Каина скрыться за первой попавшейся дверью и пропустить мимо Масааки и его назначенного напарника. Обсуждали задание. Точнее, говорил только генин по имени Сэккей, а Маса молчал. Медвежонок чах, это было заметно.
"Токунага", - Каин задумался. - "Я давно не был в трущобах. Как дела у Ан-сана, интересно. Ему будет интересно узнать о стране Дождя".
Каин коснулся затылком холодной стены, закрыв глаза и вспоминая травяной горький чай, тихие голоса умиротворенных бытом бедняков, которые никуда и ни от кого не спешат, даже от неприятностей. Даже бомжи были как будто сильнее Каина, зарабатывающего больше, чем нужно на жизнь. Для чего? Идея держала Каина на плаву, за ней он готов был идти, и без дела просто погибал.
Если в душе у ирьёнина бушевал шторм, то что происходило в голове у Масы - представить было сложно. Маса снова потерял друзей, да еще был чаще всех остальных детей на виду. Вынужденный вести себя как сын Тсучикаге, а не как обычный подросток - что он мог чувствовать, кроме колоссального давления? Каин отвлекся от попыток найти исцеление у дыры, на месте которой была преданность. Действуя не по инструкции один раз, Каин собирался нарушить принятый распорядок снова. На этот раз намеренно, назло. Из упрямства.
"Если мне миссию не дают, я сам придумаю себе занятие. И я легко их обгоню", - шиноби покинул резиденцию, переждав немного времени, чтобы не попасться на глаза Масааки. Собрав рюкзак дома, Каин подкинул в дом Шео записку "ушел за хлебом". Шифр, предназначенный знакомому джонину, просил о том, чтобы кто-то покормил котов в отсутствие их хозяина.
Скрыв чакру, Каин покинул селение скрытого Камня не через главные ворота, собираясь провести путешествие с пользой для себя, своего спокойствия, а заодно чтобы присмотреть за Масааки на безопасном расстоянии.

В этот раз гэнинам не нужно было торопиться, чтобы успеть до Сэйхина как можно раньше — напротив, Сэккэй задавал очень размеренный темп, почти не отбирающий сил. Он стремился следовать инструкциям в точности, а текст поручения велел не гнать коней попусту. Вместо этого мальчик с куда большим вниманием, чем прежде, оглядывал окрестности.
Он никогда раньше не задумывался, насколько своеобразна и прекрасна была эта земля. Они с Масааки вновь постепенно взбирались на высоту, преодолевая начальный рубеж Сибару, и в какой-то момент перед ними простёрлось внизу первое ущелье. Сэкки помнил, что даже в прошлый раз, на бегу, у него всё равно это место вызвало восхищение. Сегодня же, подойдя к самому краю отвесной скалы и заглянув вниз, он ощутил мурашки, бегущие по коже. Внизу, среди зелени, неслась голубая полоска пенной воды — а над ней тени взмывающих из листвы птиц. Какое-то странное чувство возникало в груди, пока они с напарником спускались вниз. Он видел подобный пейзаж второй раз за свою жизнь, но почему-то в него вселялось чувство приятной тоски, словно он встретил что-то близкое сердцу.
Какое-то время они шли понизу: их путь лежал вдоль ущелья, пока утёсы не стали более пологими, и затем — вновь наверх, через короткое плоскогорье. В скором времени, как помнил Сэкки и как гласила карта, снова должна была пойти перемена высот, со скалами и ещё несколькими расселинами, и уже после этого спуск с нагорья в сторону моря. Отчасти мальчик жалел, что их путь касается лишь самых восточных пределов Сибару, оставляя крупные махины по левую руку от своего маршрута, но его впечатляли и местные плато. Тёплые летние дни озеленили землю, заставив густо порасти зеленью и мелкими полевыми цветами, в которых ноги утопали иногда по середину голени. Иногда над головой маленькой тучей проносились роящиеся дикие пчёлы в поисках нового дома.
Природа словно стремилась сегодня произвести впечатление на ребят, чувствуя боль на душе у одного из них. Ни жары, ни пронизывающего ветра — лишь лёгкое дуновение, несущее по синему небу редкие перья облаков.
«Откуда это странное чувство?» — Сэкки задавался вопросом, понимая, что не видит причины испытывать столь умиротворённое настроение. Он находился на миссии, нёс ответственность перед Цутикагэ, и всё равно не мог замкнуться исключительно на целях задания. На фоне постоянно присутствовала какая-то доля… ностальгии по местам, по которым он ностальгировать не мог. Это и было то мистическое чувство любви к родному краю, передавшееся ему через поколения?
***
На горизонте, быстро приближаясь, возник редкий лесок диких яблонь и боярышника — деревья поднимались по пологому склону очередного ущелья. По плану именно здесь и предстояло остановиться на короткий привал. Однако Масааки предложил иной вариант, чуть дальше по пути и, увидев, что расстояние между двумя местами не так уж и велико, Сэкки согласился с напарником, и вскоре ребята прибыли на предложенное место.
Их остановка должна была продлиться не более часа, потому не было смысла разбивать полноценный лагерь, однако хоть малейшие приготовления, но сделать стоило. Пока Масааки обустраивал привал, Сэккэй отправился к водоёму пополнить запас воды. Фляга, что была только у него одна на двоих, за полдня летнего путешествия опустела почти на две трети. 
К моменту его возвращения через десяток минут, Масааки уже окончил недолгое обустройство. Сэкки с любопытством смотрел на коробку, которую напарник извлёк из своей сумки — он готов был поклясться, что подобной весьма громоздкой вещи не было при Масааки в момент их встречи утром, а затем он уже не обращал внимания. Внутри оказалась еда, что вызвало ещё больше удивления.
— Ого как. 
От полноценной еды Сэкки отказался. Он привык есть лишь дважды в день, нечто калорийное, но компактное, что не мешало передвижениям. Но всё же из вежливости принял в себя совсем малую порцию — разделить трапезу с товарищем было понятным всем ритуалом, от которого полностью улизнуть было бы равносильно оскорблению.
— Похоже, кому-то ты очень сильно дорог. Кто же автор этого кулинарного послания?
Сэкки хотелось вытянуть Масааки из замкнутости на какой-либо личный разговор, желательно далёкий от мрачных событий, и тема еды, полученной явно не от родителей, ведь домой напарник перед отбытием не заходил, пришлась как нельзя кстати.

Окольными путями, держась на расстоянии незамеченным, Каин проник в город под личиной рядового торговца контрабандной травой, выдав охраннику при входе взятку. Обычный случай, вполне типичный для крупных узлов, таких как Сэйхин и прочие. Сенсорика подсказывала ему о местонахождении подростков. Занимать жилые комнаты Каин не стал, обосновавшись на чердаке одного из общественных зданий. Пахло пылью, слышно было писк грызунов. Пару раз мелкие лапы посетили ногу незваного гостя, спутав недвижимого, затаившегося в углу шиноби с мебелью, однако, как будто учуяв кошачью ауру, в компании которых Каин проводил последние ночи, мышиные хвосты держались подальше.
Хотелось спать, пить, есть. Фляга, наполненная родниковой водой, была пуста уже наполовину, запас ниндзя решил оставить на утро. Он не собирался смыкать глаз, уверенный в том, что, взявшись за слежку и непрошеную охрану, обязан не допустить утери контроля за ситуацией. Чувство это подстегивалось еще и присутствием других источников чакры в округе, незнакомых. Были то шиноби Камня или какие-то свободные наемники - Каин не знал и не собирался выяснять. Пару раз ему казалось, что он упускал момент, однако пальцы крепко держали знак руки Овцы, техника сенсорики поддерживалась, а знание о местоположении Масааки и Сэккея оставалось неизменным, уже почти как должное.
"Вот когда я перестану чувствовать то, что они в пределах радиуса - тогда можно начать волноваться", - успокаивало знание маршрута и оговоренного времени на него. Не будь Каин напряженным без какой-либо видимой причины - он бы даже и заснул, однако пульс не успокаивался, помогал держаться без сна. Помогали и пилюли чакры, напоминая о похожем режиме в Норои Тоши, когда Каин выдержал несколько суток бодрствующим. Когда он в последний раз спокойно и крепко спал?
На крыше в Амэ.
Каин судорожно вздохнул. Нет, другому сенсору свою слежку Каин бы не передал. Под утро молодому шиноби начало казаться, что он зря затеял эту авантюру - мальчишки всего лишь доставляют письмо, а в перемещениях других ниндзя по городу, одному из многих, нет ничего особенного.
И все же другие люди, способные использовать чакру, вызывали у Каина беспокойство. Парни же условились о дежурстве по очереди, правильно?

Каина буквально выкурили запахом выпечки. Голодом ведомый, Каин приобрел пару булок с мясом и завязал разговор. Разговором он умел развлекать, особенно когда не говорил, а слушал, что являлось благоприятным для его употребления завтрака. Продавец похвастался безопасностью на улицах после работы шиноби Ивы в этих местах, вызвав у Каина удивленный вздох. Возможно, он зря тратит время и эта его паранойя на самом деле ничего не значит... Разговор зашел о травах, о настойках, о редких винах. Приободренный новостью о продаже редкого напитка, Каин решил использовать эту возможность. Он итак покинул Иву незаконнно. Это же хорошо, если с генинами ничего не случится по пути, он убедится в этом при возвращении Масааки и Сэккея в скрытый Камень (упертость идти до конца это, видимо, наследственная черта сразу от обоих родителей), а пока что обгонит их и сможет перехватить нечто ценное для себя лично. Ну или не только для себя. Может, для отца это будет повод навестить клуб, в который превратилось его маленькое хобби.
Сэйхин остался позади.

В Токунаге Каин отлично провел первую половину дня. Поучаствовал в довольно-таки непростом торге, обменял несколько сортов собранной им самим травы в дополнение к оплате в рё и, получив заветную бутылку, сразу ее запечатал в свиток. Недолго погуляв по улицам Токунаги, Каин вышел к окружным стенам. Сориентировавшись по времени, в образе старушки, подкармливающей голубей, он занял едва приметную лавочку в сквере возле ворот, через которые должен был проходить маршрут подростков. Полдень, еще час, второй. Каин начал нервничать.
Он мог бы порасспрашивать знакомых из трущоб, навестив Ан-сана с подарком (он это сделает позже, обязательно), но чем бы бедняки могли помочь ему? У Каина не было уверенности, что они знают Масааки. С другой стороны - он все же сын Ооки... Сын самого Тсучикаге. Когда у Каина не было идей или они казались ему надуманными, юноша искал совета у более опытных, если был уверен в том, что рядом был кто-то, способный помочь ему мудрым замечанием. Если не дадут подсказку - так хотя бы порассуждать можно вместе, вдруг в процессе диалога Каин поймет что ему нужно делать. Он хотел сразу броситься искать Масааки и Сэккея. Нужно ли ему возвращаться в Сэйхин и начать поиски оттуда? Он уже понял, что что-то случилось. Что могло помешать генинам? Если в Сэйхине продавец уверял, что улицы - безопасны, то, может, что-то не так было в Токунаге?

Прикупив по пути в бытовом магазине циновку и брезент - предметы, чаще всего пользующиеся спросом у нищих, живущих чуть ли не под открытым небом - Каин с поклоном приблизился к Ан-сану. Тот, как обычно, пил чай. Заметив Каина, он демонстративно перелил напиток через край, вслух намекнув ниндзя о том, что эмоции шиноби заметно переполняют его и видны невооруженным глазом. Ан-сан подтвердил то, что ему было известно о том, кто такой Масааки. 
- Многие готовы заплатить высокую цену за жизнь своих близких, не раздумывая. Вряд ли Седьмой - исключение. Но не будет ли цена слишком высока?
- Но кто..?
- Истинно преданный житель этой страны вряд ли даст тебе ответ на этот вопрос. Искать надо среди тех, кто в тени, - Ан-сан потянулся тонкой рукой до листа бумаги, написал чернилами адрес. - Твой отец пользуется его контактами. Кадафи-сану я дал обещание; скажи ему - что я слово держу.
Каин, поджав губы, кивнул и принял бумагу из рук бедняка.

"Кажется, у моего старика проблемы. Тут и там начинаются какие-то неприятности. Сначала пропажа команды. Теперь - Маса", - Каин спешил на встречу с неизвестным ему типом, не собираясь медлить. Если намеки Ан-сана верны, то кто-то не хотел, чтобы генины благополучно дошли до своей цели. - "Хоть бы это оказалось преувеличением".

Вот так вот оно всегда и бывает: то, что начинается подозрительно хорошо и легко, обязательно затем превращается в гору неприятностей. Не успел Сэккэй ещё толком осознать суть происходящего, как ситуация продолжила усугубляться — заворожённый видом бескрайнего моря, он слишком поздно среагировал на потенциальную угрозу за спиной, разворачиваясь только тогда, когда враг сам дал о себе знать.
«Значит, я был прав. Предчувствие не подвело», — мрачно констатировал про себя мальчик, изучая возникшую перед ним с Масааки проблему. Два противника, оба уже наготове и едва ли позволят безнаказанно перехватить инициативу. А стоит ли её перехватывать? Или нужно отступать? Позади было море, но для синоби с полным запасом чакры это не проблема. Остриё стрелы, направленное точно в грудь, заставляло мозг работать быстрее.
Враги завязали разговор с Масааки. Складывалось впечатление, что они были знакомы напарнику, или как минимум отсылались к событиям, ему известным. Сэккэй пользовался речевой паузой, чтобы успокоить холодеющие руки. Кровь наполнялась адреналином.
«Советуют сдаться. Не хотят боя? Боятся жертв? Хотят захватить нас живыми?.. Почему “нас”? Очевидно, им нужен только Масааки. Они его знают, изучили маршрут и способности?»
Мальчик мог оценивать ситуацию только на основании имеющихся вводных. Природная осторожность советовала не верить своим ограниченным суждениям и не действовать наобум. На горизонте замаячила смерть.
«Если мы им нужны как заложники, то атаковать они не будут? В таком случае не стоит делать резких движений. Я не знаю, насколько они опасны, но, чтобы нас схватить, им точно придётся подойти ближе. Можно притвориться, что мы сдаёмся. Тянуть время. Возможно, появится шанс».
«Рыпаемся сейчас, и нам крышка. Пусть хоть немного расслабятся… Маса!» — Напарник, как всегда, начал действовать сам по себе, взваливая на себя решения, о которых его не просили. Заслонив собой напарника, он явно целился на эскалацию.
«Какого чёрта?!» — Ни остановить, ни сгладить ситуацию Сэккэй уже не успевал, и Масааки, бросив короткое указание, уже перешагнул черту. Серия печатей, и шесть копий несутся в разные стороны. Поняв, что сожалеть поздно, Сэккэй рванул вслед за своими отражениями — над пригнувшейся головой просвистела стрела, пока четверо черноволосых мальчишек сокращали дистанцию до леса. Не он, увы, задавал установку клонам, а Масааки, и потому движения оригинаа и иллюзий разнились. Ещё одна стрела зацепила плечо, оставляя глубокую царапину, но мальчик успел кубарем укатиться в кусты.
«Придурок», — Клоны, созданные Масааки, сиганули прочь, скрываясь в чаще. Неужели товарищ и правда предположил, что Сэккэй просто сбежит, бросив его? Если бы клоны не давали дёру, то, быть может, Сэккэю удалось бы оказаться в более выигрышной и близкой позиции. Сейчас же он должен был скрываться далеко в зарослях, чтобы не подставиться под очередную атаку. Сокращать дистанцию, не выдавая себя, возможности не было.
Раздался взрыв, затем крик и хлопок. Пользуясь замешательством противницы, что на несколько мгновений отвлеклась от местоположения затаившегося Сэкки, мальчик переместился дальше и выше, чтобы видеть происходящее.
«Пока наши товарищи берут удар на себя, мы бьём точно в спину», — припомнил слова капитана Каути мальчик, до побеления костяшек сжимая металл куная в руке.
Что он бы мог сделать, что предпринять?
***
— Как долго ты собираешься прятаться, крысёныш?! — Истеричный женский голос сверлил перепонки. 
— Прекрати, — осадил её мужчина, названный Иэясу, — никуда не денется.
Прислонившись спиной к дереву, Сэккэй переводил дух, стараясь не создавать лишнего шума. Та женщина была права: вечно бегать с ветки на ветку у него получится едва ли. Несколько раз вражеская стрела уже чуть было не задела его, противница с каждым разом всё лучше читала перебежки назойливой мухи. Так же, как в начале стычки густота лесной чащи играла на руку врагам, так и теперь гэнин пользовался тем, что противники находились как на ладони, в то время как сам он был скрыт листвою.
Благодаря тому, что не только Масааки, но и враги считали его за труса, Сэккэю удалось частично осуществить первую свою атаку, и ранить мужчину, владеющего Стихией Молнии. Теперь, с повреждённой ногой, он явно не собирался лезть на рожон и заниматься поисками мальчика в густом лесу. Иэясу было достаточно того, что больше застать врасплох вылетающим из леса кунаем его уже не получалось. Его напарнице, специалисту в дальнем бою, тоже идти и искать паршивца хотелось не очень. Слишком свежи были воспоминания о том, что стало с их третьим товарищем, что подпустил к себе врагов слишком близко.
«Рано или поздно они откроются», — тешил себя надеждой Сэккэй, аккуратно выглядывая из-за ствола и убеждаясь, что противники всё ещё находятся у обрыва рядом с телом Масааки.
Его силы стремительно таяли, а враги практически не напрягались, отбивая его атаки из-под листвы. Наверное, Сэкки и вправду следовало бы бежать, пока ещё была такая возможность. Только вот добежать до Токунаги или Сэйхина за подмогой, чтобы спасти Масааки, он бы не успел. Да и где находятся эти города от текущего места?
«У меня осталось ещё два сюрикэна, два куная и одна дымовая бомба», — всё остальное снаряжение он уже потратил в попытках раскрыть врагов. Последняя взрывная печать прогремела несколько минут назад, распугивая птиц, но всё так же безрезультатно. Для чего он тянул время и задерживал своих врагов? Он и сам не знал. Даже ему было очевидно, что в скором времени к ним прибудет подкрепление с корабля и, как только не нужно будет сторожить Масааки, кто-то тут же найдёт способ выкурить надоедливого мальчишку из леса.
И всё же просто бросить товарища на миссии он как-то не мог. Стоит только его врагам взойти на борт, как следов уже будет никогда не отыскать.
В очередной раз поднимаясь на ноги, Сэкки сложил печати техники подмены и устремился вперёд, принимая смертоносный удар заряженной чакрой стрелы в открытую. И, прежде чем обман раскрылся в облаке дыма, нанёс очередной бросок сюрикэном с другого фланга. Правда, снова безрезультатно.
«И вот уже не два, а только один...»

Отредактировано Sekkei (08.01.2024 02:04)

Ресурсы подходили к концу, как и терпение врагов. Сэккэй отчётливо это понимал, в очередной раз укрывшись за деревьями. Как никогда раньше он сейчас сожалел о том, что не имел в своём арсенале ничего достойного, чтобы противопоставить врагам в патовой ситуации.
«Что же мне делать?»
До него донёсся крик Масааки. Напарник продолжал гнуть свою линию и хотел всенепременно разыграть жертвенную карту. Сэккэй криво усмехнулся — не от веселья ситуации, а от отчаяния. Он прекрасно понимал, что именно хочет от него Масааки. Он понял это ещё когда тот только начал свои импульсивные действия. Но для Сэккэя всё выглядело совсем иначе.
«Дурак», — сам того не зная, он продолжил мысленный обмен ругательствами с напарником. Ход его рассуждений был совсем иным, хоть папка с документами, спрятанная под одеждой, и обжигала своим существованием. Но что есть эти документы? Корреспонденция. Так ведь сказал Господин Цутикагэ? Письма.
Будь целью задания что-то другое, будь ситуация в Ивагакурэ какой-то другой — и Сэкки сам бы первым поддержал дискуссию о том, что жизнь одного человека не важнее благополучия Селения. Но здесь и сейчас он так себя заставить мыслить не мог. Не только потому, что успел прикипеть к взрывному мальчишке, но и с токи зрения куда более приземлённых суждений. Масааки был сыном Цутикагэ и носителем уникальной силы крови. Если уж кричать о правилах, то «не допустить попадания секретов в руки врага» — не менее важное правило. Ущерб от похищения Масааки враждебно настроенными синоби неизвестного Селения был стократно опаснее недоставленной в срок корреспонденции. Письма, что можно доверить двум гэнинам, можно и написать повторно. А второго сына у Цутикагэ не было.
Но это всё были оправдания действий прошлых, которые неоформленными мыслями пролетели в голове. Сейчас они имели мало смысла, потому что изначальная попытка вызволить Масааки, очевидно, провалилась.
«Что же мне делать?» — Вновь и вновь задавался вопрос.
Противница достала из сумки оружие, от урона которого уже точно было не уклониться так просто. Попадать в радиус взрыва не хотелось. Благо, она всё ещё не знала точного местоположения гэнина, а Сэкки больше не спешил давать даже намёка на своё расположение. Сколько ещё времени он мог выиграть?
«А что изменится, задержи я их ещё ненадолго?» — Долбила в висок предательская мысль.
Тем временем Масааки снова решил действовать самостоятельно, не сверяясь с действиями напарника. Мальчик не знал, что его товарищ отравлен. Но как в замедленной съёмке Сэкки видел, как тот направляет оружие к своему горлу. Как кренится его тело, падая на лезвие. И второй гэнин определённо не успевал ничего предпринять, чтобы падение остановить — даже если бы мог, а не застыл бы в ужасе, как вкопанный.
В последний момент в Масааки врезался тяжёлый удар ногой, сбивающий уже бессознательное тело с ног на бок, тем самым спая жизнь: Иэясу всё же решился приблизиться к взрывному мальчишке и, ещё больше травмируя ногу, не допустил срыва их с напарницей миссии. Женщина тем временем натянула тетиву и отправила в чащу леса первый из своих «подарков».
Там, куда прилетела стрела, раздался оглушительный взрыв, и Сэккэй чисто инстинктивно поспешил отскочить ещё дальше в лес, полностью теряя поляну из вида. Решение, определённо, правильное: спустя несколько секунд женщина, расположив лук горизонтально, зарядила уже разом три стрелы, накрывая лес ковровой бомбардировкой. Что было дальше Сэкки уже не видел, отступая назад к дороге, а затем и в соседний лес.
Отчаянье охватывало разум, но ноги уже несли его сами. Слабак с опустошённым инвентарём — он понимал, что больше уже ничего не сможет поделать. Перед отступлением он видел, что корабль с белыми парусами практически пристал к берегу. Наверняка там было ещё больше врагов. Значит, единственной опцией оставалось лишь не дать себя схватить и как можно скорее донести информацию о похищении до резиденции. Может, был кто-то, кто мог бы отследить врагов даже на море.
«Найти бы Каути-сана. Найти бы хоть кого-нибудь, — Поток беспомощности рвался наружу, но Сэкки, несущийся в листве вдоль дороги, не давал ему влиять на свои движения, — Мы могли попытаться их одурачить. Мы могли сбежать вместе. Что ты наделал, Маса? Зачем всё взвалил на себя?»
На бегу он сложил вызубренную наизусть последовательность печатей, вновь создавая призрачных клонов: он подозревал, что за ним может быть отправлена погоня, и страховался. Хоть и надеялся, что даже если так, то у него есть фора. Пока враги перенесут Масааки на корабль. Пока будут с опаской обыскивать ближайшие заросли. Нужно лишь добраться до центрального тракта. А дальше — либо Сэйхин, либо Токунага.

Отредактировано Sekkei (08.01.2024 02:17)

Гонка со временем, казалось, была проиграна, Каин не позволял себе думать об усталости или жалости к чужим, если встретит кого-то подозрительного, страх и сила вели его вперед, но помогала ли ему скорость?
Обнаружив источник знакомой чакры, Каин, стремительно сокращая расстояние до Сэккея, понял, что его преследуют другие шиноби, и сразу же восполнил выносливость пилюлями чакры. На него все еще действовала техника, позволяющая ему двигаться быстро.
Каин был рад найти своего, но сердце болезненно и испуганно сжалось. Молодой ниндзя даже ни на секунду не подумал о том, что эта его паранойя действительно оправдалась, когда Каин покинул селение скрытого Камня своевольно, без регистрации у дежурных или в резиденции. Главным сейчас был один вопрос: где Масааки?
- Сэккей! - крикнул Каин, привлекая к себе внимание генина, двигающегося медленнее его первого преследователя. От того, кто передвигался значительно быстрее подростка, нужно было избавиться в первую очередь, но и второго из виду Каин не собирался терять. Сэккей должен был поверить ему, должен был готов защищаться и спасать свою жизнь. Но он теперь, хоть и раненый, не один. Брошенный в спину Сэккею вражеский кунай Каин отразил собственным и, незамедлительно приблизившись к неизвестному ниндзя, наглым и яростным ударом по шее послал электрический импульс в тело, лишая его возможности участвовать в бою на данный момент. Искры стихии Молнии отразились в темных глазах голубым свечением, прежде чем Каин загородил юного шиноби Камня собой, встречая второго шиноби ядовитым облаком.
Была б его воля, этого облако стало бы последним, что этот чужак испытал на своем пути сражений и противостояний. Но оба оппонента нужны живыми.

Уверенно нейтрализовав второго вражеского ниндзя, когда фиолетовое облако яда рассеялось, Каин связал обоих леской, потратив на крепкие и болезненные путы всего около трех метров. Он не зря медик: предполагая, что ниндзя окажутся несговорчивы, обездвижил конечности так, чтобы о леску они не поранились с намерением лишить себя жизни. Короткий инструктаж Сэккея о ситуации уже дал Каину понять о том, что Масааки - ценный заложник и есть. Как минимум Маса жив, что соответствовало сведениям, полученным в Токунаге: похищение сына Тсучикаге является чьим-то планом, уже удавшимся.
"Десять минут. Неизвестно куда они могли уже уйти", - Каин прекрасно знал что должен делать дальше.
- До Токунаги вы не дошли, - утвердительным, а не вопросительным тоном говорил он, направляя чакру на регенерацию тканей раненого подростка. Закрывалась царапина под зеленым свечением. - Когда я понял, что вы с Масааки опаздываете, то сразу понял что что-то не так. Все остальное ты расскажешь после, сначала я побеседую с этими товарищами.

На какую-то секунду у Каина промелькнула мысль о том, что Сэккей может не знать его имени и вообще растеряться из-за того факта, что их кто-то мог ждать. Такого в задании не было. Шиноби достал из кармана протектор скрытого Камня.
- Я Каин, генин. Пошел за вами по собственному желанию, потому что волновался за Масу, но после ночевки в Сэйхине вашу команду обогнал. Зря, получается.
"Продал бдительность за бутылку Авамори", - ругал себя шиноби, почти что открыто намекнувший о том, что вышел из деревни без приказа просто потому что так захотел, просто потому что переживал за близкого человека. Это чувство беспокойства ему не помогло! Он мог потерять Масааки. Эмоцию злости из-за собственной ошибки Каин был готов использовать во время пытки пленных. Первым был тот, кто пострадал сильнее, все еще испытывающий физическую слабость после техники ядовитого облака.
- Зачем похищен генин скрытого Камня? - удар электрического прикосновения. - Кем? - снова треск стихии молнии. - Куда?
Молния - не единственный способ разговорить пленных. При надобности - Каин мог применить и яд, но пока что активировал технику сенсорики, чтобы распознать ложь и правду.
- Я узнаю, если вы соврете.

Один из пленников пошел на отчаянные меры, уже осознав поражение. Он захотел покончить со всем сразу, но то ли не хватило навыков, чтобы прокусить вену, то ли, что более вероятно, сил. Каин не мог восхищаться плевком куска плоти на землю: этим пленник только что расписался в своем согласии на участие в демонстрации продолжительной казни.
- Ты думаешь, откусив язык, ты умрешь? Или что тебе разрешат? - Каин оскалился, снисходительно хмыкнув. - Для того, чтобы умереть, ты должен был не выплевывать его, - молодой шиноби, сложив печать для Мистической ладони, залечил рану во рту пленника, - а проглотить, чтобы задохнуться. Это случилось бы в любом случае не так быстро, как бы тебе хотелось. Некоторое время пришлось бы пожалеть о своем решении уходить таким способом, потому что асфиксия - это нелегкий процесс, точно не подходящий для самоубийства.
Похлопав пленного по плечу, Каин намертво обездвижил его техникой утяжеленной скалы, бедняга мог только издавать звуки.
- А ты - смотри, - велел ирьёнин второму, абсолютно не испытывая удовольствия от собственных жестоких действий. Но так было нужно, чтобы найти Масааки и помочь ему. - Советую отнестись к собственному положению с пониманием: выбор у вас сейчас невелик. Либо вы умираете с долгими мучениями, - игла была введена в руку пленника, лишившего себя речи. Боль, которую ему пришлось терпеть, он не мог выразить ни жестом, ни словом, только затяжными задыхающимися стонами. - Либо без мучений. Твоя очередь.
Обездвижив последнего свидетеля похищения техникой утяжеленной скалы - во избежание - Каин задержал иглу рядом с его рукой.
- Говори или будет больно. Есть другие способы вытянуть информацию, например другие виды ядов, затуманивающие разум. Гендзюцу, - генин блефовал: гендзюцу допроса он не владел, а на изготовление сыворотки правды понадобилось бы время. Достаточно много времени, чтобы пришлось беспокоиться о том, что может случиться что-то ужасное. - Правда, мы не дошли еще до более действенного физического воздействия. Мне нужно торопиться исследовать грани вашей выносливости или на вопросы я услышу ответ раньше, чем мне придется вас оскоплять? Ты знаешь что мне нужно, два раза повторять не буду.
На фоне голоса Каина, обращающегося к пленнику с ледяным спокойствием, рядом с его товарищем трясся в агонии из-за боли в сердце его напарник. Может, это был друг, Каин не чувствовал между ними родственной связи, но заранее готовился к худшему: эти люди, кем бы они ни были, готовы были жертвовать собой ради верности одной цели. Время было на стороне загадочной организации, а вот у генинов времени становилось все меньше.
Возможно, времени у них уже нет... Каин чувствовал напряжение Сэккея, не вмешивающегося в процесс пыток, он даже не думал о том, что подросток, наблюдающий за экзекуцией, может решить, что Каин - псих ненормальный.

Пленник мог догадываться о том, что Каин блефует, но он, может быть, не понимал на что способна техника сенсорики в исполнении того, у кого предок - один из самых сильных шиноби сенсорного типа. Ложь Каин легко распознавал и, стоило ему почувствовать движение чакры, намекающее на недостоверные факты, яд парализовал пленника болью. Он выложил всё. О Масааки, о политических интересах, о "Кигэн", о курсе корабля, о скорости, которую корабль мог развить, о рыболовецком поселке, о конечном пункте назначения похитителей с Масааки  на руках, о том, кто в рыболовецком поселке был ответственным за швартовку такого транспорта, о количестве людей в организации "Кигэн", о способностях тех, кто перевозил сына Седьмого.
Дальше - пленник Каину был не нужен. Сэккею, очевидно, тоже. Без колебаний облегчив преступникам их участь, Каин запечатал трупы в свиток. Ему нужно было подумать...
- Во-первых - без паники, паника не приведет к правильному результату! - произнес Каин, успокаивая не то Сэккея, не то самого себя. В голосе генина он слышал свой мечущийся в душе вопль. Они уплыли? Он опоздал! Что делать? Сердце рвалось на восток, в море, в погоню за кораблем, в полет и в атаку. Разум пылал гневом на безумие, на которое Каин мог бы прямо сейчас решиться, рискуя не только своей жизнью, но еще жизнью Масааки, жизнью многих людей, которые обязательно столкнутся с последствиями политических игр. Сэккей тоже будет в числе жертв. - Во-вторых, еще не всё потеряно. У нас тоже есть чем ответить, знаешь ли. Они пожалеют об этом.
Поднявшись с земли, Каин потер ноющие виски, глубоко вздохнув.
- Нужно придумать план действий, который не навредит или навредит, но не так сильно. Если мы сейчас бросимся в погоню за кораблем - то окажемся в ловушке погоды, чужой стихии, чужих законов. Они, как ты уже слышал, направляются в страну Водопада... Путешествие по морю - для них тоже испытание. Мы используем это. Помнишь карту? Им нужно обогнуть полуостров, а чтобы не поймала береговая охрана и патрульные суда на территориальных водах - им придется сделать крюк. Количество их людей ограничено в том месте, куда они направляются. Страна Водопада и Таки не имеют отношения к их ресурсам, так как они используют контрабандистов. Я намерен использовать ту же хитрость. Мы идем в Токунагу. По пути подумай о том, что ты видел во время боя и запомни этот опыт, это пригодится.
Каин молчал всю дорогу до города, погруженный в собственные мысли. Голова его гудела от количества вариантов, не самых простых, не самых приятных. Добравшись до первой цели, Каин остановился. Сэккей здание мог не узнать, не понять.
- Тебе нужно передать послание. Миссия, - жестко напомнил шиноби. - Я через десять минут встречу тебя здесь, это не моё поручение.
Пока Сэккей разбирался с заданием от скрытого Камня, о котором он точно думал меньше, чем о самочувствии Масааки, Каин забрал "покупку" у информатора.
- Здесь могут быть не все. Со временем имен станет больше, - намекнул он на продолжение сотрудничества. Каин кивнул и забрал папку.

Когда Сэккей закончил с рядовой посыльной задачей, Каин повел его в трущобы и там коротко представил Ан-сану. Впечатления от трущоб у разных людей были разные, но Каину было некогда пояснять подростку о нищей изнанке богатого города и ждать его бурных впечатлений - сердце его до сих пор гналось галопом. Пока Сэккей "переваривал" запахи, виды на свалку и заводские сооружения, его проводник в иные миры торопливо вещал.
- Это Сэккей, - и Каин сразу продолжил, стараясь говорить спокойно. - Нужен контрабандист, который знает маршрут патрульных на границе со страной Водопада. Очень срочно.
- Хорошо. Я надеюсь, ты понимаешь, что Кадафи-сан должен знать об этом.
- Разумеется. Но я не знаю где он. Времени мало! - требовательность в голосе Каина могла показаться даже возмутительной по отношению к человеку гораздо старше его.
- Будет контрабандист. Встретишь его за городскими стенами на юге, ориентир - сток коллектора, - Ан-сан предложил Сэккею чашку чая и ушел, оставив генинов одних. Каин глубоко вздохнул, закрыл глаза, открыл глаза. Он долго молчал, прежде чем повернуться к подростку и поставить его перед тяжелым выбором.
- Ты можешь вернуться в Иву с отчетом, - сухо произнес Каин, - Или пойти за Масааки со мной. Это риск. Я сам не знаю что делаю, поступаю ли я правильно. Может, мы опоздали везде где только можно. Может, прямо сейчас Масааки пытают и ему больно.
Зрение генина, истощенного многими сутками без сна, затуманилось. Тряхнув головой, Каин уверенно выпрямил спину.
- Решай сам. Я не имею права приказывать.

Контрабандист действительно ждал у стока канализации за окружной стеной города. Это был невысокий шиноби, наверняка очередной наемник, но что более важно - он был тоже шиноби сенсорного типа, что оправдывало его шпионские навыки в проникновении за границы чужих стран.
Солнце садилось.
Первое письмо о похищении Масааки и о спешке ниндзя низшего ранга за ним в страну Водопада было отправлено из трущоб с почтовой птицей в Скрытый Камень. Со вторым сообщением о похищении Масааки и об использовании контрабандиста для пересечения границы спешил шиноби-патрульный от своего дозорного пункта. Каин, пусть и был полон безумных идей, все-таки не идиот: два генина могут сгинуть по причине амбициозных желаний спасти Масааки и исправить свои ошибки, так хотя бы пусть будет поддержан поток последней актуальной информации.

Нужно было успевать — они успели. Минута в минуту, можно даже сказать. Наложив гэндзюцу сна на контрабандиста и оставив его позади, отряд подобрался к утёсу как раз к моменту, как с горизонта приблизился уже знакомый корабль с белыми парусами. С него слетела птица: то ли для обзора, то ли для того, чтобы передать сигнал вглубь материка. Но и Сэккэй, и два его случайных напарника уже были настороже и подготовлены.
Сколько человек на борту они не знали, но рассчитывали, что едва ли враги заслали большой отряд на чужую территорию. Трое уже были уничтожены, один ранен — сколько осталось? На берег сошло четверо. Один нёс на плече связанное тело. Это все ресурсы, которыми располагали противники? В любом случае план уже давно был готов. Разделяй и властвуй.
Преступники не ожидали такой скоро подготовленной засады, а дежурная разведка их подвела. Появление на импровизированной пристани отряда из пятёрки синоби в форме тюнинов Ивагакурэ застало врасплох, не давая времени продумывать план.
— Замели! — Женщина, что была главной, первой заметила приближающуюся опасность.
— Иэясу, со мной. Остальные задержите сколько сможете, — несмотря на ранение Иэясу она была согласна на более медленный отрыв, нежели на то, чтобы оставить его позади. Был ли этот член вражеского отряда ключевым? Это предстояло выяснять уже второй команде Ивагакурэ: женщина, перенявшая связанного Масааки у одного из подручных, и раненный мужчина поспешили скрыться, направляясь к своему лагерю. Птица не била тревогу. Враг надеялся, что всё ещё под контролем и в лесу его ждёт подкрепление.
Сэккэй держался сзади их «пятёрки», как ему и было велено, и восхищался тем, как сработал план старших соратников. У них изначально не было численного преимущества, но техника земляных клонов и простое превращение создали видимость серьёзного отряда. Надолго этого обмана не хватило, но первичный блеф удался и вражьи силы удалось разделить — в противном случае противники могли решить сначала разобраться с этим отрядом.
Мальчику приказали держать обманку на себе как можно дольше, и ловить момент, чтобы действовать наверняка. Он этим и занимался, наблюдая, как умелые бойцы сталкиваются друг с другом. Рукопашный бой, ниндзюцу, уловки и скорость — когда-нибудь и сам Сэккэй достигнет такого же мастерства. Обе стороны действовали крайне осторожно, даже оттягивая время. Ведь подставишься, и не только сам погибнешь зазря, но и подведёшь под угрозу вторую часть своей команды.
Внезапно раздался крик, и крупная птица с неба пикировала вниз, заставляя синоби Ивы ослабить натиск и перегруппироваться.
— Это ловушка! К лагерю, быстрее! — С корабля соскочил ещё один враг, до этого укрывавшийся, и птица немедленно отправилась к нему, усевшись на плечо.
«Один прятался!.. Вторая команда сейчас вступила в бой? Они раскрыли себя или им удалось устроить засаду?.. Сколько врагов было в лагере на подкреплении?.. Что с Масааки?..»
Сэккэй пытался успевать за происходящим и анализировать поступающую информацию.
«Теперь у них преимущество! Я должен вмешаться?»
Окрик разведчика навёл суматохи и в намерениях противников. Не будучи сработанной командой, они замешкались: отступать или продолжать бой? Разведчик и один из пары попятились назад, второй ещё не решился, и этим воспользовались.
— Не пущу! — Серия печатей, и ожившая земля схлопнулась, преграждая путь к отступлению и раня открывшихся врагов.
«Быстро!»
Судьба замешкавшегося и отделившегося от союзников тоже оказалась незавидной: в две пары рук его жизнь окончили в мгновение ока. Сэкки даже не успел понять, как всё перетекло из размеренного прощупывания ситуации в численное преимущество на стороне врага, а затем также внезапно в победу Ивагакурэ.
«Бой синоби длится лишь несколько минут», — припомнил мальчик старую присказку.
Но первое, что он спросил, едва с врагами было покончено, было вовсе не рефлексией боя. Его волновало только одно: они должны немедленно отправиться на выручку второй команде!
— Нет, — оборвал его стремление старший, — запрячем тела, обыщем корабль и направимся на место встречи.
— Но!.. — Сэкки начал было возмущение, но тюнин прервал его попытку жестом ладони. Субординация не терпела возражений. И всё же мужчина сжалился над горячей головой мальчика, и коротко пояснил:
— Если всё пошло по плану, то они тоже идут на место. Если всё обернулось плохо, то мы не успеем на помощь. А бездумно бросившись на территорию врага неизменно попадём в плачевную ситуацию. На патрульном пункте поднимем тревогу, запросим подкрепление и прочешем всё без зазора.
Настоящий синоби должен думать головой, а не сердцем, не правда ли?
Тем временем второй закончил обыск тел и жестом позвал на корабль. Сэккэй не знал, что бы они могли там найти, но послушно последовал следом с поникшей головой.

Каин сначала услышал звук сопротивления воздуха из-за чего-то очень большого, а потом уже приближение источников чакры к логову. Он едва заметно кивнул головой, давая знак остальным готовиться к атаке. Перед входом в подземную часть убежища Каин увидел женщину с луком, которая тащила Масааки на своем плече. Маса был жив, Каин это чувствовал. Каин так же понял, что куноичи была очень сильна, раз её шаг был таким прыгуче-легким с весом "медвежонка", которого она удерживала одной рукой без видимых усилий.

Заметив товарища, незнакомка внезапно бросила свою ношу, вскинув лук, не дождавшись приветственной фразы-пароля. Стрелы засвистели в воздухе, воткнувшись в бревно. С хлопком перекрыв куноичи путь отхода к огромной птице, Каин недооценил невербальных сигналов женщины и ее призывного существа: создание схватило шиноби когтистыми лапами, вонзив острый изогнутый клюв в плоть через трапециевидную мышцу. Зашипев от боли, генин потерял маскировку сразу же.

Всё произошло так быстро, что напарники по команде не успели блокировать маневр куноичи, решившей устроить проверку ценой жизни своего охранника. То ли у женщины был острый нюх, то ли у её существа - но засада оказалась разоблаченной.
Ниндзя Камня пытались приблизиться к женщине, но та не позволяла сократить расстояние, успешно отбиваясь с помощью стрел. Одна из таких насквозь пробила Каину бок. Он ощутил знакомое покалывание в области солнечного сплетения и судорогу парализации в дыхательных путях.

"Я знаю этот яд..." - Каин решил притвориться что он парализован, из-под ресниц наблюдая за тем, чтобы атаки ниндзя Камня вдруг не задели Масааки случайно, но товарищи так же были внимательны и действовали с максимальной осторожностью. Повиснув безвольной куклой в когтях пернатого существа, Каин собрался дождаться удобного момента. Незнакомка прыгнула на орла, не забыв подхватить бессознательного Масааки. Кажется, она собралась менять позицию.
Высоко в небе Каин, сложив печати, подтянулся ногами в воздухе, использовав сальто для того, чтобы укрепиться стопами на голове птицы, лезвия чакры воткнув орлу в ушные раковины. Сразу за ушными раковинами у птиц располагаются глаза. Кажется, для женщины это оказался крайне неожиданный сюрприз: её второй ценный пленник, оказывается, не парализован!

- Что ты делаешь! - закричала она, пытаясь удержаться на накренившемся, отчаянно кричащем существе. Обездвижив куноичи ударом молнии, Каин бросился за Масааки, сползающим по оперению в сторону. Очередной рывок сквозь боль, обхват, полет, приземление.
Прошла едва ли четверть часа. Убедившись, что Масааки цел, Каин обернулся к телам призывного существа и женщины, грузно свалившихся в стороне друг от друга. Напарники, сами раненые стрелами и ядом, с трудом добрались до него. 

Пока Каин залечивал полученные в ходе столкновения с опытным противником ранения, ниндзя, получив порцию противоядия и силы Мистической ладони, запечатали в свитки все улики - не только тела, но и все документы, обнаруженные в подземелье. Им нужно было торопиться, чтобы перебраться через границу вовремя. С помощью сенсорных способностей Каина им удалось избежать ненужной компании.

Всю дорогу до пограничного пункта Каин ждал, когда Масааки очнется и, всерьез забеспокоившись, когда этого не произошло и на точке сбора, принялся более внимательно осматривать его тело. Следы игл на локтевых сгибах вызвали вздох сочувствия. Бедный парень... Сначала смерть друзей, теперь похищение. Что с ним сделали? Каин надеялся, что ничего противоестественного.
"Сонный яд", - заключил Каин, проконтролировав частоту пульса своего друга, консистенцию его слюны.
- Пусть спит, - строго решил генин, сосредоточившись на технике сенсорики. Им оставалось только ждать второй группы. Несмотря на то, что Масааки был рядом, чувство незавершенности и беспокойства Каина не отпускало. Где-то там, в стране Водопада, теперь пропадал Сэккей. Каин терял фокус зрения, но не сознание, с помощью запаса в чакропилюлях упорно оставаясь на своих двоих рядом с укрытием, где отлеживался сын Седьмого.
Что ему делать, если к назначенному сроку вторая группа не явится на место?

19.06, утро

Из полудрёмы Сэккэя вырвал поднявшийся в дозорном пункте шум. Что-то происходило, все суетились и куда-то мельтешили сначала в сторону выхода, а потом обратно. Тревоги гэнин не слышал, оттого, с восприятием, помноженным на усталость, мало что понимал. Нехотя поднявшись на ноги, мальчик побрёл куда-то в сторону лестницы вниз. Он всё ещё стеснялся приставать к незнакомым патрульным и задавать вопросы. И надеялся понять суть из происходящего.
— Эй! — Внезапно окликнули именно его, — Тебя вызывают к господину Цутикагэ…
«Справедливо», — пронеслась в голове первая мысль. Седьмой лично выдавал ему миссию; Седьмой доверял ему быть в команде со своим сыном. Потому неудивительно, что именно с него, Сэккэя, Седьмому и следовало было содрать шкуру в первую очередь. Гэнин даже не пытался убеждать себя в том, что от него ничего не зависело: он прекрасно знал это без всяких убеждений. Но ни в коем случае беспомощность не отменяла его вины. Может даже и отягощала. Он был недостаточно силён, недостаточно умён и недостаточно опытен, чтобы иметь возможность на что-то влиять. И это уже была его серьёзная вина.
Понимание заставляло взгляд тухнуть, а голос осипнуть. Но ничего. За время дороги до Ивагакурэ у него будет достаточно времени, чтобы справиться собой и принять свой позор, гнев господина Цутикагэ и справедливое наказание достойно.
— … он на нижнем ярусе.
«Господин Цутикагэ… здесь?! — Последняя краска сползла с лица гэнина окончательно. — Боже, нет!»
Он был не готов к этой встрече сейчас! Он ещё не успел стократно пережить у себя в голове события последних дней. Не успел успокоить мысли, чтобы встать перед лицом Седьмого. Не успел осознать и прочувствовать весь груз вины, за которую должен бы был получить наказание.
Не рациональный страх, но боязнь наивысшего авторитета сковывала мысли. Руки не дрожали, не проступал пот – то был страх иного сорта. Именно в таком состоянии Каин и уцепил Сэкки вместе с собой в импровизированный кабинет господина.
Мальчишка лишь несколько раз в жизни видел Седьмого. И никогда прежде — в таком настроении. Была ли это давяще-бушующая энергия самого Цутикагэ, или же Сэккэй сам себе всё выдумывал, но теперь, стоило лишь на миг осмелиться взглянуть в глаза правителя, и жизнь словно  замерла окончательно.
Каин взял слово первым. Однако Сэкки не чувствовал себя легче. Куда бы не утыкал глаза он сам, куда бы не смотрел Цутикагэ — а всё равно мальчик чувствовал пронзительный синий взгляд. И в памяти снова и снова всплывали фрагменты всей лажи последних дней. Проклятый Сэйхин, чертовская дорога в никуда, обрыв и лицо Масааки, падающего на собственный нож.
Становилось невыносимо. Сэкки даже не мог дать себе погрузиться в собственные мысли, чтобы унять гложущее чувство. Уж лучше бы первым делом Цутикагэ слушал не старшего, а наорал на Сэккэя, на слабака, избил, отправил в карцер, разжаловал и изгнал, да хоть бы и даже подорвал на месте — всё это было бы лучше, чем находиться под давящим ожиданием всё дольше и дольше с каждой секундой речи Каина.
И потому, когда в возникшую паузу взгляд правителя вновь коснулся мальчишки, тот не выдержал:
— Господин Цутикагэ! — Гэнин упал на одно колено, — Прошу Вашего прощения!
Он не уточнял, за что. В его глазах это читалось без пояснений. И он готов был принять всю мощь справедливого гнева.

Паук? Какого..? Генин не был жертвой арахнофобии, тем более таких паучков видел не впервые. Каин дернул рукой, собираясь убрать глиняную игрушку Ооки от себя. Вот это неожиданное ребячество! Будь ситуация хоть немного менее грозной для всего скрытого Камня, генин бы рассмеялся. Ооки было не до веселья, а как только паук сдетонировал (Каин так и не смог его убрать), вспышка перед глазами молодого шиноби опрокинула его к ногам Анбу. Это не взрыв, а всего лишь предупреждение, пощечина, но в этой вспышке, ослепившей его подобно световой бомбе Шоё на арене, ирьёнин видел лица, тела и слышал крики. Он боялся спать, не хотел становиться пленником образов, преследующих его. Они не дождались и пришли наяву. Каина, с обескровленными губами, смотрящего в пустоту широко открытыми глазами и едва борющегося с мелкой дрожью, поставили на колени по примеру Сэккея. Лишь Тысячерукий знал, что видел сын Кадафи в этот момент.

Ответа Сэккея генин, потерявший маскировку техники превращения, не слышал. Одежда его была в дырах от стрелы, удара огромных когтей, клюва, в грязи и в крови. Сосед по полу, кстати, выглядел не намного лучше, просто вовремя получил лечение. Медицинская "чепуха" помогала ему чувствовать себя удовлетворительно. Эти же техники помогли отряду, сопроводившему Масааки до патрульного пункта, иначе бы все до сих пор вповалку лежали на поляне там, в стране Водопада, дожидаясь своей участи.

От притихшего Каина всего можно было ожидать, когда он, вернув фокус зрения, склонил голову - будто покоряясь решению Тсучикаге. Разрешение на выезд в страну Снега не одобрено? А занимался ли вообще Ооки таким вопросом? Может, лидер селения всего лишь воспользовался удобно подвернувшимся моментом, маскируя своё бессилие и отсутствие интереса для подобных дипломатических дел. Каин понимал, что он всего лишь генин, мелкая сошка, и ради интересов одного человека никто не будет тратить время, которого итак мало. После своих шуток и реакции Ооки на них Каин бы не удивился, если бы Седьмой решил, что отныне практика медицинских ниндзюцу в Иве под запретом. Сработает ли это ограничение? Окажут ли слова Ооки влияние на поведение генина? О, он будет как шелковый, послушный пес, работящий, исполнительный и верный.

А в голове все равно будет зреть план. Уже созрел.
"Если Тсучикаге не отпустит меня в страну Снега - я отправлюсь туда сам", - Каин, из-за ярости в сердце, мыслил не хладнокровно, думая только о себе, а не о том, как скажется подобное действие на скрытом Камне. Он шел к своей цели и сейчас ему было наплевать на то, какую цену придется за эти знания заплатить. Есть ли в мире человек, способный его понять? Каин подумал о рисунке журавля, который ему подарил Куротомару.