«Кто я? Зачем я?»

имя и прозвища

ранг и возраст

принадлежность

Sekkei | Сэккэй

Genin 14 лет. 27 января 611 Мужчина

Селение, скрытое в Камне

внешность, отличительные черты, манера поведения

Рост: 165 см Вес: 55 кг Цвет глаз: зелёный Цвет волос: чёрный Цвет кожи: светлый Расположение протектора селения: предплечье левой руки Отличительные черты: бритая голова кроме макушки и темени; едва заметный ожог на затылке

---

Сэккэй не стремится выделяться из рядов обычных ниндзя своей деревни, потому его вид по большей части не цепляет взгляда окружающих. Он среднего возраста мальчишка с круглым лицом и крупными ярко-зелёными глазами — такому бы солнечно улыбаться каждому встречному, но большую часть времени густые брови парниши скорее нахмурены, а взгляд направлен куда-то в себя. Он искренне старается держаться старше, серьёзней и уверенней, чем есть на самом деле, и со временем это вошло в привычку. Тот же принцип внимательный наблюдатель может отметить и в нём во всём: он носит однотонную, удобную и неброскую одежду без особых предпочтений, кроме неизменного короткого или как минимум свободного рукава. Нет сомнений в том, что когда Сэкки задумывается о своём будущем, он видит себя в классической форме тюнина своей деревни без уникальных элементов. Начищенный до блеска протектор Камня гордо носится на предплечье, поясная сумка содержит в себе лишь самое необходимое.   Единственной действительно отличительной приметой назвать можно было бы, наверное, лишь ныне уже с трудом различимое белёсое пятно на затылке — неосторожный след из недавнего прошлого, мешающий расти волосам, но к счастью уже почти сошедший на нет и, возможно, однажды Сэкки сменит свою узнаваемую причёску на что-то более обыденное.

Он хотел бы выглядеть так

характер персонажа

Характерные черты: непостоянство суждений, затяжная рефлексия, поиск мотивации Хобби: отсутствуют Любит: простые решения, рутинные вещи, осень, запах горелой листвы и себя. Не любит: неудачи, сомнения, бессмысленные поступки и себя   «Кто я? Зачем я?». Если бы цветами рисовали личность человека, то Сэккэй стал бы чёрно-белым узором. Как объединённые Инь и Ян, но многократно закрученные друг вокруг друга в перемежающийся водоворот диаметрально противоположных красок.   Сэкки не знает, кем и для чего был рождён; он не понимает, чего хочет достичь к финалу своей жизни. Его настроение и взгляды на свою жизнь меняются день ото дня, от недели к неделе. Хочет ли он видеть свою жизнь спокойной и размеренной, словно тихий ручей, или же ему необходимо вписать себя в историю, чтобы не исчезнуть бесследно? Живёт ли он будущим в надежде на новое семейное счастье, или же хочет расставить все точки в своём прошлом, отомстив за утраты? Вопросы окружают его, а ответы словно мокрый снег утекают сквозь пальцы.   Начало его жизни не было лёгкой долей, рано вынудив думать о своём предназначении в мире и пути к моральному и физическому возвышению — и теперь, похоже, ему от этих дум уже не избавиться, куда бы жизнь не повернула. Он и хотел бы быть обычным мальчишкой, забыть серьёзность и прожигать мгновение, но сформировавшийся внутри него скелет уже едва ли позволит ему такую роскошь когда-либо. Скрипучим голосом изнутри он ставит под сомнение любое вчерашнее суждение, требуя новых ответов. И всё, что бы Сэккэй ни делал, Сэккэй делает лишь для того, чтобы успокоить этот голос внутри, убеждая себя, что всё идёт так, как он хочет, всё движется к лучшему.   Зациклен ли он на себе? О да. Нравится ли это ему? Вовсе нет — он держится за эту часть себя как за мотивацию что-либо делать, и в то же время ненавидит, понимая, что так и не может себя успокоить. Порой ему необходимо замкнуться в тишине вдали ото всех, а порой, напротив, хочется заглушить внутренний голос в шумной компании. Порой он искренне хочет гордиться собой, но не может отделаться от невнятного горького привкуса, но порой в самый скверный день к нему приходит вдохновение.   Сегодня он находит спасение в тренировках и развитии собственного врожденного дара — но понимает, что эта мера временная, на самом деле уже как будто бы почти себе исчерпавшая, и ему нужна мотивация. Ему нужна осмысленная цель, к которой он мог бы стремиться всю свою жизнь, и ему бы очень не хотелось превращать её в слепое служение отчизне, как бы он её ни любил, равно как и путь мести его сердце не греет, как бы ни пытался он раздуть свою нелюбовь к миру с селением Листа.   Но к счастью для Сэкки и штормов в его подростковой душе, повседневность сильно глушит дурацкие вопросы к себе. Большую часть своей жизни он провёл, всё-таки, в окружении хороших людей — и от того он благодарен им, он любит заведомо любит каждого жителя скрытого Камня и открыт любому из них настолько, насколько умеет. Он в меру общителен и, пускай прямолинеен, но редко бывает откровенно груб или по злому ехиден. С удовольствием пробует новое и в меру необычное в быту, но в то же время боится выделиться из толпы чем-то чересчур уж особенным.   Ну а в целом, ему нравятся простые вещи, потому что жизнь так сложна…

биография & хронология

^{Наследие: потомок Гари, но сам Сэккэй об этом не знает}

---

Поступление в Академию	Завершение Академии
6 лет	14 лет

---

  Своих родителей Сэккэй практически не помнит: есть где-то в душе тёплый комок уюта и счастья, связанный со словами «мама» и «дом», но давний военный конфликт между Камнем и Листом лишил нашего героя семьи. Вместо лиц родителей в его памяти, зато, очень яркими остались боль и страх, что он испытал тогда, узнав мрачную весть. Оставшись на попечении селения, не имея никого в целом свете, с четырёх лет он был вынужден сам задавать себе вопросы об устройстве этого мира и сам на них отвечать. А первая пара таковых закрепилась достаточно быстро — чужая деревня лишила его практически всего, а родная деревня вернула ему шанс не пропасть одному. 

  Знал ли он сразу, с младых ногтей, что хочет быть в этом мире солдатом? Конечно же нет. Но в нём жизнь оборванца не сулила ему ничего хорошего, и ни одна из возможностей вырваться в люди ему не прельщала. Он не видел себя ни разнорабочим, ни фермером, и страх взросления в пустоту подогревал его желание найти способ уйти от незавидных перспектив. Но страх страху рознь, и если боязнь пропасть в этом мире никем заставляла его бежать прочь, то вот детский страх войны, напротив, заставил стиснуть зубы и упрямо пойти ему напролом. А может просто в груди жило чувство продолжения дела павших родителей — так или иначе однажды Сэккэй, совершенно не по-детски рассуждая о жизни, пришёл к выводу, что как бы ни хотел он того избежать, но дорога ему, видно, в синоби. Ну а чтобы убедить себя в том окончательно, преодолеть сомнения и подхлеснуть к действию, он придумал себе целью уничтожить легендарную скалу Хокагэ в ненавистном Листе в качестве личной месте. Никогда Сэкки не рассказывал никому об этой своей ментальной уловке над самим собой, да и как мечта подобная детская наивность сейчас звучит для него уже глупо — и всё-таки в глубине души он иногда возвращается к мысли: не ответ ли это на вопрос о его предназначении?

  Он буквально с улицы постучался в ворота местной Академии ниндзя, не умея ничего и зная о военном ремесле лишь то, что ему удавалось выцепить взглядом у случайных синоби, проходящих по улице. Сэккэй не помнит, как именно в нём определяли способность к контролю чакры, но зато помнит колючий оценивающий взгляд пожилого мужчины, взвешивающего про себя, стоит ли давать шанс этому малолетнему оборванцу. Именно этот взгляд всегда встаёт нынче перед ним, стоит ему лишь задуматься о том, что он делает правильно, а что — нет. И мальчик очень боится того, что однажды этот взгляд в голове вынесет отрицательный вердикт в отличие от того, что случилось в реальности.

  Даром, что Сэккэй был минимум на год старше большинства своих одноклассников, это ему едва ли помогало в учёбе и получении навыков синоби. Многие из тех ребят были также родом из семей военных, но будучи при советах родителей всё схватывали гораздо быстрее. Завидовал ли им Сэккэй? Оглядываясь назад, пожалуй, что да. Но тогда его скорее мучила и подстёгивала к действию мысль о том, что он должен быть хотя бы не в самом низу списка. Подстёгивала, надо сказать, весьма удачно, и для большинства учителей он, наверное, остался тем самым средненьким парнишей, не раздражающим своим присутствием, но не выделяющимся ничем примечательным. На данном этапе это его вроде бы как даже устроило.

  Первые настоящие друзья, школьные будни со своей особой военной спецификой и бесконечные «Кто я? Хорош ли я?» — годы пролетели быстрее, чем Сэккэй ответил себе на эти вопросы (наивный мальчишка), и вот уже настала пора выпускного экзамена, время собрать сконцентрировать весь полученный багаж опыта в одну точку. Наверное, наш герой мог бы сдать его и получше. Но, с другой стороны, все могло бы пройти и провальней, выбери экзаменаторы нестандартный способ проверки. Сэккэй был подготовлен, да и искусство грамотного использования взрывных печатей всегда было одним из его любимых предметов. И вот он получает свой протектор, и луч солнца, отражённый от полированного металла прямиком в зелень глаз, вселяет радость, ободряя и говоря, что путь был далёк, но пока что вроде бы верен.

  Первая команда, в которую попал Сэккэй, была сформирована на следующей же неделе после выпуска потока 625 года. Капитаном назначили молодого дзёнина — отличного, весёлого и профессионального бойца, для которого, однако, это и был первый опыт преподавания. Как сейчас понимает Сэккэй, Токари-сэнсэй и правда старался тогда на все сто, искренне пытаясь сходу прощупать сильные и слабые стороны ребят, но перестарался и не был готов к тому, что случилось. Сейчас Токари-сэнсэй для нашего героя достаточно близкий и любимый человек, но в те дни он буквально заставил всю команду возненавидеть себя, ставя перед ними невыполнимые задачи на тренировках и вытягивая на поверхность слабости, в том числе и ментальные. «И это всё? Не вижу воли и решимости в твоём кулаке» — до сих пор эхом отдаются иногда слова сэнсэя в голове парня, стоит ему почувствовать себя размазнёй. Тогда, в эти бесконечных заведомо проигранных спаррингах, они буквально резали по сердцу, задевая струны тех вопросов, что он задавал сам себе, выводя на слёзы и голую ярость — и однажды слепой яростный замах окончился чудовищным взрывом. В самом прямом смысле этого слова.

  Опытный синоби-наставник, как и находившаяся поодаль команда, никак не пострадали, а вот для самого Сэкки первое пробуждение генома окончилось сильными травмами и до сих пор не до конца зажившими ожогами на теле, в том числе на голове. Как ему, пришедшему в себя уже в больничной палате, объяснил Токари-сэнсэй, сильные эмоции зачастую способны пробудить скрытые таланты и предрасположенности в теле синоби. Однако, пробуждение стихии Взрыва в дворовом парнишке стало действительно неожиданностью, и что с этим делать теперь необходимо было решать сэнсэю и, вероятно, его начальству — подробностей мальчику не сообщили. В любом случае, ранам требовался срок, чтобы зажить, а потому его команду расформировали и собрали заново, заменив Сэкки на другого выпускника.

  Этот месяц, проведённый в больнице, стал для него очень важной вехой взросления. Проклятые вопросы, преследовавшие его всю жизнь, окружили мальчишку, неспособного выйти за пределы палаты: «Кто я?», «Зачем я?», «Почему у меня?», «Что мне теперь с этим делать?». Ему не нравились мысли об избранности, но в то же время он не мог не понимать и того, что по всей видимости обладает редким даром, который предстоит развивать. Но хотел ли он его развивать? Знакомство со своим потенциалом прошло для него негладко, тело отчётливо помнило боль, а память — проскочивший страх в глазах сэнсэя в самый момент высвобождения Взрыва. Сэкки не знал этого наверняка, но отчего-то был уверен, что имей он контроль над этой силой, и он бы мог убить на месте застигнутого врасплох Токари-сэнсэя. Хотел ли он убивать? Не своих, не чужих, а вообще — именно сейчас, практически почувствовав это ощущение на кончиках своих пальцев, мальчик впервые за семь долгих лет наконец понял, насколько жестока будет его жизнь синоби. Готов ли он к ней? И если да, то какова же всё-таки его цель, ради чего ему развивать в себе смертельный талант? Ради защиты своей деревни или же?..

  Но что бы там для себя мальчишка ни решил, отказаться развивать полезный талант селение ему прямо сейчас позволить бы, наверное, не дало. Перед выпиской из больницы Токари-сэнсэй представил Сэкки его нового наставника, юношу по имени Тато, действующего члена особого Отряда Подрывников селения. Именно под его началом Сэккэй и продолжил своё развитие, вне полноценной команды, но зато с внимательным и профессиональным наставником всякий раз, когда Тато был не на задании. Постепенно-постепенно врождённая способность поддавалась, Сэкки медленно, но верно делал шаги в её освоении — «слишком медленно», быть может, сказал бы сам Сэкки в период самобичевания, однако этого было достаточно.

  Кажется, на ближайшие годы его судьба теперь была предрешена: стоит получить звание тюнина, и можно будет зачисляться в основной состав Отряда Подрывников. В этом году он отказался от участия, посчитав, что не готов, но в следующий раз, должно быть, попытается. Но хочет ли сам Сэккэй этого? Знает ли он вообще, чего хочет? «Кто я? Зачем я?».

активность

связь с вами

---

Пару раз в неделю

Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.