Иногда Лирин чувствовала себя больной - прокаженной - неправильной. Иногда, она смотрела на людей, что проходили вокруг, и пыталась представить себя такой же. Не поломанной жизнью, не избитой своими учителями, что ковали своими руками идеальной оружие. А идеальным оружием оказалась худощавая девочка с синими глазами.

Она была больная, но не больнее их - собственной команды номер тринадцать. Они кромсают ожидания на лоскуты и не боятся оскала луны; не боятся ничего, кроме как быть обвёрнутыми в холод и делить с глухими стенами мир. И это заставляет какую-то позабытую человечность оживать в ней. Оттаивать, капля за каплей - как после погружения в далёкий сон.

Кем она была? Нет, не той, кем её сотворили - кем она была на самом деле?

Бесшумным шагом проходя в резиденцию, Лирин приподнимает взгляд, ожидая увидеть оскаленный прищур глаз Дзанкоку и вместе с ним бултыхающееся золото на дне глаз Азусы, но не увидела его. На месте напарницы - незнакомый мужчина с запавшими глазницами. Мужчина, что выглядел относительно знакомым. Тем не менее, при работе в больнице все кажутся знакомыми.

Лирин медленно переводит взгляд на Дзанкоку, словно бы ожидая ответа. Пояснения. И увидев в его выражении нечто расслабленное, перевела взгляд обратно на Шихо.

- Су... - Начала она произносить такой уже приевшийся псевдоним. А затем, осеклась - споткнулась о собственные же слова. Для кого она всё ещё зовёт себя чужим именем? Делает это настолько давно, что настоящего практически уже и не вспомнит. Если "Лирин" хоть когда-то и было её "настоящим" именем. Но "Лирин" было первым именем, что она ещё помнила. Так почему же она всё ещё настолько старательно зовёт себя Сумире? Только ли потому, что именно так её назвал секретарь, как делал до этого сотни раз?

Пространство сужено до размера их мутных зрачков, оно имеет грани, в которые врезаются безотчётно оброненные имена. Имена, тонущие в душной коробке приёмной Кисараби. Впервые в жизни, Лирин задумалась о том, что ей хотелось снова стать собой. Пускай она понятия не имела, кем именно она была.

- Лирин, - поправила она себя, чувствуя, что от непривычки её язык поворачивается с трудом. Лирин. Она очень, очень давно не произносила это имя. - Меня зовут Лирин.

Отредактировано Lirin (11.10.2024 09:21)

Состояние крысёныша ухудшалось с каждым днём, об этом напоминала его медлительность, его тяжёлое дыхание, указывающее на пришедшую слишком быстро усталость. «Как убого», — с презрением к напарнику подумал потерявший всяческую к нему жалость Дзанкоку, когда тот споткнулся о выступающий корень дерева по пути к их цели. Проклятый был полной антитезой очкарику — здоровый, становящийся сильнее день ото дня, словно не болезнь, а именно он поглощал всю жизненную силу Сихо, заставляя того увидать на глазах.

«Болезнь не скоро заберёт его жизнь», — предположил сероглазый, — «она заставит его мучаться, отберёт сперва способность самостоятельно стоять на ногах, превратит его в прикованный к кровати овощ, гниющий изнутри. Боль станет столь сильной, что сваренному самым талантливым из ниндзя-медиков обезболивающему не будет под силу приглушить её. Он может только мечтать о быстрой кончине…»

Подобной участи не пожелаешь даже заклятому врагу, что уже говорить о человеке, с которым бок о бок пришлось пройти свозь огонь и воду.

«Ничтожный конец для ничтожного крысёныша», повторял себе Коку, представляя очкарика прикованным к больничной койке. Но даже этот внутренний крик не был в состоянии заглушить чувство жалости к тому, кого он всё ещё считал «другом». Иронично, но к этому титулу больше всего смог приблизиться только он. Поэтому и находил в себе силы сероглазый терпеливо дожидаться напарника при каждой его нужде остановиться, чтобы перевести дух, чтобы найти силы устоять на ногах и не упасть лицом в грязь.

К следующей миссии его уже не допустят, даже если та будет низшего ранга, и даже его знакомый медик из госпиталя не сможет скрыть от руководства действительное состояние Сихо. Они же не слепы… не зря ведь Проклятого определили в официальную команду лишь после начала остаточного упадка сил очкарика. Интересно, Кисараби уже успела приказать новым напарницам Коку следить за ним и докладывать о каждом его шаге, или это только вопрос времени? Эта мысль заставила его с подозрением взглянуть на Лирин. Будет ли она выполнять подобный приказ, или ей хватит своеволия, чтобы воспротивиться предводительнице Такигакурэ?

Через пару долгих часов компания всё же прибыла к пограничной территории, к самому западному из городов страны Водопада. Спокон веков это поселение предоставляло для криминального мира лазейку для перевозок контрабанды. В прошлом Дзанкоку нередко бывал здесь, Катайтэ-кай использовали свои связи в городе, чтобы сбывать в соседнюю страну шкуры, полученные через браконьерскую деятельность в лесах страны Водопада.

Сероглазый уже мыслил, куда бы податься и откуда начинать поиски пропавшего подозреваемого в предательстве гражданина, но его команда, по всей видимости, всё ещё не была настроена на выполнение поставленной перед ними задачи. Обмен любезностями между Сихо и Лирин закончился роковым вопросом со стороны последней.
Глупая-глупая девочка, всё ещё верующая в Надежду, вдруг подпустила к себе мысль о том, что может быть способна облегчить состояние Сихо.

— Наша миссия заключается в другом, — напомнил он ей, опережая любой ответ, который мог бы прийти на ум очкарика. — Мы должны найти убежавшего, а не пытаться лечить безнадёжных пациентов.

Сихо — самый настоящий ходячий мертвец, разве Лирин всё ещё этого не поняла?

События развивались с невероятной быстротой. Коку не успевал привыкнуть к окружению — всего минутой ранее они стояли на тракте, ведущем к городу, разговаривая о безнадёжном состоянии Сихо, потом преодолевали широкие улицы этого самого города под моросящим дождём.

Впервые сероглазый не тратил времени на обсуждение плана действий со своими товарищами, вся группа действовала машинально. Хотя, если точнее выразиться, машинально действовал Дзанкоку, а остальные просто подстраивались под него, слепо следуя за ведущим громилой — он знал куда идти и где найти необходимые им указатели. И вот они уже в первом гостевом доме города. Опрашиванием, по обычаю, занялся очкарик, даже не дожидаясь приказа от Проклятого. За напарником Коку наблюдали со странной удовлетворённостью — его глаза видели отлично выдрессированного щенка, умеющего самостоятельно догадываться, какой трюк требовалось выполнить, чтобы угодить своему хозяину, — ещё одна причина жалеть о том, что его конец уже столь близок.

Допрос рабочих и посетителей первого заведения не принёс плодов, но нужную информацию команда узнала уже в следующем гостином доме. Ниточка привела их на местный рынок, а после очередной сговорчивый встречный указал им путь в сторону западных ворот, тракт от которых вёл в страну Травы.

Гэнины пустились по следу, словно гончие псы во время охоты, довольно быстро настигая свою жертву в компании других людей, им не пришлось даже прибегать к использованию обострённого обоняния призывных зверей Коку, или сенсорным способностям Лирин — с лихвой хватило оставленных опрометчивыми беглецами следов.

При виде троицы с протекторами скрытого Водопада они тут же заняли боевую формацию, рассеявшись вокруг прилично одетого мужчины, демонстрируя не самый дружелюбный настрой. Дзанкоку подобный расклад устраивал. Руки в сложившейся ситуации у него были полностью развязаны и со своей добычей он мог сделать всё, что его душе заблагорассудиться: разыскиваемый гражданский покинул территорию страны без разрешения, да ещё и в компании с нелегалами — возвращение обратно домой будет налегке, без лишнего груза.

Стоило Проклятому схватиться за рукояти своих кос, как его напарник тоже приступил к делу, выполняя проверенную на десятках миссий комбинацию: всего одна ручная печать Сихо и враги тут же погрузились в глубокий сон. Удивило, что не все… один успел развеять технику иллюзии. «Синоби», с довольной ухмылкой на лице подметил Коку, моментально оказываясь в непосредственной близости к неизвестному ниндзя, игнорируя предупреждение чувствительной к чакре напарницы о том, что среди них есть и другие синоби. Его передвижения оказались столь быстры, что ни союзники, ни враг их вовсе не заметили. Всего один взмах грозной косы и голова нелегала улетела прочь, словно клочок скошенной травы. Довольство быстро испарилось с лица Дзанкоку, его противни оказался слишком слаб… но он успел перед смертью рассеять техникой наложенное на своих союзников гендзюцу.

Звон ударяющейся стали несколько раз прозвучал в разных местах по полю сражения. Грязь под ногами танцующих в схватке ниндзя быстро покрылось алой кровью, впитывая её в себя вместе с моросящим дождём. Рассечённые на части трупы валялись повсюду, заставляя Дзанкоку переступать через них, направляясь к своей последней жертве — визжащему и молящему о пощаде гражданскому. Лезвие настигло и его до того, как кто-либо из товарищей по команде успел возразить на чересчур жестокое решение Проклятого покончить и с ним.

Пожалуй, эта миссия оказалась самой короткой в памяти Коку. И слишком простой для человека, привыкшего выполнять самоубийственные для обыкновенного гэнина поручения.
Сероглазый повернулся к своим товарищам, заложив одну из кос себе на плечо и подметив, что одного из них эти слабаки всё же успели ранить. Повреждение крысёныш получил не смертельное, Лирин было бы под силу залатать его, но тот отказался в её услугах, бросая уже на Коку взгляд то ли вызова, то ли мольбы о спасении.

Дзанкоку уже давно понимал, что Сихо не жилец, но никак не мог найти храбрости в себе, чтобы принять это. Не из-за этого ли он подпустил его столь близко к себе, зная, что долго эти узы не продляться? Пришло время посмотреть горькой правде в лицо и найти в себе силы, чтобы совершить последний милосердный поступок — освободить от ненужных страданий друга.

—Съешь хуй, Дзанкоку, — голос Сихо прозвучал с тошнотворной грустью для ушей Проклятого, который всё ещё мешкал, всё ещё не находил в себе сил, чтобы поднять над ним лезвие своего смертоносного оружия, успевшего отобрать десяток жизней всего за пару месяцев.

— Будь ты проклят, крысёныш, — Коку спрятал оружие за спину и голой рукой вцепился в хрупкую шею исхудавшего, с лёгкостью поднимая его над землёй.

Мысленно сероглазый благодарил всех известных и забытых богов за то, что они ниспустили на землю проливной ливень, заставивший единственной пущенной слезе потеряться среди капель холодного осеннего дождя на его лице. Дзанкоку подарил ему безболезненную смерть, о которой Сихо мог только мечтать. Его глаза спокойно закрылись и стоило Проклятому поглотить последнюю каплю его жизненной энергии, Сихо уснул вечным сном. Его бездыханное тело сероглазый закинул себе на плечо.

— Лирин... нам пора. — Сухо молвил Коку, пряча красные глаза от «сестры».

Отредактировано Zankoku (12.10.2024 10:08)

Путь до родного селение был молчаливым как со стороны Коку, так и со стороны Лирин. Одному было не до разговоров, — не умел он выливать душу, да и не хотел вовсе, — вторая же затруднялась найти правильные слова. Судила ли она своего бывшего брата за этот поступок, или наоборот — одобряла? Это не имело совершенно никакого значения, Дзанкоку лишь сделал то, что должен был сделать, жалея сейчас, таща труп Сихо на своём плече, что не прикончил его тогда, несколько месяцев назад, на их первом совместном задании.

Не было бы так тошно внутри, сделал бы он это раньше, когда Сихо был для него всего лишь крысёнышем и стукачом, недостойным ни уважения, ни сострадания.
Молчание вдруг прервал прозвучавший позади голос девушки, на фоне которого играла лишь исконно осенняя мелодия льющего дождя, прибавляя её словам меланхоличную атмосферу.

Лирин умела чувствовать чакру. Чувствовала она и то, как Дзанкоку высасывал из раненного Сихо оставшеюся у него жизненную силу, состоящую из той же чакры. Чего хотела добиться девочка сказанным? Не намеревалась ли она успокоить бывшего брата своими словами, облегчить его вину за содеянное, дать надежду, что Сихо всё ещё в какой-то степени жив? Напрасно. Вины Дзанкоку совершенно не чувствовал, как и не нуждался он в обнадёживающих словах. Сихо мёртв. Точка.

«Живёт во мне?», — парень бросил на сестру взгляд полный леденящего душу снисхождения, — «Что залупости…»

— Посмотри ещё раз, Лирин… — выдавил из себя Дзанкоку. Энергия внутри него вскипела, грозно закрутилась всепоглощающим водоворотом, силой заставляя два отличающихся друг от друга вида чакры смешаться до такой степени, что отпечаток духовной энергии Сихо попросту сошёл на нет. Абсорбция чакры крала чужое, делая его своим. — скажи… я хоть чем-то напоминаю тебе ту женщину в красном? — Сконцентрированная энергия резкой волной выплеснулась наружу, принимая форму демонической ауры вокруг сероглазого. Какого была цвета чакра Проклятого? Алая, будто кровь, или чёрная, словно ночной мрак? Одно знал он точно — его чакра холодна, как февральский мороз и пропитана кровью убитых им людей. Она соответствовала его имени — была проклята и источала жестокость.
Добравшись до Такигакурэ, Коку и Лирин промокли под проливным дождём до нитки. Благо падающие с неба капли смыли с них пятна крови — не придётся выбрасывать очередной испорченный комплект одежды. Стоило им спрятаться под крышей здания резиденции, как вдруг напарница заговорила вновь, протягивая бывшему брату конверт, выпавший из кармана висящего на его плече трупа.

Конверт с завещанием.

«Ублюдок, будь ты проклят трижды…»

Отчитываться о выполненной миссии пришлось перед предводительницей селения в связи того, что один из исполнителей в Таки вернулся «вперед ногами».

«Не рассчитал своих сил», оправдался Проклятый в присутствии Кисараби и ходящего по её пятам человека в маске, «истратил слишком много чакры в бою». Не мог он также сдержать языка за зубами, добавляя: «Придётся вам искать нового стукача».

Уж сильно он желал дать им понять, что он знает. Знает о секретном поручении Сихо следить за ним.

В слова верилось с трудом. Сихо знали, как умного и расчётливого человека. Как он ухитрился растратить весь запас сил на подобной миссии, где, откровенно говоря, сложно сыскать достойного противника. Оба знали, что напарника прикончил Проклятый, несмотря даже на подтверждающий кивок его слов со стороны Лирин. Но и углубляться в эту историю они не стали.

— А ты соответствуешь своему имени, Дзанкоку, — человек в маске впервые назвал сероглазого по имени, а не прозвищем. Неужели сероглазый сумел завоевать уважение с его стороны? — Таким как ты место в отряде Анбу.

Отредактировано Zankoku (13.10.2024 20:23)