В резиденции работу Каину предложили сразу. Он был готов отправляться в путь немедленно, но секретарь попросил задержаться и подождать второго генина для опыта срочной доставки. Молодой шиноби уточнил - брала ли работу Оурури и предложил её кандидатуру. Сомнения секретаря развеял Окита, который, после уточнения имен предполагаемых исполнителей заказа и получателя шифра, согласился с ответственностью за отправку именно этого дуэта от его имени в самостоятельное "плавание". Оурури выйдет в путь без джонина над душой, наверное, впервые.

Дома лучше, чем в гостях - это аксиома, особенно когда в гости тебя никто не ждет. А если серьезно, то, будучи нежелательным лицом номер один в доме отца Оурури, Каин знал, что вряд ли считается типом приятным. Сегодня генин решил прийти не с пустыми руками. Как минимум чтобы занять руки взрослого человека, прежде чем тот начнет их распускать. Взглянув на подарочек - нефритовую статуэтку, которую можно было использовать для стелющихся благовоний - Каин решил, что эту штуку ему могут запустить в лицо как и кулак в прошлый раз. Если такое произойдет, то это уже будет считаться покушением на его жизнь. Генин не хотел бы, чтобы в семье Оурури обстоятельства складывались не в пользу юридической стабильности, но не воспользоваться манипуляцией не мог. Все-таки взрослый человек должен быть с мозгами: не делать глупостей, обеспечить свою безопасность и безопасность своей дочери.
"А я всего лишь обеспечиваю свою", - Каин постучался. У Оурури этим утром могло случиться чувство де жа вю, ведь не далее как пару дней назад таким же образом её будили, торопили, наставляли. Кое-что, однако, изменилось: в этот раз молодого человека пустили за порог. То ли сработала "взятка", то ли отец не хотел, чтобы с улицы наблюдали за тем как девочка носится по дому второпях, предоставляя любопытным зрителям повод для разговоров и тему для обсуждений на час-два. - "Вкусно пахнет. У них на завтрак блинчики..?"

К Каину вышла женщина, с которой он был знаком. Это же экономка мечника Додоми!
- Макоми-сан, - улыбнулся Каин, поклонившись, - не знал, что вы и тут успеваете...
- Я всего лишь помогаю с готовкой, дел-то на полчаса! - разулыбалась женщина и начала жаловаться на требования врачей после проведенного обследования. Хозяин дома был недоволен разворачивающимся под его крышей горячим обсуждением рецептов и режима другого человека, поэтому женщина быстро ретировалась.
- Можешь пройти, - процедил мужчина, пропуская генина дальше холла, указывая на диван в гостиной и ускоряя шаг к лестнице. Кажется, Оурури в беде. - Подожди здесь.
- Оурури, можешь не торопиться, у нас полно времени! - довольно громко объявил Каин, устраиваясь на удобной мебели, как у себя дома, и опережая доводы отца куноичи относительно ограничения в периоде выхода из деревни. Не запрут же их в Иве, если они возьмут миссию через полчаса, а не через десять минут.

Уложив ногу на ногу, ирьёнин принялся оглядываться и осматриваться, запоминая каждую деталь с одного взгляда. Дом был обставлен со вкусом, но не женской рукой - функциональный минимализм присутствовал везде, даже на книжных полках, даже на столике для газет, аккуратно прижатых пресс-папье. Каин представил как глава семейства, чтобы взять газету, сначала приподнимает фигурку, потом берет нужный ему номер, не подвинув ни на сантиметр остальные экземпляры журналов в стопке, ставит пресс-папье обратно...
"Наверное, в этом есть свой кайф", - подумал Каин. Наверняка только благодаря помощи обслуживающего персонала здесь не было ни пылинки. Генин взял газету, выбрав одну из самых "нижних", неактуальных. Увидев дату и фотографию темных фигур на фоне кладбища, Каин с трудом заставил себя открыть страницу. Он не читал журналистские заметки об экзамене, слышал только то, что об этом говорили другие. Со слов издания, Тсучикаге отправил на мясорубку неподготовленных генинов, ни на что неспособных молодых людей, часть которых поплатились своей жизнью за амбиции руководства Ивы. Как бы Каин ни относился к Ооки - подобные замечания казались ему несправедливыми. Каин хотел порвать эту газету.

- С удовольствием познакомлюсь с твоей мамой, - улыбается Каин, ничуть не покривив при этом душой. Он был уверен, что у женщины отношение к дочери нежнее и добрее, чем у супруга. Да, в воспитании нужна жесткость и ответственность, но разве этих двух истин Оурури уже не хлебнула ложкой с горкой? Горкой сухой, как горстка кофе, размягчающегося до приятного вкуса только в правильной посуде и при правильной подаче. Аромат был приятным. Каин наслаждался запахом больше, чем напитком, смаковал он содержимое чашки с медленным, непростительным для приличного визитера удовольствием, чтобы у куноичи была возможность окончательно проснуться, прийти в себя, смириться с предстоящим походом: молодой человек не просто так в гости пришел.

Оурури проявила догадливость, взбодрившись вкусом завтрака. Казалось, они должны были торопиться, это их обязанность, но суета не всегда способствует правильному распорядку в путешествии. Теперь, когда куноичи знала кто он, то может примерно знать и на что он способен. Наверное, эта отсрочка помогала самому Каину свыкнуться с идеей о том, что он должен проявить себя перед джинчурики, которая может испугаться, возмутиться, дать волю слишком смешанным и бурным эмоциям. Это игра с силой, мощь которой трудно просто так измерить; Оурури наверняка сама не знала своих лимитов. Могла бы она подвергнуться новым фобиям? Каину, которому претило слово "ответственность", нужно было свыкнуться еще и с тем, что он может быть тем человеком, который откроет Рури новые страхи, вместо того, чтобы помогать справиться со страхами старыми.

- Да, миссия по доставке. Отнесем сообщение к южным границам и обратно, ничего сложного, - шиноби не заставил девушку гадать куда они отправятся на этот раз и что предстоит делать. - Вдвоем.

Кажется, это уточнение оказалось последней каплей для терпения взрослого адекватного человека в этой комнате. Послышался глухой стук и сразу за этим - звон разлетевшихся осколков. Фигурка-подарок была уничтожена, нечаянно или намеренно - уже неважно. Может, не в его вкусе такая декорация, может мужчина таким предметом не собирался пользоваться и не знал как отказаться от такого дополнения к безжизненным правильным полкам?

- Как..? Как вдвоем?

- Вдвоем. Одни, - повторил Каин уверенно то, что ему сказали в резиденции. Не сказали, а он выпросил, но ведь сути дела это не меняет. Третьего члена команды они не ждут и вряд ли он был нужен, если только это не кто-нибудь из ближайших друзей - Масааки или Сэккей, к примеру. - Тебя же это не пугает, Оурури? Обещаю не подвергать тебя лишнему риску.

Куноичи могла отказаться от миссии. Её нынешние знания о способностях Каина ограничивались его рангом и его побегом с экзамена, на финальные бои которого он прошел каким-то случайным образом. Многим не повезло так, как повезло ему, шиноби Ивы занял в этих удачных стечениях обстоятельств чье-то место. Кто-то мог выступить и показать себя достойно. Жалел ли Каин о своём выборе? Никогда. Он бы сделал то же самое, даже если бы его вернули в тот самый момент прямо сейчас.

- Нас, точнее, - поправил генин, намекая для лишних ушей о том, что он все еще тот самый раздолбай, который изредка дежурит в больнице, пьет и гуляет, развлекается как может и работает как умеет.

- Как вдвоем? Кто это вообще допустил!?

- Окита-сан, секретарь Тсучикаге, - Каин опять "слегка" приврал. Окита просто мимо проходил и дал позволение на путешествие Каина и Рури к границам не по доброте душевной и не по приказу на миссию, а, по факту, из-за знакомства с отцом генина: по блату. Если отец Рури поторопится уточнить детали, то Окита прикроется занятостью; его спасал тот факт, что к начальнику внутренней разведки, и секретарю Тсучикаге по совместительству, не может попасть каждый второй. Это не проходной двор, не канцелярия на первом этаже и не пропускной пункт на воротах. И уже одно имя ближайшего соратника Тсучикаге должно было служить достаточно убедительным доводом для мужчины, чтобы он проглотил своё сопротивление. Зато сейчас в его глазах можно было видеть настоящего человека, а не каменную статую в честь строгости и регламентов.

- Принцип тот же, как у рядовой доставки: не вскрывать, кражи послания не допускать даже ценой своей жизни, - Каин пригубил кофе из чашки, "добивая" хозяина дома своими словами. Отец Рури смотрел прямо на неё и было видно как он переживал. Дочь все-таки. Вспомнил об этом, вовремя. Дело было не в том, что прошлые миссии обходились без риска для жизни - в течение прошлых заданий куноичи сопровождал кто-то более уполномоченный. Джонин, как минимум. А тут - какой-то пацан, который пару дней назад привел домой дочь пьяной!

Оурури не верила тому, что Каин говорил. Она ждала подвоха, всегда будет ждать. Наверное, это хорошо, подумал генин, которому такая шипастая настороженность была ближе по настроению, чем кому-либо еще. Со временем их всех "отпустит", но не до конца. Не доверяй никому, Рури, все правильно - повторял про себя Каин, убеждая самого себя в том, что это не только в нём проблема или в окружении девочки, а в самом мире. В правилах, по которым они вынуждены жить: ты или тебя.

Перед выходом Каин помог куноичи помыть с уборкой посуды, чтобы оставить дом после завтрака в том же привычном порядке, вежливо попрощался с отцом девочки и проводил её в резиденцию, где к заданию она приложила официальную подпись и согласие. Никого третьего - не было.
Улицы как будто тоже были пусты (несмотря на наслаждение кофе, времени они потратили больше на распитие напитка, чем на пробежку до резиденции и было еще достаточно рано), ночная разгульная жизнь не отпустила парадные главные улицы, в отличие от рыночных. Никакой специализированной экипировки им не требовалось для преодоления пути до границ, поэтому вскоре оба вышли в направлении юго-запада.

Солнечные лучи грели спину, ветер гулял как ему хотелось, Каин и Оурури гнали со всех ног вперед только вдвоем. Никого третьего - не было.
Неожиданно для Оурури генин попросил остановиться. Он сложил знак руки Овцы, "осматриваясь" и, оценив зрительно обстановку, решил: идеальное место и погода для взлета: ни жарко, ни холодно, горная гряда, низкая облачность. Из одного из свитков Каин распечатал свою куртку и накинул на куноичи.

- Ты замерзнешь там, куда мы отправимся прямо сейчас. Не бойся и, главное... А я не знаю что главное. Если не понравится - думаю, я это сразу пойму, - сумбурное объяснение генина закончилось тем, что Каин взял куноичи за руку и оба воспарили вверх, покидая земную твердь, преодолевая высоту облаков, меняющих декорацию как в калейдоскопе. Вот горы близко, а через какие-то секунды - уже слишком далеко. Сейчас точно здесь не могло быть никого третьего, Оурури могла быть в этом уверена на все тысячу процентов.

Ветер бил в лицо, солнце палило позади, тени танцевали на рельефах ущелий - всё это могло пугать и восторгать одновременно.... Доставку таким способом Рури точно испытывала впервые и точно впервые видела мир внизу, а не вокруг себя, хотя в небе тоже было на что посмотреть. Каин не отпускал ладонь куноичи, хотя в какой-то момент ему показалось, что она может справиться с полетом и самостоятельно, если захочет. Молчал, наблюдал, ждал.

Оурури дулась. Наверное, вчерашний побег навязанного напарника в больницу после озвученных им новостей еще был свеж в памяти куноичи. Каин оставался верен себе и сбегал в самый подходящий момент, оставляя многие вопросы невысказанными, а потом и вовсе забытыми. Скорее всего, девочка поняла и приняла тот факт, что пласт информации, что Каину пришлось выдать о себе, являлся максимально для него допустимым и больше он ничего не скажет, либо придумает способ уходить от ответа. Трудно, конечно же, избегать правды в пространстве, в котором наличие выхода в любую сторону — всего лишь иллюзия. Здесь они оба в изоляции. Оурури — потому что подвластна технике, которую не сможет контролировать, Каин — потому что должен присматривать за Рури. И все же девушка удивила его, Каин почувствовал себя уязвленным тем, что джинчурики, находящаяся под пристальным круглосуточным контролем, вдруг не радуется открывшейся ей возможности летать.

"А чего я ожидал", — разочарованно подумал Каин, — "конечно же ей незачем радоваться куску свободы и насыщаться им, когда это лишний раз подчеркивает её собственный плен и наличие скудного времени уединения. Не хочет привыкать к хорошему".
Оурури была похожа на брошенного котенка, которого не пленить ни вкусняшками, ни игрушками, ни добрым отношением: лучше более никогда не обманываться, чем снова оказаться преданной. Лучше не смотреть с высоты небес на землю с восторгом и наслаждаться легкостью облаков, до которых можно дотянуться рукой, ведь уже через несколько часов ноги будут стоять на земной тверди, а тело — тяжелеть под привычной клеткой из чужих взглядов.

— Не боюсь. Естественно, в селении единицы знают об этой способности в моем исполнении. Не хочу светиться, — ответил Каин, поправляя на плече Оурури куртку. На её тонком теле верхняя одежда, пошитая на девятнадцатилетнего дылду, держалась плохо. Лучше бы куноичи застегнулась, конечно, но вслух ирьёнин ничего не говорил. - Для этого я осмотрел окрестности с помощью техники сенсорики: чтобы никто не наблюдал за нашим взлетом. А сейчас, когда мы уже высоко — наши тела случайному мечтателю покажутся тенями больших птиц. Да и кто будет смотреть наверх, когда под ногами есть такое богатство? Конец лета, всё в зелени. Надеюсь, на обратном пути получится что-нибудь собрать, если травники не ободрали все поляны до последнего корешка...

О любви ирьёнина к собирательству всякого-разного куноичи могла помнить по их общей миссии, когда Оурури кидалась с дерева шишками. Тогда Рури могла бы подумать, что Каин шутил о своих пристрастиях к растительности и на самом деле пошел с ней ради выполнения поручения одного из старших. Думала ли она так же сейчас? Думает ли Оурури о том, что Каин сопровождает её по чьей-то просьбе?
"Могла бы думать", — решил про себя генин, — "и могла бы думать о том, что это — глупо, доверять жизнь джинчурики такому ненадежному ниндзя".
Каин не всегда открыто, но делал всё по-своему, не слушался старших по рангу, если они бессильны были дать ему прямой приказ и как-то повлиять на его решение. Они просто не знали чем на Каина можно надавить, о настоящих слабостях взрослого "генина-гуляки" знали, наверное, единицы.
Хотел бы Каин, чтобы Оурури знала о чем-то подобном? Какие у неё самой слабости?

В отличие от целеустремленного Масааки, светлой Охико и преданного селению Сэккея, Рури и Каин — та самая парочка людей, которым было легко не доверять не только самим себе, другим людям, но и родному дому. Что Рури хотелось, о чем она мечтала, какие планы обдумывала? Куноичи не выдавала ничего личного, словно собираясь начать с защиты самой себя в первую очередь. И хорошо же! За это Каин мог бы её похвалить, но — загадочно улыбался и молчал, позволяя Рури хранить в себе эмоции, как отрицательные, так и положительные. Ей необязательно было с кем-то делиться. Каин истерзанную душу понимал без слов: самим мало.

— Мы доберемся до границы гораздо раньше запланированной встречи с адресатом свитка. Если получателя не будет на месте — подождем. Надеюсь, нам повезет с погодой.

Молодой шиноби не был капризным к погоде. Жара, холод, сырость — не мешали ему, тело училось адаптироваться к климатическим условиям как-то само по себе. Каин не раз замечал это в походах по горам или в пустынных зонах. Даже в плачущей стране он уверенно подставлял лицо дождю, купаясь в удовольствии от отражения свинцового неба в лужах. А Рури... Рури, кажется, тогда предпочитала никуда не выходить. Или ей навязали эту мысль.

— В грозу, конечно, перемещаться таким образом опаснее. Воздушные потоки более агрессивны, то подкидывают резко вверх, то наоборот, вниз. Приходится прикладывать больше усилий для контроля. Я могу отпустить твою руку, попробуй сама, — если Рури до этого момента думала, что, стоит Каину отпустить её — и полет превратится в неконтролируемый хаос, то куноичи ошибалась. Техника держала её на высоте, а не напарник. Было ли это хвастовством? Может быть совсем чуть-чуть, но подход генин использовал тот же, что с вечера: парни знали больше, чем их третий член команды, Рури приходилось многое наверстывать. Может, пора прекратить ей рассказывать о себе, о мире, о философии и развлекать свободой? Может, сделать что-то полезное? По знаниям о способностях друг друга Оурури теперь могла Каина обставить.

— Ты умеешь возводить защитную стену из земли? — вдруг спросил он. Техника его родной стихии могла быть для куноичи полезной. Он не хотел слишком долго думать о том, почему спросил именно о защите, а не об атаке. Его голос итак выдавал понятное им обоим беспокойство. Причина этого беспокойства — яркое солнце, но не то, что над их головами.

Техники стихии Земли отличались масштабностью и крепкой защитой. Оурури, казалось, не использовала свой запас сил и наполовину, при заметном его потенциале. Да, у девочки гора ответственности, но ведь за риск полагается награда... Куноичи как будто игнорировала этот факт или скрывала его. Каин не помнил, чтобы у него была возможность оценить силу защиты Оурури но, так как она была единственной в команде экзамена, не сумевшей добраться до отборочных - скорее всего защита её была не настолько хороша. Рури и не говорила о том, что техника получается у нее идеально...

"С такими объемами чакры было бы неудивительно испытывать проблемы с контролем", - всё, о чем размышлял Каин это только догадки, не подкрепленные фактами. Если Оурури доверилась напарнику в полете - сможет ли она доверить ему и свои проблемы?
- Насколько сильна у тебя эта техника? Какие атаки ты сможешь этой техникой предотвратить? - Каин принялся оправдывать свое любопытство. - Я тоже могу использовать техники защиты, но они отличаются по крепости и тратам чакры, однако с последним... с запасами у тебя точно проще обстоят дела. Я могу научить.

А что если Оурури это не интересно, даже если и нужно? Что если Оурури хотелось бы знать и применять атакующие техники, а не защитные?
"Не уверен..." - когда Каин был не уверен, он мог спросить, смысл сохранять молчание? Если они начнут тренироваться - не подумает ли Рури о том, что Каин возьмет на себя слишком много? Что если куноичи потеряет то хрупкое доверие что они возродили за недолгое время? Что если учитель из Каина никудышный и критик никчемный? Рури ведь все-таки девочка, на замечание об ошибке может обидеться. Одно дело, когда процесс контролирует учитель, совсем другое - когда комментарии приходится ждать от друга... Друга ли? Каин внутренне усмехнулся. Ему слишком рано думать о том, что их отношения могли бы достичь уровня дружбы, той самой, какую Рури хранила в своем сердце для Охико. Каин не мог претендовать на эту теплоту. Молодой шиноби, не изменяя своему спонтанному плану, озвучил Рури варианты. Он был достаточно безрассуден, чтобы предоставить джинчурики, пусть и малый, но все-таки выбор.

***

Высоту их полета Каин скорректировал спустя пару часов. Зрелище, наверное, вдохновило Рури не так сильно как Каин надеялся, но от этого его техника не становилась менее эффективной для преодоления значительных расстояний с меньшими затратами по времени. А чакру восполнить можно даже в пешем походе, до которого теперь добираться не так долго: всего лишь преодолеть спуск с горы. Использовав облака в качестве прикрытия, Каин изменил "статус" веса, своего и Рури, чтобы они могли уверенно стоять на своих двоих. Рури, быть может, требуется больше времени, чтобы привыкнуть к твердой почве под ногами?

- Нам туда, - указал Каин на тропу между камнями. До сумерек было еще далеко, но на высоте сохранялась прохладная погода и капризно привлекал к себе внимание порывистый ветер. Свою куртку у куноичи Каин даже не думал забирать.
До пограничного пункта генины добрались без приключений. Перепроверив на месте наличие срочного послания во внутреннем кармане и не обнаружив на обозримом горизонте адресата, Каин применил технику сенсорики.
"Бесполезно. Если он прячется - то и я его не найду. Может, его привлечет активное применение техник в этом месте..."

- Ты не сильно голодная? - поинтересовался Каин, устанавливая недалеко от места стоянки несколько ловушек на мелкое зверье. В подгорном редколесье наверняка кто-то да попадется... - Если еще есть силы после похода - можем приступить к тренировкам.

Оурури заняла для подготовки к тренировке позицию, которую обычно выбирают для дуэли. Каин не останавливал её. Напротив, сумел использовать это положение Оурури в качестве идеальной зрительской трибуны для демонстрации техник защиты и скорости их применения. Одна стена была заметно крепче и выше соседнего укрытия, которое могло бы спасти, наверное, лишь от нескольких сюрикенов или техник примерно схожей силы.
Явно не от цепей Узумаки. Объяснив разницу, коротко, между этими стенами, Каин подошел к куноичи ближе. Ему было интересно посмотреть какую защиту и с какой скоростью возведет сама джинчурики, однако реакция на начало практики и сам процесс обучения оказалась не совсем предсказуемой. Нет, не так - вообще непредсказуемой!

Каин предполагал и хотел бы видеть как в Рури разгорается пламя. То пламя, которое он видел недавно в девочке, как только та поняла, что у неё есть возможность действовать лично, по своему усмотрению, независимо, влиять на что-то. Сейчас... Сейчас Рури будто стала слишком заметна разница в возрасте и опыте между генинами, а демонстрация техник и предложение обучиться новому толкали куноичи чуть ли не в бездну депрессии. Вопросы посыпались градом, как пощечины - хотя Оурури не повышала голос и не двигалась с места. В этом выразительном отчаянии читался и другой не озвученный вопрос, но Каин не хотел искать полную его формулировку. Будь он абсолютным эгоистом - он бы разозлился на девушку: не хочешь тренироваться, не заставляю. И он бы ушел, сбежав от собственного слова, ведь именно такую репутацию о себе поддерживал всё это время, именно поэтому отец Рури к его компании относился скептически. Оурури, казалось, не могла определить где правда, а где притворство.

- С последним, прости, ты ошибаешься, - улыбнувшись, Каин решил начать с конца, - рядом я буду не всегда. Просто так совпали обстоятельства, свободные даты у меня, свободные у тебя и отсутствие напарников, чем бы они там ни занимались. О селении я знаю столько же, сколько может знать и слышать человек во время рядовой работы, наблюдения за коллегами и пациентами. Ничего особенно секретного я поведать не могу, но если захочу - способен разузнать. Есть... разные методы.

Молодой шиноби отвел взгляд, вспоминая о своем, о личном. О том, о чем Рури в её возрасте думать и рассуждать преждевременно. Вряд ли откровенные темы в процессе созревания куноичи остаются табу, но все-таки подобным образованием не должен заниматься посторонний: у Рури была семья, причем в полном составе. Не все могут похвастаться наставниками в числе родных, которые хотят предупредить девочку, оградить от травм и от ловушек детской наивности. Мало ли что.

"Хотя... Это кого еще придется защищать, попробуй хоть кто тронуть Рури пальцем. Впрочем, я задумался не о том", - Каин снова взглянул на Оурури. Девочка выглядела привлекательной, но потерянной и печальной. Любой на его месте вставит дополнительно - уязвимой, беззащитной. Каин знал, что на самом деле это не так, Рури может за себя постоять. Пусть он до сих пор не видел куноичи в бою - ему отсутствие понимания на что, фактически, способна джинчурики, не мешало её не недооценивать. Верить в её силу.

- Экзамен для меня - это групповое мероприятие, и только во вторую очередь испытание. Раньше я относился к экзамену как к поводу попутешествовать и побывать в другом селении ниндзя в статусе мирного гостя. После Амэ всё изменилось, правда. Ты не первая кто задаёт этот вопрос - почему. Раньше я отказывался ради скрытности, а в последний раз я отказался ради своей цели. Уж тебе-то о моей цели должно быть известно более всех прочих. Я медик в первую очередь, и только потом убийца. И я выбрал путь, в котором могу стать лучшим.

После продолжительного монолога генин съел пилюлю, чтобы восстановить силы после перелета и двух техник перед следующей демонстрацией.
- Ты же заходила в больницу и видела лабораторию. Неужели даже для тебя эта работа похожа на "чепуху"? - тон голоса Каина сменился на притворно-обидчивый. В исполнении взрослого парня выглядело это, наверное, комично.
- И я пока тебе не помог. Мы всё разговоры разговариваем, а к тренировке еще не приступили. Показывай свою защиту - чтобы я смог знать как у тебя с печатями обстоят дела.

"Дела обстояли" вполне достойно, соответственно их рангу. Рури была права, Каин мог победить, если бы не был упрям и своеволен. Приступив к обучению, Каин показал печать куноичи для применения техники. Узнала символ?
- Этот прием удобен, потому что его можно применить в удобной для себя зоне и на удобном для себя расстоянии. Тех, кто умеет летать, явно меньше тех, кто ходит по земле. И не дай Будда кому-то оказаться под землей в радиусе действия этого дзюцу.

Каин, стоя рядом с Рури, приступил к практике: применил печать, а потом коснулся земли.
Порода задрожала на приличном от них расстоянии, затряслась, заревела, с грохотом и стуком похоронив обе защитные стены и перемолов грунт в свежее пюре из грязи и камней. Если бы в зоне техники присутствовал человек - к звукам движения породы добавились бы крики, стоны, хруст ломающихся костей и сдавливаемой плоти.

- Что ж... Для осуществления контроля над такой техникой ты четко должна представить глубину и масштаб. И не бояться природы своей стихии. С первого раза если получится заставить землю ответить хотя бы дрожью - уже успех.

Каин занял место подальше от Оурури.

- Представь, что я - центр твоей цели, - достаточно громко, чтобы куноичи услышала его, произнес напарник. - Не сомневайся и делай!
"Не сомневайся и делай... Себе я то же самое могу сказать, но к результату это меня не приблизит", - фыркнул про себя ирьёнин. Он отказывался думать о том, что Рури совсем пала духом.

Пока Оурури тренировалась применять технику с учетом данных ей рекомендаций и демонстрации, Каин поддерживал свою. Рури-то он взялся тренировать, но еще после опыта на улицах селения Дождя знал о примерных последствиях истощения у джинчурики. Генин не был уверен в том, что мог бы остановить катастрофу, поэтому с помощью сенсорики отслеживал усилия куноичи и запас её чакры, не забывая при этом о собственной сохранности.

"Не защита, значит, атака. Только перед", - внутренне улыбался Каин. Колебалась ли Рури перед выбором? Трудно ли ей дается практическое обучение в режиме спонтанно подобранного полигона? Имел ли право Каин давить на Оурури таким образом? У него не было ответов на эти вопросы. Приняв внезапное решение сделать что-то полезное - Каин торопился сделать это во что бы то ни стало, торопил теперь девочку и всем сердцем желал ей успеха. Этот внутренний зов, послание души, огонь тщеславия и жажды преуспеть - отозвались во взгляде Оурури, когда куноичи перед очередной попыткой обрушить породу подняла свою голову. Ей не нужно было предупреждать, а Каину говорить что-то мотивирующее. Стремление прыгнуть выше собственной головы у них было одинаковым, по крайней мере сейчас.
Если Оурури беспокоилась за Каина, когда у неё получилось обвалить часть горы и земли, перепахав упомянутый радиус пограничного редколесья, генин поспешил это беспокойство ограничить ободряющим хлопком по плечу "ученицы".

- Сейчас получилось отлично, - дал уверенную оценку ирьёнин, протягивая Рури круглый катышек собственноручного аптекарского производства. Разница в их скорости и реакции все-таки вряд ли позволила Рури заметить в какой именно момент Каин "сошел с дистанции". Предназначение препарата он продолжил пояснением собственных действий и восторгов: - это поможет тебе восстановить немного чакры, а то ты натренировалась чуть не до упаду и техника сработала медленней. Но сработала! Я сразу почувствовал вибрацию, поднимающуюся к моим ногам из толщи породы. И не стал задерживаться.

Вместе с куноичи Каин созерцал масштаб небольшого бедствия, результата техники, знание о которой он передал в правильные руки. В руки, которым нужна эта сила - сила идти вперед, а не искать поддержки и защиты за спинами других или за силой ограждающих техник. Если подсознательно Рури хотела подтверждения собственной принадлежности к Воле Камня и стихии Земли - доказательство у нее перед глазами.

- Для этой техники достаточно внутренней уверенности и твердости. Это всё у тебя есть, - более мягким тоном произнес гордый Каин. Он был рад. Еще бы ему не быть радостным и довольным! Он, сам, научил и показал, и увидел результат почти сразу же! Может, что-нибудь еще продемонстрировать..?

- Это было опасно, - произнес строгий голос. Каин повернулся к отцу, появившемуся, как обычно, из ниоткуда. Кадафи выглядел уставшим и слегка потрепанным, хромал: на бедре - грубая бинтовка с запекшейся кровью, на лбу - испарина, - тратить чакру вблизи чужой территории. Если бы не сенсорные навыки - ты бы атаку исподтишка прозевал.

Каину нечего было возразить. Да, он сенсор, пользовался этим и был уверен в том, что не допустит удара в спину - ни в свою, ни в спину напарника.
Свою ошибку генин обратил в шутку:

- Нужно же было как-то тебя выманить! У нас, между прочим, срочное тебе письмо.

Передав назначенный адресату шифр из резиденции, Каин приступил к лечению, протянув ладонь с бирюзовым свечением к ране. Не смертельная, но годы-таки берут своё: где-то Кадафи и сам оступился, раз вместо приветствия набросился на генина с критикой. Переживал, что сам устал и не смог бы помочь детям в случае опасности. Не смог бы их защитить и спасти.

- Хороший прием, Оурури, - Кадафи не скупился на добрые слова для подопечной. - Но тренировку лучше пока отложить.

Лист с шифром зажегся в пальцах Кадафи и превратился в пепельную пыль.

- Здесь недалеко есть убежище, защищенное барьером. Пойдем туда. Сначала восстановите чакру, прежде чем идти обратно.

Пришлось подчиниться. В одну из ловушек попался взрослый заяц. Вроде бы в зайцах меньше жира, но больше белка? Это были все познания Каина о данном продукте. Как это правильно готовить - он понятия не имел. "Убежищем" оказалась пещера, скрывшая в своих недрах часть руин какого-то храма. Барьер Кадафи открывал по паролю через технику фуиндзюцу, не забыв про теорию:

- Без пароля сюда попасть можно только силой, разрушив ландшафт или печать. Это чревато последствиями. Во-первых, мы сразу узнаем о госте, а во-вторых - незваные визитеры попадутся в ловушку гендзюцу. Поэтому можете спокойно отдыхать без дежурства.

"Полезная штука", - Каин взял на заметку сведения о барьере, запомнил: он часто путешествовал в одиночестве. Техника, способная обеспечить безопасность на привале, ему бы пригодилась.

Впору было расслабиться и забыть об ответственности, но вот добыча вызывала новый трепет: Каин не любил готовить. Генин занес кунай над тушкой, как скальпель над телом. Оценивая мех, размер ушей, он будто представлял себе не свежевание дичи для ужина, а хирургическую операцию. Отличий было, на самом деле, не так много. Оурури спасла его от этой дежурной обязанности, Каин был рад передать бразды правления над кострищем. Дело вовсе не в том, что Рури - девочка и должна быть примером женственности в бытовых вопросах, просто генин предпочитал решать другие задачи в обустройстве временного лагеря. Кадафи ухаживал за мечом, обрабатывая лезвие точильным камнем и тряпицей для полировки, Рури - пачкала руки о кусок мяса, Каин - раскладывал вещи из свитка, чтобы обустроить их стоянку спальным местом.
Охико... Это имя отзывалось в груди уколом вины. Ничего нельзя было изменить, нельзя было забыть. Охико стала общей памятью, символом, обещанием. Скорбь не оставит их, но боль, постепенно, заменят светлые воспоминания. Даже осколки стекла могут подарить прекрасные оттенки света, если этот свет им дать.

- Никогда бы не подумал, что Охико могла свежевать и готовить кроликов, - с грустной улыбкой произнес Каин. Даже с другого света девочка могла его удивлять, а ведь ей было так мало лет...

Мясо, вода из горного источника в пещере с руинами, долгие часы спокойного сна - всё должно было послужить примером идеального распорядка часов трудового дня шиноби во время патрульной миссии. Они, ниндзя, не только точные и надежные исполнители, передающие секреты из рук в руки, они еще и люди, уязвимые перед усталостью, болью, холодом, голодом.
Отец прав: беспечно тренируясь у пограничной зоны, генины подвергали свои жизни риску. Каину следовало поберечь силы и свои, и Оурури. Кто знает, до чего могло довести куноичи истощение чакры. Для неё, как для хранителя демона, это вдвойне опасно. Кадафи им ничего не рассказывал - ни о содержании свитка, ни о собственных планах - после ужина молча указал на спальники. Давно с Каином не обращались как с ребенком. Рури, может быть, испытывала такие же странные чувства? И все же эта ночь прошла спокойно, Каин ни разу не открыл глаза по внутренней тревоге собственного чутья и к утру на самом деле хорошо выспался, полностью восполнив запасы чакры. Кадафи оставил записку, но Каин не мог с точностью сказать, что его вообще не было поблизости. Правильный, благородный джонин и родитель оставил пожелание безопасного пути по дороге обратно. Как мило, хмыкнул про себя Каин. Дождавшись, когда Рури соберет вещи и не забыв осмотреть убежище для проверки чего-либо забытого, Каин повел джинчурики в горы. Перевал они пересекли до полудня. По другую сторону микроклимат заметно отличался, здесь поляны были богаты растениями, привлекательными для личной коллекции ирьёнина.

"Что ж, вполне подходящее место", - погода радовала мягким ветром и переменной облачностью.

- Остановка на час-другой. Это хорошее место: в округе свидетелей нет, проверил; оползни местный ландшафт не сильно изменят, - намекнул Каин на тренировку, собирая цветочки. Генин выполнял обещание и обеспечивал путь туда-обратно безопасностью по соответствию своему опыту и навыкам. Сейчас-то он точно был примером осторожности, не тратил много чакры на демонстрацию обвала. Рури, наверное, не помнила об обещании Каина, когда он пришел к ней домой, а если думала об этом, то могла убедиться в ненадежности старшего генина. Что ж, в пути не одна Оурури проводила тренировку. Ядовитые, целебные травы пополняли запасы увлеченного Каина, иногда поглядывающего поверх высокой травы, чтобы понаблюдать за успехами куноичи. Каин был рад посодействовать её уверенности, теперь в сражении у неё есть преимущество даже перед несколькими противниками.

23.08

Оурури без труда разглядела как Каин изредка поднимает голову над зарослями, высматривая куноичи и результат её техник. У неё и правда заметен прогресс в применении дзюцу, но сможет ли Рури свыкнуться с мощью и разрушительностью стихии против настоящего противника?

- Уверенность, воля, - напомнил Каин. - И всегда будет идеально.

Рури больше не могла истощать себя.

- Не каждый может применять такие сильные дзюцу несколько раз подряд. Это - твое личное и полноправное преимущество для боя, - увы, Каин не мог подсказать джинчурики как следует обращаться с её главной силой, с демоном внутри, иначе несомненно генин подталкивал бы Оурури к самому краю. Под лимит её истинных возможностей. - Не учи этой технике тех, кто к ней может быть не готов. Это - опасно для жизни. Истощение чакры - частая причина для постельного режима в реабилитационных палатах...

Под это предупреждение Каин помог Рури набрать высоту. Им нужно было преодолеть несколько хребтов, на что пешим ходом ушло бы больше сил. В физической выносливости юной куноичи Каин не сомневался, но сейчас ей не нужно было утомляться: домой Рури должна вернуться не ползком.
Рядом с горами скрытого селения сформировался туман. Несмотря на то, что в августе на их земле темнеет не так рано, туман обеспечил прикрытие генинам как в сумерках. Они отчитались о доставке, осуществленной днём ранее из рук в руки в приемной секретаря до завершения его смены.
Сотрудник резиденции похвалил посланников за скорость, отпустив их вместе с полагающейся оплатой от бухгалтерии за срочность. Деньги это приятно, деньги - это средство для достижения целей. Практически любых.

- Я провожу тебя, - предложил Каин.

Молодой человек хотел бы встретить отца куноичи и посмотреть на выражение его лица, когда дочь вернут в родные пенаты в целости и сохранности. Каин не ждал, что мнение о нём изменится, скорее наоборот - надеялся на воинственно-упрямое молчание мужчины. В этом молчании хозяин дома искал бы причины упрекнуть свою дочь и способ спровоцировать её спутника. У Каина в голове "нарисовалось" несколько вариантов развития событий и ни один из них генин не успел смоделировать до конца: увидел Макоми. Макоми увидела их. Пожилая женщина несла сумки и, очевидно, теперь нельзя было проигнорировать экономку Додоми. Ей тяжело, наверное.

- Это не займёт много времени, - извиняющимся тоном оправдывался Каин перед Оурури, забирая сумки у женщины. Экономка узнала девочку и спросила как её дела. Упрощая быт в нескольких семьях шиноби, Макоми, разумеется, знала о том, кем на самом деле является Рури, чью кровь несет и какую силу в себе сдерживает.

- У меня как раз готов ужин. Отнесёшь домой, Рури-чан?

Отблагодарив Каина за помощь, Макоми предложила упаковать горячее и ему, но генин отказался.

- Мне потом в больницу.

Оурури он проводил до дома с "бонусом". Еда, сон - этот полноценный отдых быстро восстановит силы, но об очевидном не требовалось утверждать вслух. Пора было прощаться, а Каин стоял и молчал, сердце просило что-то произнести, а в голову ничего не шло дельного, кроме простой похвалы. Объективно, Рури бы не поверила словам напарника, ведь за пару дней ничего особенного не произошло. Может, в следующий раз, когда действительно "что-то" произойдет и Рури почувствует себя значимой, удивительной и надежной, тогда - похвала будет ей приятна. Тогда это будет уместно и заслуженно, не похожим на пустую лесть ради её хорошего мнения о себе и о старшем товарище.

- Увидимся, - улыбнулся молодой шиноби. - Удачи в тренировках.

Он постарался сделать так, чтобы прогулка ей понравилась, но не был уверен, что преуспел. Каин не соврал Макоми-сан: остаток вечера он на самом деле провел в больнице.

Миссия завершена.