На самом деле, Саеко подготовила целую речь. Она начала расставлять все найденные доказательства по полочкам в собственном же сознании, начиная понимать, как именно вся найденная информация могла складываться в картинку. Вот только мать, почему-то, даже не поинтересовалась тем, какие именно догадки роились в голове дочери. Пока весь мир сжимался до бирюзовых глаз Казекаге, Саеко почувствовала себя немного странно. Что это было за слепое доверие? От женщины, которая последние три месяца не могла доверить дочери никакого задания выше чем найти скульптора эротических статуй?

От слова "шпионаж" будто бы ток прошел по телу. И сердце встрепетнулось. Она действительно думает, что это мог быть шпионаж? И отправляет их двоих? Не поинтересовавшись даже, что произошло? Но разве Саеко будет спорить?

- Хорошо, - уронила она вместо всех слов, которые она готова была выдать в поддержку своей теории. Тяжесть глаз Казекаге не отнималась от лика Саеко, и сама Саеко никак не могла понять, что именно мать в ней ищет. За что именно пытается зацепиться. Наверное, сейчас, в это самое мгновение, мама пытается прощупать ее чакру. У нее это получалось с такой легкостью. "Ты ведь не послала нас на это задание специально, чтобы проверить, заметим ли мы что-нибудь? Нет, невозможно."

Обе куноичи выходили из кабинета, не совсем понимая, что именно сейчас произошло. Однако, сейчас, особенно оказавшись в ослепительном сиянии настолько искрометного доверия, они не имели права упасть в грязь лицом.

- Я знаю, что это не то, что ты сейчас хочешь услышать, но нам нужно вернуться обратно в архивы, - начала Саеко, стоило им только оказаться наедине, измеряя мягкими шагами коридоры к выходу. - Я знаю, что цифры на отчетах не сходятся, но пока что не понимаю, как это может привести нас к нужному человеку. Мне нужно кое-что проверить. - Оно и верно - Саеко уже говорила Киитаки, что она вернется, причем достаточно скоро.

Путь к архивам был болезненно-знакомым. И, как всегда, в ноздри ударил запах чернил и бумаги вместе с непривычным холодом. Что же, солнце уже начинало опускаться ближе к горизонту. Скоро и на улице будет холодно.

- Когда вы сказали, что вернетесь, я не думала, что это будет так скоро - Саеко-сан, Такара-сан, - произнесла Киитаки, на этот раз самостоятельно приметив девушек.

- Вы же не успели еще убрать отчеты, которые мы вам принесли? Можно мы на них посмотрим еще раз? И заодно отчеты покупок инвентаря в академии, учета препаратов в больнице, и приходов и уходов на главных воротах с января? Или ноября даже. - Киитаки не стала спрашивать лишщний раз. Лишь наклонила голову вбок, мягко улыбнулась, и совсем скоро вернулась с коробками, которые Саеко собранно и методично раскладывала меж ними. Фиалковые глаза перескакивали со строчки на строчку, пока она клала документы рядом с собой.

- Смотри, Такара, видишь? - Поинтересовалась она, указывая пальцем на нужные сроки. - Закупка кунаев. Декабрь - две сотни. Январь - две сотни. Каждый последующий месяц - две сотни. Кроме апреля. В апреле - три сотни. В мае - три сотни. Июнь пока не закончился, но они уже запросили четыре сотни. Что там происходит, изменение обучения? Новая техника, сжигающая кунаи? То же самое происходит и с другим инвентарем, - Саеко положила перед Такарой еще несколько листов из академии, демонстрируя , что практически в каждой категории цифры значительно увеличились с апреля.

- То же самое в больнице. Посмотри. Номера половины препаратов и оборудования - выросли с впреля. - Эта речь у нее была заготовлена, на самом деле, еще до входе в кабинет Казекаге. И потому сейчас было очень приятно скинуть эти мысли с собственного же сознания. Она была права. И отчеты это подтвердили.

- Я не думаю что это шпионаж, я думаю что кто-то продает оборудование за пределы этого селения, скорее всего бандитам на черном рынке, - подытожила она, - кто-то, кто имееет доступ и к складам академии шиноби, и к инвентарю больницы. Кто это может быть? Ирьенин что преподает? Или доставщик? - Саеко отодвинула от них папки с инвентарем, и придвинула папки с отчетами приходов и уходов главных ворот. - Ответ, наверное, скрывается где-то здесь. Иначе зачем эти документы нужно было выкрадывать?

— Ну вижу, а дальше что? - Саеко не удержала тяжелого выдоха, вырвавшегося из груди. Важности происзодящего Такара не понимала. Важности работы с уликами и доказательствами - тоже. Возможно, это могло делать из Такары хорошего воина, но Саеко начинала думать о том, как она с таким отсутствием усидчивости смогла продлолжить свое обучение в академии и вовсе. Наверное, мама сказала бы, что они как дуэт прекрасно друг-друга дополняют - сама же Саеко видела в основном лишь разницу характеров и образа жизни, которая может перейти к конфликту.

Но конфликта, вроде, пока что не было. Не считая того, что Такара уже вроде во второй раз назвала ее "занудой" на ровном месте. Так или иначе, задание - превыше всего, и тем более каких-то внутренних передряг, что могут стать на пути у успеха. Саеко - не тот человек, которого может действительно тронуть то, что кому-тто не нравится их характер. Или подход к делу. Друзей она не торопилась искать на своем пути.

- Я не думаю, что это была охрана, - подытожила Саеко, снова распределяя листы перед ними по датам. Ее глаза бежали по строкам, пытаясь найти в бесконечном потоке имен и дат хоть какие-то детали. - Нам нужно понять, увидим ли мы разницу с апреля. Может, кто-то стал чаще приходить, или чаще уходить. - На самом деле, она начинала видеть и совершенно другие истории, практически не менее интересные. Какие команды отправлялись на какое задание. Какие торговцы приходили к ним и что продавали. Но далеко не все эти вещи помогали им разрешить именно это дело.

- Знаешь, что интересно? Продавец кактусов начал приезжать в селение каждый день. И приезжает он исключительно ближе к вечеру. Немного странно, нет? - И правда, его движения начинали увеличиваться все больше и больше. - Как много кактусов можно продать вечерами? Полагаю, он может поставлять их в магазины, но разве нужны в магазинах кактусы каждый день новые? - Во всяком случае, помимо этого продавца Саеко не замечала совершенно ничего, что еще могло им разрешить эту загадку. Даже если это не он, то его стоит проверить.

- Если мы найдем его в селении, то можем проследжить за тем, с кем он общается и как. Мне кажется, что кто-то притворяется продавцом, а на самомт деле получает украденное оборудование и вывозит его из селения.

Сосредоточенная, она смотрит. Вдыхает в себя пыльный воздух и осторожно сводит тонкие брови к переносице, едва наморщив чистый девичий лоб.  В тенях света, отскакивающего от стен, Саеко будто бы замерла, всматриваясь тот мир, который сейчас открывался перед ней во всей своей красе. Всем своим размахом.

- Верить патрулю или нет - понять сложно, - тихо отвечала куноичи, не отвлекаясь взглядом от поиска ответов на вопросы в море хаоса цифр и строк на бумагах, - я сомневаюсь, учитывая прибытие продавца каждый день, что охранников любо убирают с поста, либо усыпляют. Один раз такое провернуть можно, два раза - возможно, каждый день - точно нет. - И речь ее осторожная - прошибающая спокойствием и холодной рассудительностью.

Существует как минимум два игрока в этой истории. Один ворует из больницы и академии, а второй притворяется продавцом кактусов и вывозит все найденное из селения. Возможно, что виновных было трое - один воровал из больницы, второй из академии, а деньги делят на троих. Но была ли это достаточно крупная организация для того, чтобы делить друг с другом столько денег? Сколько сейчас стоит кунай, примерно 400 ре? Сюрикен наверное столько же. Поделить на троих даже если продавать по сотне кунаев в месяц то не остается практически ничего. Сложно представить, что так много людей будут готовы рискнуть всем для того, чтобы подзаработать немного денег, правда?

- Возможно, что продавец подкупает охранников на воротах, но я сомневаюсь, что во всей этой операции достаточно для этого денег. Никто не рискнет прослыть предателем селения за несколько тысяч ре в месяц. Я сомневаюсь, что охрана - часть плана. Скорее всего, этот продавец просто приходит вот уже много лет и никогда не вызывал подозрения, и потому к его лицу все уже давно привыкли. - По удачному стечению обстоятельств, Такара как раз достала папку, в которой покоилась его фотография. Саеко задержала на нем взгляд, стараясь понять, скажет ли эта фотография ей о нем что-то новое. И пока что особых зацепок не находила. Его лицо было мягким. Его имя - слишком странным.

Так или иначе, она сейчас смотрела в глаза возможному контрабандисту. Может не вживую, но они достаточно быстро выйдут на него. Ответ был близок. Наконец-то настоящее, интересное задание.

- Предлагаю найти его лавку в селении и начать слежку, - подытожила Саеко, поднимая взгляд на Такару, пока озвучивала свой план действий, - затем проверим, кто именно к нему подойдет и сможем ли мы заметить что-то подозрительное. Как только мы увидим то, как поставщик обменивается с ним украденной продукцией, то поймаем обоих с поличным. Как тебе такой вариант?

Ее взгляд - прикован к фотографии, не отрывается. Этому человеку дали все, что он хотел. Ему дали возможность работать в селении, дали возможность проживать спокойную жизнь. Люди отвечали на его присутствие доверием и вежливостью. И пускай его предательство не было таким серьезным, пускай он всего-лишь лишал шиноби селения простых препаратов и оборудования, что-то сжимало Саеко кольцом горечи. И в ответ на слова напарницы Саеко кивает, вколачивая разочарование куда-то в грудную клетку. Смотрит так, будто сил — на двоих. Будто решительность в ней незыблема.

У нее самой было много причин для несогласия с матерью. И было много причин никогда не чувствовать себя по-настоящему дома даже в родном селении. И, в то же время, она бы никогда не смогла предать людей, которые на нее полагаются. Никогда не смогла бы укусить ту руку, которая протягивает ей помощь. Неужели этот человек с такой легкостью готов был предать все, что ему было дано с такой щедростью? "Как глупо."

- Надеюсь, что наших навыков достатоно, чтобы нас не заметили, - Саеко походит на изящно-слепленную восковую фигуру, и смотрит на напарницу, замирая на несколько долгих мгновений. "Хватит ли моего терпения на двоих?" Жизнь шиноби - это не о битвах и расследованиях. Чаще всего, их жить была невероятно скучной - бесконечный поток патрулей, отчетов, шпионажа, ожиданий. Спокойствие, скупость джвижений, и сила сфокусироваться передались Саеко с молоком матери. А насколько терпеливой могла быть Такара? Выдержит ли она долгих часов ожидания в тени? Насколько сильным было ее самообладание?

Куноичи осторожно собирают папки обратно, чтобы не оставлять после себя беспорядок, и прощаются с Киитаки, так заботливо помогающей им в расследовании этого дела. И тогда, когда они вышли из архивов на улицы селения, солнце начинало свое движение к горизонту. Жара больше не ощущается - холод архивов больше не казался таким заметным. Мягкий ветер касается её красных прядей, поднимает их, отрывая от груди, и словно ласкает кожу тёплым дыханием. Селение клонится к вечеру.

- Предлагаю начать поиски с рынка, и если там его не увидим, то передвинемся на главные площади где он может находиться, - сообщила Саеко, откладывая в сознании внешний вид продавца, - мы могли бы начать показывать фотографию остальным продавцам, но лучше не привлекать внимания к тому, что мы можем его искать. - И именно по этой причине куноичи завела руки за шею, и развязала свой протектор, снимая его и спрятав в набедренную сумку. Наличие шиноби не было в этом селении чем-то странным, и в то же время если они начнут искать продавца, то лучше, чтобы он не видел блестящего железа с символом Сунагакуре на них.

Согласившись, куноичи направились в сторону рынка. Упавшая температура вывела жителей селения на улицы, и обе яркие куноичи утопали в море голосов. Отлично - так менее вероятно, что кто-то будет обращать на них внимание. Скрываясь в тенях да за спинами людей, они проскальзывали на площадь рынка, осматриваясь по сторонам, скользя взглядом по лавкам.

Горшки, в общем и целом, не были худшей идеей. И, в то же время, на мгновение Саеко замирала, всматриваясь в продавца, который мягко прикрывал глаза на своем морщинистом лице и передавал покупателю его покупку. Привлекать к себе внимания не хотелось. Что если их подозреваемый узнает о том, что его ищут, и сбежит, не дав им возможности отправиться за ним? Тогда вся эта организация, и вся удача того, что Саеко и вовсе была отправлена на это задание, пропадут как не бывало.

Но не бегать же им в связи с этим по селению весь вечер в поисках продавца? Искать его самим было бы, конечно же, лучше всего. Но Саеко, как оно и бывает, именно в этот момент решила пойти на риск. Не то под натугом оптимизма Такары, не то от усталости необходимости выполнять вот уже третью миссию в один и тот же день.

- Хорошо, - уронила она, поправив свои одежды, прикрывая сумки с оружием, и приготовившись предстать перед продавцом человеком спокойным и совсем не подозрительным. Она подходила к лавке шагом неторопливым и задумчивым, будто бы она и правда была обычной покупательницей, которая пришла просто хорошо провести время на рынке. И замерла перед горшками, чуть наклонив голову, ожидая, когда на нее обратят внимание. И ждать долго не пришлось.

- Я могу вам помочь, юная леди? - Поинтересовался старик, и губы его расползались в мягкой, доброй улыбке.

- Я ищу подарок для своей мамы, - отзывалась куноичи, стараясь отбросить из своего голоса всю его привычную серьезность. И даже сделала так, чтобы голос ее звучал выше чуть ли не на октаву. Так она гораздо активнее походила на беззаботную девочку. - Она очень любит кактусы, а у Вас горшки очень красивые. Только я не знаю где кактус найти.

- Ах, так это тебе надо к лавке Масаши! - Саеко искренне постаралась выразить собою удивление, чтобы никто даже не подумал, что ее цель, наконец, получена. Вместо этого она чуть наклоняла голову вбок, выражая всем своим естеством спокойное ожидание. - Он обычно продает около статуи на главной площади, ты знаешь такую?

- Спасибо вам большое, - отвечала она с уверенным кивком, отходя от лавки и возвращаясь обратно к Такаре. Процесс, действиетльно, получился, невероятно быстрым. И, скорее всего, она не вызывала никаких вопрос раз не спрашивала о самом продавце. Хотя кто знает, насколько он мог быть осторожным.

- Нам надо идти к главной площади, - сообщила Саеко своей напарнице, и совсем скоро обе они пошли чуть вниз по улице, на соседнюю площадь. Людей там было меньше. Лавок - тоже. Однако, продавца кактусов она увидела через улицу, и остановилась, развернувшись к нему полубоком и делая вид, что ей очень интересно прочитать какую-то надпись на соседнем здании. Кажется, там жил кто-то знаменитый. Но этого она, конечно, не читала. Главное, что сейчас он продавца они были достаточно далеко, что за толпами людей он двух куноичи даже не видел.

- Видишь рядом с целью здание театра? Там на крыше есть небольшой выступ, за которым можно спрятаться. Подойдем к нему незаметно и будем ждать, пока вор не войдет с продавцом в контакт. Затем поймаем обоих с поличным.

Забираясь на крышу, Саеко находит место в тени, осторожно двигаясь в сторону, чтобы и для Такары рядом с ней нашлось место. Обе куноичи притихли, скрывшись в мерцающей тени, наблядая за людьми, что мельтешили перед их глазами. Иногда так бывает интересно - смотреть на жизнь. Она видела семьи, что не разговаривали друг с другом. Она видела старуху, убитую горем, что пыталась поговорить хоть с кем угодно, лишь бы не чувствовать себя одиноко. И она смотрела на продавца кактусов, что пока что не выдавал своим поведением никакой тайны.

В воздухе пульсирует напряжённое молчание, и Саеко чувствует, как вибрирует натянутая в ней пружина. Бьётся неугомонной синицей. Тем не менее, Саеко дышит размеренно и тихо, осторожно прищуриваяя глаза, наблюлюдая за их целью. На крыше - жарко. Ее взгляд упал на двух молодых генинов, что появились на площади. Взрослые глаза. Взрослые дети. Сегодня — дышащие, завтра — мертвецы. Прямая неизбежность: либо в отчаяние, либо — в землю. Лишь жизнь выжившего имеет цену, и от тяжести оков, сцепивших шею, беспрестанно ломит кости.

Двое генинов ушли с площади, и минуты начинали переходить на часы. Саеко и Такара пролдолжали свое ожидание, не привлекая к себе внимания. Пока что никто не торопился смотреть вверх, на девушек, что прижимались к крыше. И они смотрели - расслабленно, и в то же время цепко. Чуть приподнимаясь на собственных локтях, когда к продавцу подходил новый покупатель. И снова расслаблялись, когда они не видели ровным счетом ничего продолжительно.

Тогда, когда сонце начинало двигаться все ближе к горизонту, сознание Саеко прожгла одна простая мысль - а что если они ошиблись? А что если она просчиталась, попала не туда? Что если они так и просидят здесь весь вечер на крыше и совершенно ничего не добьются? Продавец кактусов снова разошелся в широкой улыбке, когда кто-то подошел к нему и задал ему вопрос, а затем помахал рукой, пока покупатель совершенно ничего не купил. Что делать? Возвращаться обратно, копаться в архивах, искать новую цель? Но мог ли этот продавец и правда быть обычным совпадением?

Взгляд Саеко задержался на фигуре, что появилась на плозади. Это фигура молодого мужчины - тонкого и длинного, как прутья липы, и двигался он целеноправленно. Его движение было неторопливым, и единым простым движением он поправил тяжелую сумку на собственном плече. Его взгляд - прицеленный. Не такой, какой бывает у других посетителей, которые пришли сюда лениво проскользить по лавкам да заведениям. Саеко осторожно коснулась Такары локтем.

- Видишь того человека? Около лавки глиняных статуй? - Ее шепот был уверенным, и куноичи не отвлекалась от таинственной фигуры. Может, он был напряжен от жизни. А может - потому что был погружен в собственные мысли. Может, он пришел сюда за определенным продуктом, и потому был настолько напряжен? Но что если он был их целью? Что если в его сумке - контрабанда, с которой его нужно будет поймать? - Если он - наш преступник, то нам стоит дождаться, когда он передаст свою ношу Масаши. И тогда мы сможем поймать его с поличным.

Под лучами горячего солнца — душно. Саеко приковывается взглядом к их цели и буравит взглядом полосу солнечного света, растёкшуюся по льняной тряпке, в которую была окутана его посылка. Взгляд человека напротив — прямой и напряжённый. Продавец кактусов не отнимал взгляда от того, что ему передают. И в кончиках пальцев расходился холод.

Саеко даже не понимала, что до последнего наделась на то, что она ошиблась. Надеялась, что несостыковки в отчетах - плод ее собственного воспаленного воображения. Но доказательство - перед ее глазами. Бьет по сердцу так же остро, как край того самого наточенного куная, от которого сейчас так резво отскочил солнечный луч. "Зачем ты решил предать собственное селение?" Совсем скоро она узнает ответ на этот вопрос.

- Ну что, испортим им свидание? - Такара давно уже готова была отправиться в битву. Саеко будто бы кожей могла чувствовать ее готовность. И сейчас, произнося следующие слова, она словно бы спускала стрелу с тетивы, натянутой до предела. До дрожи в тонком теле. Словно бы весь смысл ее существования, вся ее судьба - лететь, со свистом рассекая воздух.

- Я за предателем, на тебе Масаши, - уронила куночи, и сама пригнулась, сворачиваясь в струнку. Опиралась на руки, слегка пригибая локти, будто кошка, приготовившаяся к прыжку. - Только не убивай. - С этими словами, она перенесла вес на потяжелевшие ступни: отталкиваясь от крыши. Мгновение, и она летит на контрабандиста, который, приметив движение, зажал несколько украденных кунаев меж своими пальцами. Украденное добро рухнуло на землю с громким звоном, в тот момент, когда Саеко уверенным движением заехала противнику пяткой по носу. Тот не успел блокировать.

Мужчина кубарем повалился на землю, но, перегроуппировавшись, успел приземлиться на ступни. Противник, перехватив дыхание, выпрямлялся, готовый к атаке, пока Саеко доставала и из своей сумки кунай. Уголок ее губ лернулся вверх. Противник может быть и шиноби. И, возможно, что силы ее удара не хватило, чтобы ему сразу отключиться, но в то же время куноичи знала факт достаточно простой - в скорости ему с ней не сравниться. Она наблюдала за его движениями, в конце-концов. И она знала свои силы.

Центральная площадь разрядилась криками, подобно взрыву. Жители кричали, хватаясь за своих близких, словно бы пытаясь вырвать хоть какой-то клочок надежды. Искали укрытие, убегая как можно дальше. Тем не менее, Саеко наблюдала за ними только поверзностно, не отвлнекаясь от своей цели. Она знала - все будет очень быстро.

Шиноби кидал в ее сторону кунай за кунаем, и Саеко отражал их все - без исключения, отправляя острыми носами прямо в землю. Увернулась бы, если бы не волновалась о том, что какой-то из кунаев мог поранить невинную жертву, которая просто хотела прийти на рынок. "Законил?" Она увидела открытие. Затем - рывок. Саеко с силой ударила противника кулаком в живот, прямо в солнечное сплетение, и он согнулся пополам. Затем - удар ногой, и контрабандист падает на лопатки, пока красноволосая куноичи ставит свою ногу ему на грудь, переводя на нее свой вес. Весь, какой был в ее тонком теле.

- Это не то, что вы подумали! - Глаза Саеко скользят по землистой коже его лица ледяной змеёй. У контрабандиста щёки осунувшиеся, глазницы впалые от недосыпа и голос отдаёт хрипотцой. В глазах - испуг. Сомнение. Саеко лишь осторожно наклоняет голову вбок, разглядывая противника. Пытаясь понять, что произошло. Как именно ей судить этот человека, что сейчас застыл под ней. И что именно заставило его избрать этот странный путь.

- Ты хочешь сказать, что моя напарница сейчас не стоит рядом с доказательством твоего воровства? Твоего предательства? - Саеко вскидывала голову, посмотрев на свою напарницу, что не давала продавцу бежать. Перед ней - разбросанные подобно бисеру кунаи, которые лежали на льняной тряпке, что дергалась от ветра.

Тяжело понять, что именно заставило лицо худощавого юноши исказиться ужасом - понимание того, что его поймали с поличным, или то, что сейчас его прижимает лопатками к земле дочь Казекаге. Тем не менее, парень растерялся, и схватил своими длинными пальцами ногу Саеко, стараясь не то освободиться, не то найти в ней какую-то поддержку.

- Я бы на твоем месте этого не делала, - уронила куноичи, чуть наклоняя голову вбок. Он, наверное, ждал от девочки снисхождения - она же сама чувствовала от прикосновения его грязных пальцев лишь желание сломать ему своей пяткой ребра. Однако, она держалась, только лишь перекрестив руки под грудью и передернув тонкими плечами. - Расскажешь мне, что здесь происходит?

Забавно, потому что стоило ей только уронить этот вопрос, кто-то позади рявкнул ровно то же самое.

- Эй, что здесь происходит? - Послышалось за спиной, и Саеко лишь отрешенно обернулась на голос, заметив несколько фигур в чунинских жилетах, приближающихся к ним на бегу. "Эй, это моя фраза", только и успело пронестись в сознании, прежде чем куноичи тяжело выдохнула. Бравые шиноби их селения, конечно же, прибежали на суматоху. Прибежали и увидели интересную картину - дочь Казекаге прижимала одного парня ногой к земле, а вторая девочка - держала за шкирку продавца.

Саеко же лишь громко цокнулая языком, пока бравые шиноби ее селения замыкали всю ситуацию в кольцо. Площадь почти опустела, пока все посетители рынка бежали со всех ног или же склывались в тени. Однако, все, кто сейчас остался, смотрел на происходящее как на театральную постановку. Наверное, подобного рода заваруху видели не часто. "Выглядит это, конечно, не очень хорошо," - только и пронеслось в сознании куноичи, пока она пыталась найти слова, которые могли объяснить ситуацию. Тем временем тяжелый взгляд ее упирался в острый наконечник копья, который сейчас был направлен ей в грудь.

- Эти люди - контрабандисты, - сообщила Саеко, сохраняя уверенность в голосе и прямоту во вздляде - как ее все эти годы и учила мама своим примером, - вот этот, - она указала пальцем на юношу, который лежал под ней, - ворует оружие из академии шиноби и препараты из больницы. Потом он передает их маленькими партиями этому продавцу, - она указала дестом на Масаши, который от страха перестал извиваться в руках Такары и как-то на мгновение притих, - сейчас этот человек старался передать кунаи вон в той куче.

На мгновение все замерло, пока главарь защиты селения пытался понять, что именно ему говорить и кому именно верить. Его прикрытые тенью головного убора глаза переносили свое внимания с одной девушки на другую, пока он пытался понять, кому именно ему сейчас верить. Саеко же сожалела о том, что в этой ситуации у нее не было с собой свитка.

- Казекаге-сама может подтвердить мои слова, - Саюри, конечно, слов подтвердить не могла - однако, упоминание матери помогало чаще, чем вставало на пути. Охрана медленно расслаблялась, опуская свое оружие. Саеко вздохнула полной грудью. - Или вы можете забрать их в тюрьму и продолжить допрос там.

Использовать карту "а вы знаете, кто моя мама?" Саеко не любила. В конце-концов, трудно как-то представлять себя человеком, который каким-то образом пытается стать собой и соткать свой собственный путь, когда ты постоянно оборачиваешься на имя Шестой. Тем временем, горячий воздух показался еще более спертым, и подошедшие шиноби переглянулись между собой, будто бы пытаясь понять, готовы ли они и правда иметь дело с миниатюрной принцессой. Сама же Саеко не стала нарушать тишину, лишь едва заметно наклонив голову вбок, ожидая какого-то продолжения событий.

- Не хотелось бы расстраивать Казекаге своим неподчинением, - слова, что оставили на языке молодой куноичи неприятное послевкусие. Хотелось бы выполнить это задание самой. Своими навыками, своими талантами, своей уверенностью и своими лидерскими качествами, пускай и впитанными с молоком матери. Тем не менее, она кивнула, поднимая свою ногу с груди контарбандиста, и отступая в сторону, позволяя одному из подошедших шиноби схватить его. Их учили выполнять задания, в конце-концов, любой ценой. Любыми методами. И если приходится пользоваться своей привилегией то... нужно принимать это как должное.

Однако, проще себя Саеко сейчас не чувствовала, воспользовавшись именно этим оружием.

Обе куноичи так и остались стоять, пока другие шиноби захватывали преступников, паковали доказательства и оружие, и уходили по узким улочкам их селения куда-то вдаль. Вслед за ними, жители, которые попрятались по углам и смотрели на происходящее из теней, начинали потихонечку высовывать свои головы подобно грибам после дождя. Вот и все. Какая глупость. Они так и не узнают, кто именно был этот контрабандист и почему он так себя повел. Так и не поймут, что именно он украл, когда начал, и кому продает. Теперь эти вопросы национальной безопасности были в совершенно чужих руках. Саеко понимала недовольство Такары. И позволила тяжелому выдоху вырваться из ее груди.

- Так часто бывает, о наших успехах, если мы все сделаем правильно, никто не узнает. А о наших провалах будет говорить каждый встречный, - тихо уронила куноичи, чувствуя легкую тяжесть от этих слов. Шиноби всегда живет в тенях, разве нет? Таково было то существование, которое они избрали. И, наверное, было в этом что-то правильное. Они, в конце-концов, не были героями. Они были детьми, слишком рано научившимися убивать. Наверное, их это делало скорее жертвами трагических книг, чем воинами.

Убивать они научились раньше, чем любить. Саеко приподнимала взгляд на солнце, что начинало озарять небеса розовым маревом. День клонился к завершению.

- Но задание, я так понимаю, выполнено. Пойдем сообщим об этом в Резиденцию и можем, наконец, расходиться.

Какой же это был долгий день.

- Хм, - только и могла ответить Саеко на пылкий энтузиазм Такары. Она не станет спорить - да и есть ли смысл? Провалы это часть их профессии. Она могла сколько угодно быть лучше в классе, затем лучшей на выпускном экзамене, но это никак не помогло спасти ее от того, что случилось дальше. Не спасло ее от заточения, и не спасло ее от смерти товарищей, не спасло ее от проигранной битвы. Однажды они не смогут закончить свое задание успехом. Однажды, наверное, и умрут. Причем умрут, скорее всего, не на поле битвы в бравом бою, а ножом в спину. Или ядом в легкие. Так часто бывает. - У меня, к сожалению, нет команды.

Уронив свои последние слова, Саеко двинулась вперед, в сторону резиденции, без особого желания продолжать рассказ о том, что с ними случилось и чья это была вина. Тут больше нечего было обсуждать. Смерть всегды дышит шиноби в спину - нужно лишь найти способ справляться с этой простой истиной. Иначе, если не успеешь приготовиться, она ударит тебя поддых.

Но все, вроде как, было не так сложно, когда было, за кого бороться.

- Да, в восемь она обычно навещает... - Саеко оборвала себя на полуслове, стоило имени бабушки только возникнуть в сознании. - Не важно.

Обе куноичи продолжили свое движение по селению - у них доставалось еще достаточно времени для того, чтобы дойти до Резиденции в лучах заходящего солнца, но сегодня они работали весь день, не покладая рук. И Саеко устала - как устала, наверное, и Такара. Пустынная никогда не отличалась излишней разговорчивостью, и потому не торопилась и сейчас продолжать свой разговор. Если не успеют к матери, то смогут сдать отчет и секретарю - у Саюри, Саеко прекрасно знала, были проблемы гораздо поважнее какой-то мелкой рыбешки, торгующей краденными кунаями. Едва ли именно это сейчас было у нее в сознании, тем более после провального выступления за Экзамене, за который ей, наверное, еще придется объясняться Дайме.

Так или иначе, дверь в кабинет матери перед ними снова открылась, и обе куноичи предстали под выжидающим взглядом бирюзовых глаз. Саеко взяла слово на себя.

- Мы нашли контрабандиста, он действовал вместе с торговцем, который за него вывозил небольшое количество похищенного товара за пределы селения. Мы сдали их военной полиции, они, наверное, допрашивают их сейчас и предоставят отчет рано с утра. - И правда, зачем им приходить с отчетом сюда, если Саюри, так или иначе, получит свой привычный утренний отчет в красивой синей папке? Отчет, в котором, наверное, их имен не будет написано. Но они ведь не для славы работают? И уж точно не для похвалы Казекаге.

- Спасибо, Саеко, Такара, - отзывалась Саюри, и Саеко показалось, что Шестая как-то странно задержалась на их обеих взглядом. Будто бы что-то щелкнуло в сознании матери, сложившись в единую картину. Но своих мыслей Саюри не озвучила. И Саеко научилась не переспрашивать, пока мать сама не захочет нарушить тишину. - Секретарь выдаст вам награду.

Саеко чуть кивнула на прощание, выходя их помещения. Миссия выполнена. Как же она хотела домой. И уснуть до того, как мама вернется с работы.