Судьба любого рождённого в селении скрытого Камня ниндзя, унаследовавшего улучшенный геном Взрыва, являлась практически предначертанной. Любому проявившему эту разрушительную силу было суждено попасть в особый отряд Ивагакурэ – Бакуха Бутай. Подрывники являлись универсальным военным юнитом скрытого селения, они подходили как для открытого противостоянии на линии фронта, так и в тылу врага, выполняя диверсионные операции.

Масааки знал, что рано или поздно он – так же, как и его отец – станет частью подрывной формации Ивагакурэ. Похожая судьба ожидала и на Сэккэя.

Долгое время Каменный медвежонок опасался унаследованной у Ооки силы. Стихия Взрыва являлась непредсказуемой и разрушительной, отчего – смертельно опасной не только для врагов, но и для самого её носителя, и его товарищей.
После событий прошлогоднего экзамена на звание Тюнина Масааки посвящал всё своё свободное от миссий время, чтобы совладать над своим разрушительным потенциалом, а появившееся желание отомстить за смерть близких стало неким топливом, заставляющим молодого синоби становится сильнее и сильнее.

Прогресс достопочтенного сына, основного кандидата на получение Киндзюцу Ивагакурэ, незамеченным не остался. Семнадцатого сентября перспективного молодого ниндзя вызвали в штаб отряда Бакуха Бутай. Приняли его, как гостья почтенного. Старшие синоби-подрывники поведали мальчишке об истории спецотряда и о специфике направлений их формации. Многое из сказанного пареньку уже давно было известно из рассказов отца и дзёнина-наставника. Нобу рассказывал, что именно Ооки взял его, тогда ещё новобранца, под своё крыло в отряде. Маса всегда думал, что командир команды №10 станет его наставником и в рядах Бакуха Бутай. Но Нобу пропал и неизвестно – жив ли он вообще…

В конце экскурса глава подрывников сообщает Масааки, что он отправится на миссию в составе членов отряда. Это позволит ему на практике ознакомиться с методами работы спецотряда, а подрывники в свою очередь воочию увидят к чему привели юнца его тренировки.

«Миссия в стране Гор? Хм…»

Команда состояла из четырех синоби. Двое тюнинов-подрывников, их подопечный Масааки и не названный по имени ниндзя-медик.

***
Троица прибыла к воротам скрытого Камня, где на них уже ожидал ирьёнин. На лице Масы, заметившего давнего друга ещё издалека, расцвела улыбка. В последний раз Каина видел он ещё в июне, стоящим перед отцом в непривычной для гэнина позе – с приклонившим коленом. Иногда парнишке казалось, что старший друг избегает его.

Никто не рассказывал Каменному медвежонку о деталях его спасения от лап преступников.

Холодное «охаё» вылилось из уст Каина на достопочтенного сына ледяной водой. Это так он встречает друга, с которым так давно не виделся?! Дружелюбная улыбка тут же исчезла с лица Масы, не оставив за собой и следа.

Негодование двух тюнинов же было вызвано по иным причинам – отсутствии такта медика-выскочки.

–  Ирьёнин к вашим услугам, ниндзя из Бакуха Бутай, – и вот она, эта ехидная ухмылка на его лице. Двое подрывников прошли мимо него, занявшись заполнением документов у патрульных.

Излучаемая Каином холодность заставляла Масу почувствовать себя неловко в его компании. Будто что-то изменилось. Мальчишка колебался, но в итоге решился подойти к нему поближе.

– Давно не виделись, правда? – Такада как-то по-глупому улыбнулся и в тот же час увёл свой взгляд куда-то прочь. Он хорошо помнил времена, когда Каин после своих миссий водил мальчишку на мороженное, рассказывая забавные истории и делясь своими приключениями. Что же изменилось?

Горесть от утраты никуда не делась. Она, как и прежде, терзала изнутри. Ничего время не лечит… оно учит, как не подавать виду, как не быть в тяготу со своими страданиями другим. Время учит продолжать жить с этой болью внутри, привыкая к ней и превращая её в нечто иное – в энергию, помогающую идти дальше, становится сильнее.

Масааки должен был стать сильнее. Чтобы отомстить за тех, кто умер. Чтобы защитить тех, кто всё ещё жив. Его давняя мечта стать следующим Цутикагэ обрела новый, более глубокий смысл. Если раньше он просто хотел выйти из тени отца, доказать всем, что стоит чего-то, то теперь эта детская мечта оправдывалась желанием защитить.

Стена, что внезапно выстроилась между ним и Каином, эта кожей уловимая холодность. Может быть в этом всём виноват сам Маса? Смерть Охико и Соё надломили его. Похищение продемонстрировало ему, насколько он всё ещё слаб и беспомощен, что одно только его присутствие может навлечь беды ближнему… он сам вознёс стены, не давая никому к себе приблизиться, он сам выбрал путь гордого одиночества, чтобы самостоятельно преодолеть своих внутренних демонов – страх и горесть. Но как же, чёрт возьми, не хватало поддержки со стороны мудрого старшего друга, который и вовсе пропал на долгие месяцы из поля видимости.

Может быть, Каину было не по душе то, что его отец начал проводить больше времени с Масааки, чем с собственными детьми?

– Дела семейные, – спустя недолгую паузу, потраченную на размышление, оправдался парень. – У меня появилась младшая сестра…
– Да, знаю… Фуё. Мы с матерью наведывались к Хазэноки после родов. Милое дитя, – воспоминание о том, как мальчишка впервые взял сестру Каина на руки, оказались настолько тёплыми, что вызвали у него лёгкую улыбку, заставляя позабыть его, насколько неудобно и глупо он ощущал себя несколькими минутами ранее.

«Но мы ведь тоже… семья?» – Ооки и Кадафи сделали всё возможное, чтобы их дети росли, словно братья. Каин действительно был для Масааки старшим братом.

Двое подрывников довольно быстро закончили возню с заполнением нужных документов. Команда была готова выдвигаться. Синоби помчались вдоль широкой дороги. Командиры прокладывали путь, двое гэнинов бежали следом позади. Вскоре они свернули на запад, к горным массивам.

– Знаешь… – голос Масааки в сторону Каина прозвучал робко, неуверенно, – я… я не уверен в том, что подхожу для отряда подрывников, – признаться в этом в слух оказалось сложнее. Подрывной отряд скрытого Камня. Специальная формация, спокон веков наводящая ужас на врагов Ивагакурэ и страны Земли. Беспринципные ниндзя, несущие за собой террор, разрешение и смерть. Они играли важную роль в военных действиях, были сильны в открытом противостоянии и в диверсионных операциях. Но применение этим элитным синоби Камня, сеющим хаос, находили и в мирное время. Их использовали для проведения терактов в других странах с целью развязки гражданских войн. От их силы чаще всего страдало мирное население.

Каменный медвежонок не представлял себя в роли подрывника… Бакуха Бутай стирали с лица земли целые города и всё их население. Моральные принципы Масааки не позволили бы идти ему на подобные жертвы ради выполнения миссии. В этом он кардинально отличался от своего отца.

Впервые за долгое время мальчишка позволил себе оголить свой страх перед кем-то другим. Он доверился другу, открыто заявляя ему о собственном несоответствии стандартам спецотряда подрывников. Несоответствие этим стандартам приравнивалось к несоответствию ожиданиям, которые возлагал на его плечи Ооки. Маса боялся. Боялся подвести.

С отцом это повторялось вновь и вновь.

Он не был так хорош в академии, как Ооки. Он не был там талантлив, как Ооки. У него не было той жестокости, которая присуща Ооки.

Маса, слушая слова старшего друга, каким-то растерянным взглядом смотрел в спиты шествующих впереди, на приличном от них расстоянии, тюнинов из спецотряда подрывников. Скольких людей им пришлось убить, выполняя особые поручения Бакуха Бутай, спрашивал у себя молодой ниндзя. Интересно, был ли у них выбор?

Каин начал с простейшего сравнения. Правильный подход, ведь их положения схожи между собой – оба являются потомками прославившихся синоби скрытого Камня. Но всё же было одно существенное «но» – очень узкий круг людей знал, кто являлся отцом Каина. Кадафи позаботился об этом, заранее оберегая своих отпрысков от возможной опасности. Масааки же – достопочтенный сын своего отца Цутикагэ – всегда и у всех на виду. Все только и делают, что сравнивают его с Ооки, что бы он ни сделал, как бы ни поступил. Каин мог бы и не вдаваться в разведку, посвятить себя чему-то ещё, никто не упрекнул бы его в этом, не сказал бы ему «а вот твой отец…» попросту потому, что личность отца Каина была известна не всем.

Да и сам Кадафи был родителем сильно отличающимся от Ооки. Знакомо ли было Каину то разъедающее чувство, вызванное от разочарованного отцовского взгляда? В последние время только таким взглядом и смотрел Седьмой на своего сына…

«Не нужно быть частью Бакуха Бутай, говоришь?», – губы паренька изогнулись в улыбке, но излучала она далеко не приятные чувства, а самую настоящую грусть. Выбор – это роскошь, которую парнишка в своём распоряжении не имел. Да и дело совсем не в том, что Маса не хочет вступать в спецотряд. Он хочет, хочет идти по стопам отца, но понимает, что может не соответствовать своей натурой для этой незнающей жалости боевой формации.

Он может стать сильнее. Он может ещё лучше овладеть своей взрывной стихией. Он даже может заполучить Киндзюцу скрытого Камня и освоить Взрывную Глину так же, как и его отец. Но он точно не сможет делать то, что делал Ооки или другие представители отряда подрывников, которые в военное время стирали с карт целые города во времена войны со страной Медведей, откуда была родом его же мать. И уж точно не сможет спокойно жить спокойно зная, что его сила отняла жизнь у ни в чём не повинных людей.

Ооки видел в своей уникальной силе красоту, свои взрывы он считал за высшее искусство, от лицезрения которого он входил в экстаз и неважно, кто страдал от демонстрации разрушительного представления, ведь это не играло никакой роли. Для Масааки же Кибаку Нэндо являлось опасным оружием и ничем более. Оно не позволяло ни защитить, ни создать, ни отстроить. Оно только разрушало, убивало, уничтожало.

Сам паренёк хочет заполучить Киндзюцу деревни, но не для того, чтобы поддерживать жизнь взрывного «искусства», а только ради того, чтобы оно не досталось кому-то, кто всецело не понимает ответственности и опасности, которые исходят от владения самого настоящего оружия массового поражения. Лучше путь такая сила храниться у человека, как он, который сто раз подумает, прежде чем пустить её в дело.

– Многие в деревне говорят, что у меня кровь – грязная, – не в лицо, конечно же. В лицо каждый житель Ивагакурэ величает Масааки «достопочтенным сыном», а вот за спиной уже говорят то, что думают в действительности. – Медвежья… наверное поэтому характером я больше в мамку вдался, хэ, – мальчишка продолжал улыбаться и говорил последние слова с гордостью в голосе.

Направлял Каин младшего товарища не только словами – его рука коснулась плеча задумавшегося парнишки, который рисковал залететь в шипастый кущ, уводя потерявшего внимательность от опасности стать объектом насмешек со стороны тюнинов из подрывного отряда.

Друг правильно подчеркнул схожесть темпераментов Масааки и Ооки. Схожесть, которую уловить он самостоятельно никак не мог. Каждый раз, когда он пробовал сравнить себя с отцом, эта схожесть ускользала от него. И всё это только потому, что со стороны Маса себя никогда не видел. Не видел, какой разрушительный пожар в его глазах может зажечь вспылившая, всепоглощающая ярость.

Вдруг Каин произнёс имя, которое все прочие в присутствии Каменного медвежонка предпочитали не упоминать. Старший сравнил его с Охико. Сосуд пятихвостного демона и сын Седьмого Цутикагэ – двое людей, жизненный путь которых не предоставлял им права выбора. Путь избранных жертвенников, чья судьба, казалось бы, уже давно предначертана другими.

Но нет… жизнь всё же распорядилась иначе, преждевременно оборвав путь Охико.

Масе под давлением неприятно вскипевших эмоций, словно кто-то сыпнул соль на всё ещё свежую рану, сложно оказалось понять, к чему клонил Каин. Маса молчал, продолжая путь с устремлённым в землю взглядом. Подметив смятение юноши, старший тут же затронул новую тему, упоминая нового товарища Такады, Сэккэя, да ещё и в связке с Киндзюцу Ивагакурэ.

Иногда из понимания достопочтенного сына уходил факт того, что он не единственный кандидат на получение секрета скрытого Камня. Он не единственный человек селения, в жилах которого текла кровь взрывного генома. Были многие другие. Те же Тюнины, шагающие впереди. Тот же Сэккэй. И все они демонстрировали талант и мастерство владения могучей стихией. Пусть Маса и сын Седьмого, но это ещё не делает его единственным полноправным наследником запретной техники Ивагакурэ.

Ответить на поставленный вопрос парень не сумел. Он не знал к чему стремится его товарищ, хочет ли он заполучить секретную силу себе. Возможно, в рядах спецотряда подрывников из товарищей их двоих превратят в противников, конкурирующих за право на Киндзюцу скрытого Камня?

– Да… – робко уронил Маса, – Сэкки не стоит на месте.

Зеленоглазый пусть и состоял официально в формации №1, но в последнее время миссии он выполнял не с товарищами по команде, а с Каином.

– Ответь лучше ты. Не хочет ли он тоже заполучить Киндзюцу?

Как странно, подумалось парнишке, сам спросил о желаниях другого товарища, а теперь говорит – не имеет права рассказывать без его ведома. В чём смысл? Смысла Масааки не нашёл, да и не пытался искать. Его мало волновали желания по отношению к киндзюцу других жителей деревни, в том числе и Сэккэя. Главное, чтобы секрет попал в руки верного Ивагакурэ синоби. То, что действительно волновало юношу, так это время, которое Каин проводил с зеленоглазым. Судя по слухам, они пол лета возились вместе. А вот его – давнего друга детства – он временем обделил и, если бы не эта миссия, кто знает когда им удалось бы ещё пересечься.

Ревность ли это? Вполне возможно.

– Киндзюцу может принадлежать лишь человеку, достойному владеть подобной силой, – сухо ответил Маса Каину, ускоряя шаг и настигая идущих впереди тюнинов, тем самым давая понять другу, что он потерял всяческое желание продолжать разговор.

Группа тем временем отдалилась от родного селения на приличное расстояние, оставляя за своими спинами бесчисленные холмы и грозные скалистые хребты. С высоты вершины завиднелись крыши высоких сооружений каменного города Масатоси. Судя по направлению, которому придерживались двое ведущих из спецотряда, большой населённый пункт у граница должен был стать их остановкой на ночь.

– Ты здесь бывал раньше? – вдруг поинтересовался Каин.
– Нет, – холодно ответил Маса, даже не глядя в сторону старшего напарника. Юг страны всё ещё оставался неизведанной для него территорией, но зато запад он знал, как свою собственную ладонь.

Дан, старший тюнин, счёл нужным поделиться планом дальнейших действий с гэнинами, не забывая напомнить им и о некоторых запретах. Как и предполагал ранее Каменный медвежонок, они проведут ночь в городе и пересекут границу уже на рассвете. За это время – никаких прогулок, никаких разговоров с посторонними. Опасаются, что бы жители города вдруг не признали в одном из синоби сына Цутикагэ? Очередная мера предосторожности?

Пускай, Масааки всё равно согласится со всеми условиями. Он никуда не спешил. По крайней мере пока не открыл свой рот Каин, знающий на что надавить и что подчеркнуть, чтобы вызвать должную реакцию у вспыльчивого мальчишки с чересчур развитыми чувствами долга и справедливости. Хватит всего лишь упомянуть, мол кто-то там сейчас страдает и Такада тут же помчится сломя голову прямиком туда, не жалея собственных сил.

Слова Каина вызвали раздражение у двух подрывников, а также подожгли живой огонёк в ранее потухших глазах Масы, полностью поддавшегося провокации и потерявшего какое-либо желание к придерживанию поставленных свыше распоряжений – ситуация требовала молниеносных действий. На этом и специализировался отряд подрывников скрытого Камня.

– Сколько осталось до оккупированного преступниками карьера? – Спросил юнец старшего тюнина.
– Около трёх с половиной часов пути, но… – достопочтенный сын не позволил подрывнику продолжить своё предложение.
– Остановимся на короткий отдых уже на территории страны Гор, – заявил юнец, тут же сходя с дороги, ведущей к городу Масатоси и заставляя группу следовать уже за собой, – судя по имеющимся у нас данным – группировка бандитов расставила вокруг карьера нехилое количество ловушек, с частью которых необходимо разобраться до атаки. Обойдём карьер с востока, подготовимся и пойдём в наступление на рассвете.

Дан уже был готов поставить на место раскомандовавшегося юнца, но вдруг со смехом вмешался второй тюнин:

– А малец далеко не промах, ха. Остановка в городе отменяется!

Группе синоби из скрытого Камня с приходом вечера пришлось совершить короткую остановку у пограничного пункта, предоставляя местным полученное разрешение на проведение действий на их территории в связи с заказом жителей одной из деревушке страны Гор. При возобновлении пути Маса вновь из ведущего превратился в ведомого – Дан вернул себе передовую позицию в их формации, изредка поглядывая на юнца взглядом, расшифровать который Маса был не в силах. Неужели Дан невзлюбил его за дерзкое поведение и неповиновение высшим указаниям? Или же наоборот, поощрял это в мальце? На этих загадках Каменный медвежонок зацикливаться не стал, продолжая путь.

Страна Гор размещалась между двумя Великими странами – Землёй и Ветром – и гармонично совмещала в себе смесь ландшафтов, присущих этим двум странам. Здешний климат засушлив, а твердая горная почва была бедна на зелень, и чем дальше путники уходили на юг, тем сильнее голые горы напоминали собой пустыни ветряной страны.

Старшие, осмотрев карту местности, подобрали нужное место для ночёвки, в восточных окрестностях карьера, как и предлагал ранее молодой подрывник. Несмотря на прохладную осеннюю ночь никто костров разжигать не стал – лишнего внимания им точно не нужно.

Вдруг Каин проявил заботу, передав младшему другу какую-то баночку. Маса, всё ещё дуясь на медика, не помня уже и причины, подозрительно переводил взгляд то на полученную вещичку, то на голубоглазого и в итоге решился открыть банку, проверяя содержимое самым банальным методом – принюхиваясь. Запах, честно говоря, был не из приятных. Светловолосый чихнул, не удержавшись, так и не поняв метода применения мази и для чего, собственно говоря, она вообще нужна. Объяснение наступило с задержкой, уж сильно нравилось Каину смотреть на глупую мимику привлекательного личика Маса, когда тот что-то недопонимал.

– Спасибо, – почёсывая затылок, поблагодарил юнец, выполняя инструкции медика и передавая полезную для путешествий мазь двум другим членам их небольшого отряда.

Долгое время светловолосый крутился в спальном мешке, пытаясь уснуть. Как и всегда, он повторял в голове те злосчастные имена людей, отобравших у него близких друзей. Паренёк всё же уснул, а вот шёпот его продолжал звучать: «Узумаки Рьёске, Митараси Анкэко, Иэясу». Смертный список Масааки пополнился новым именем.

***
Мальчишку пробудили ранним утром. Пришло время приступать к выполнению операции: команда скрытого Камня двинулась по направлению к карьеру с востока. Лучи восходящего солнца били им в спину, а также в глаза вражеских патрульных, предоставляя крадущимся весомое преимущество. Но нужно было оставаться начеку – ловушки всё ещё предоставляли собой опасность, способную усложнить наступление.

Установке и обезвреживанию разнообразных ловушек из взрывных печатей Ивагакурэ обучает своих детишек ещё в академии Ниндзя, выстраивая на этом методе даже выпускной экзамен. Заметить натянутую леску был способен каждый в команде без затруднения, даже Маса, у которого опыта было намного меньше, чем у остальных членов команды. Не зря же он выбрал атаку именно с востока – лучи солнца позволяли определить местоположение большинства ловушек.

– Дан, одолжишь карту? – шепнул Маса, стоя позади тюнина. Тот, не задавая лишних вопросов, протянул юноше свиток. Светловолосый тут же передал его другу-сенсору, – сможешь отметить местоположение всех вражеских целей?

Обходить взрывные барьеры желания у паренька не было. Осмотрев местность впереди, он подметил, что все ловушки расположены на поверхности и являлись весьма примитивны. А также у них была одна важная уязвимость, которую в свою пользу могли использовать ниндзя скрытого Камня.

– Техника укрытия Крота позволит нам безопасно подобраться к карьеру и тут же нанести удар. У них не будет времени сгруппироваться и дать нам отпор.

Команда достаточно быстро договорилась о распределении ролей в атакующей операции и последовательности действий. Знание о противнике, добытое с помощью полезных сенсорных навыков Каина, помогла определить те фишки, которые лучше всего было убрать с доски первыми: люди с природной предрасположенностью к стихии Молнии и те, у которых был внушительный запах чакры.

Каина, как медика и единицу поддержки, оставили позади – основной ударной силой являлись именно носители улученного генома стихии Взрыва. Двое подрывников, не теряя более времени, тут же зарылись под землю. Маса начал медлить, чувствуя, как сильно вспотели его ладони.

«Что такое? Я же сам предложил этот план! Возьми себя в руки, Масааки, черт бы тебя подрал! Это преступники… они сами выбрали себе подобную кончину!»

По правде говоря, мальчишка не хотел убивать занявших карьер разбойников. Тогда, в штабе подрывников, он даже возразил лидеру, предложив вместо истребления захватить нукэнинов в плен. Мужчина дал ему понять, что поручение обсуждению не подлежит – цели необходимо ликвидировать и точка.

Таков закон для тех ниндзя, кто сошёл с верного пути. Никакой жалости, повторил себе Каменный медвежонок, наконец-таки «провалившись» под землю в след за двумя другими подрывниками. Словно кроты они принялись продвигаться на глубине пяти метров прямиком к центру карьера, где находилось основное скопление вражеской силы, успешно преодолевая патрульную линию противника. Ориентироваться авангарду позволяло не только знание, полученное от сенсора при взгляде на нанесённые им отметки на карте, но и благодаря самой техники подземного перемещения, которая наделяла их способностью к некого сорта контактной сенсорики, позволяя улавливать магнитные силы на поверхности.

Мгновенное уничтожение врага – вот в чем заключалась сила Бакуха Бутай. Подобравшись достаточно близко, один за другим они принялись выныривать из-под земли за спинами своих оппонентов, нанося удар за ударом, пропитанные стихией Взрыва, сила детонации которого попросту дезинтегрировала своих жертв, не оставляя от них и мокрого места. Впервые пробудив в себе этот геном, год назад на экзамене Тюнина, Маса мимо своей воли создал взрывную волну, разорвавшую противника на мелкие кусочки – зрелище не из самых приятных. Теперь, освоим технику Минного кулака на должном уровне, ужасающих последствий детонации не оставалось – взрыв дробил тело своей жертвы до такой степени, что не оставлял от нее ни следа.

В лагере преступников воцарился хаос, поднялась паника под повторяющимися взрывами. Самые способные вражеские ниндзя были уничтожены, и никто из выживших пока ещё не увидел в лицо ни одного из нападающих.

«Я достиг своего предела…», – пробежало в голове Масааки, спрятавшегося под земную почву после очередного использования Минного кулака. Текущий уровень его силы позволял использовать такую мощную технику не более трёх раз за бой. Стихия Взрыва требовала огромных затрат чакры, а запасы у Масааки истощались быстро. Но вошедший во вкус юнец и не думал отступать, оставляя остаток работы двум другим подрывникам. Всё ещё находясь под землей, медвежонок сложил печать Змеи, а после печать конфронтации, покрывая правый кулак твёрдым каменным покровом и выныривая напротив очередного оппонента и нанося тому сокрушительный удар по лицу, отбрасывая того на приличное расстояние.

Стоящий рядом синоби попытался атаковать открывшегося врага лезвием своего крупного меча, но клинок был с лёгкостью блокирован. Техника Каменного кулака имела преимущества не только в атаке, но и в защите.

«Осталось четверо», – понял Масааки, видя окруживших его бандитов. У товарищей появился шанс разделаться со всеми одним махом, так как те сконцентрировались на единственном видимом враге.

Если бы не оперативное вмешательство товарища, расправляющегося с врагами на дистанции, стоящим позади противникам удалось бы нанести серьёзный ущерб открывшемуся медвежонку. Земляные колья вовремя проткнули тела преступников, не давая им совершить атаку.

Оставались только двое, преимущество остаточно перешло на строну нападающих, что заставило уставшего Масааки потерять бдительность – один из врагов успел сложить печати до вмешательства двух других подрывников, создавая огромного водяного дракона, волной устремившегося к юноше.

«Чёрт!», – парнишка осознал безысходность своего положения. Куда не подайся – вода всё равно настигнет его. Но вдруг позади, выныривая из-под земной почвы, появился Дан, приказавший держаться поблизости. Мальчишка одним прыжком подобрался к товарищу, который создал вокруг себя и достопочтенного сына земляной купол, удержавший поток воды.

– Минус один, – ехидно молвил подрывник, всё ещё удерживая печать, поддерживающую земляной щит. Враги действовали неслаженно, атаковали наугад и не беспокоились задеть друг друга. Водяная техника одного из преступников задела только его же союзника, в то время как всем атакующим удалось от неё спастись.

Раздался очередной взрыв. Третий подрывник успешно уничтожил последнюю цель, а каменный купол дал трещину и развалился на мелкие камушки.

Место сражения трудно было узнать. Техники выходцев из скрытого Камня заметно изменили местный ландшафт, по карьеру были разбросаны трупы преступников, которых настигло метательное оружие Каина, поверхность земли была усеяна небольшими кратерами, а позади на колья были насажены ещё два тела. Лицо юнца исказилось в отвращении от увиденной картины последствий битвы.

– Похоже всё… – стряхивая с себя пыль, молвил весёлый подрывник, – осталось обезвредить ловушки и задание можно считать успешно завершённым.
– Хорошая работа, Мусуко-сама, – проговорил Дан, похлопывая мальчишку по плечу, – только не стоит так сильно подставляться, если силы на пределе.

Каменный покров на руке юноши тоже рассыпался. Не желая более лицезреть поле сражения, он хотел тут же отправиться к ловушкам, но ноги подвели его и тот устремился вниз, упав на колено.

«Я потратил слишком много чакры… даже двигаться больше не могу».

Маса не задумываясь тут же проглотил протянутую медиком пилюлю, которая моментально восполнила запас его энергии. Контроль над телом снова всецело вернулся к нему, и паренёк тут же поднялся с колена. Каин в свою очередь приступил к лечению двух других подрывников, больше пострадавших от стычки, нежели их юный подопечный. Похоже все они вели себя слишком легкомысленно, атакуя в лоб и не думая о возможных последствиях – всё же в их команде был медик, способный вылечить полученные ранения. Без Каина ударный отряд скорее всего действовал бы совершенно по другой схеме.

Каменный медвежонок тем временем старался не смотреть по сторонам. От наличия трупов поблизости юнцу было как-то не по себе, его взгляд был прикован к земле под ногами.

Вдруг старший друг заявил о своём желании навестить близстоящую деревню, откуда и поступил заказ на истребление бандитов, оккупировавших карьер. Здание, оказывается, всё ещё не выполнено до конца?

– Хочешь пойти со мной, Масааки? – спросил Каин.
– Да! – тут же ответил парнишка, сдвинувшись с места. Больше всего он хотел как можно скорее уйти и забыть картину последствий сражения, отдалиться от этого назойливого смрада смерти. Но вдруг он понял, что кто-то из присутствующих такой идеи может воспротивиться. – Если Дан-сэмпай не возражает, конечно.

– Чёрт с вами, – вздохнул тюнин, отмахиваясь рукой, – с ловушками мы как-то сами разберёмся. Ступайте, жителям деревни может понадобиться помощью медика.

Масааки, получается, назначили в роли «сопровождающего» ирьёнина? Пускай и так, только бы уйти побыстрее, пока вчерашний обед не выбрался наружу через рот.

Запах, который успел пропитать стены школьного здания, был ещё сильнее, чем тот, что учуял Масааки на поле сражения. Смертный смрад ударил по носу юноши, как только тот переступил порог импровизированного лазарета. Вокруг, конечно, не трупы, а всего лишь раненные люди, которых всё ещё можно было спасти.

Ни вид пропитанных кровью и гноем повязок, ни ампутированные части тела не вызывали у мальчишки желания бежать прочь. В его янтарных глазах виднелось уже не отвращение от увиденного, а злость.

«Они заслужили свою смерть, – думал он, словно оправдываясь перед самим собой за совершенные убийства, – заслужили… если бы мы не вмешались, кто знает сколько мирных жителей близстоящих поселений пострадало бы… кто знает, сколько людей пострадало ещё до них».

Масааки должен был увидеть собственными глазами и это – иную сторону монеты, доказывающую то, что он и его товарищи поступили правильно. Что убийство другого человека иногда необходимо, чтобы спасти иных от боли и страдания.

Каин зря времени терять не стал и тут же приступил к работе. Всё же в подобных условиях медик чувствовал себя, как рыба в воде. Это только его юный сопровождающий не знал, чем помочь. Впрочем, и об этом старший друг тоже позаботился, протягивая таблетки и пучок трав растерявшемуся гэнину, давая чёткие инструкции.

Светловолосый быстро раздробил медицинский препарат, нацеленный на снятие боли в небольшой деревянной ступке, после чего замешал получившийся порошок в воду, спеша к пострадавшему.

– Вот, – с улыбкой на лице Масааки протянул страдающему чашу, – это должно снять боль.

Пока пациент принимал лекарство, парнишка заварил в кипятке и травы. Настойка запахла приятным ромашковым ароматом. Не плохо было бы у друга и для себя попросить средства, улучшающие сон, вдруг подумалось юнцу.

Так и прошёл день у Каменного медвежонка – на побегушках у медика, знающего своё дело. Маса чётко выполнял все его инструкции, пытаясь быть полезным и даже научился от Каина правильно менять перевязки. Впервые за долгое время голова светловолосого не была занята грустными мыслями, он даже улыбался, искренне и по-детски, подбадривая своим добродушным видом окружающих.

К вечеру родственница одной из пострадавших женщин вручила молодому гэнину цветочный венок в знак благодарности, вгоняя того в краску.

– Это не меня следует благодарить, а его, – растерялся парнишка, указывая на стоящего рядом Каина.

Старший друг решив взять у девочки венок вдруг возложил его на светловолосую голову Масааки. Мальчишка покраснел ещё сильнее, представляя, как глупо он выглядит сейчас с этим цветочным головным убором, но скидывать его с себя он не спешил, ведь действия Каина рассеяло конфуз деревенской девочки, карающей себя мгновением ранее за то, что она не додумалась подготовить два венка. На её лице расцвела улыбка, она даже хихикнула, смотря на подростка. Маса тут же спрятал свой взгляд, отводя его в сторону, чувствуя, как горят его щёки.
Но лицо юнца всё ещё не достигло своего предела насыщенности красного оттенка. Яркое пламя смущения загорелось с полной силой только после глупой и неуместной, по мнению самого медвежонка, шуточки Каина:
— Он тот еще скромник. Извини, он не сможет пригласить тебя на свидание, нас уже ждут, — не без довольной улыбки на лице молвил старший синоби.
— Каин! — с заметным раздражением в голосе воскликнул Масааки, не находя в себе храбрости более встретиться взглядом с деревенской девочкой, а зря. Может быть, подметив загоревшееся и на её лице смущение, мальчишка чувствовал бы себя менее неловко.
Каменный медвежонок так и распрощался с родственницей одной из пострадавших: в спешке, сконфужено, не поднимая глаз с земли. Краснота со щёк мальчишки начала постепенно пропадать лишь после того, как они с Каином отдалились на приличное расстояние от деревни. Только за это время Маса сумел обуздать стыд, уверив самого себя, что переживать и краснеть по этому поводу нет никакого смысла, ведь эту девочку он больше никогда в своей жизни не встретит.
Осенью солнце прячется за горный горизонт намного быстрее. Под покровом мрака двое синоби подошли к границе, к тому же самому контрольному пункту, что и при прибытии в соседствующую страну. Старший отчитался перед дежурными, оповестив их об успешном завершении задания на территории их родины, после чего чужестранцы продолжили путь по широкой дороге с каменной кладкой, ведущей прямиков в город Масатоси. Каменный медвежонок молча следовал по пятам за Каином – он знает куда идти и где искать товарищей их подрывного отряда.
Отдаляясь от границы, Маса бросил свой взгляд за плечо, наблюдая за освещённые лунным светом скалы.
«Страна Гор так похожа на страну Земли, — подметил он, — такие же пейзажи, схожая архитектура населённых пунктов…».
Граничащие страны действительно разделяли много схожестей с его родиной, особенно на юге. Страны Гор, Клыка, Камня, все их народности, их культура, их традиции и даже образ жизни напоминал тот же, что и у великой нации Земли. Вместе они многого смогли бы добиться, подумалось юному ниндзя.

***
В город путешественники прибыли ближе к ночи. Товарищи из подрывного отряда сняли номера в неприметной гостинице на окраине Масатоси, Каину удалось вычислить их, не прилагая особых усилий благодаря его способности к сенсорике. Пол под ногами ужасающе скрипел, обстановка здания была во истину спартанская и путники, желающие сэкономить на ночёвке, являлись не единственными гостями гостиницы: пауки, грызуны и даже летучие мыши! Одна из них даже залетела Каину в волосы, заставив того яро материться. Лицезрея сцену, Маса во все груди рассмеялся. Так ему и надо, думал он, нечего позорить подростков, вводя их в конфуз глупыми шуточками.
В комнате оголённый торс Дана тут же привлёк Каина, решившего подлизаться к смазливому подрывнику предлагая тому помощь со штопаньем пострадавшей в битве униформы. Маса тем временем вступил в разговор со вторым представителем Бакуха Бутай, рассказывая ему о делах в деревне. Спустя некоторое время тюнины оставили комнату, предоставляя уставшим генинам возможность восстановить силы и поспать немного перед тем, как возобновить путешествие домой.
Посреди ночи медвежонок ощутил прикосновение чужой ладони к своей голове, что вызвало не самые приятные воспоминания. Маса дёрнулся, но разглядев во мраке друга, тут же успокоился и позволил тому совершить задуманное.
«Поздновато», — с досадой подметил про себя Масааки. В его воспоминаниях уже успели покопаться. Прозвучало сухое «спасибо» с уст мальчишки, после чего тот повернулся на бок, пытаясь уснуть, шепотом произнося свою ночную мантру, сочинённую из трёх имён.

***
Ранним утром, ещё до восхода солнца, в комнату заявились тюнины, разбудив своих товарищей. На сбор вещей ушло лишь несколько минут, после чего команда отправилась в путь. Выйдя за пределы стен города, ниндзя перешли на бег, чтобы как можно быстрее вернуться в родное селение.
Ворота каменной деревни встретили группу под вечер. После проверки у ворот, команда в полном составе явилась в резиденцию с отчётом, получив награду за проделанную работу.