- Миссия?
- Да.

Секретарь не выглядел больно радостным, сообщая юной Хошимин о намерениях госпожи Кисараби выдать ей задание лично. Вероятно, его тревожили намерения лидера деревни, что вполне очевидно читалось на выражении его лица.

- Предполагаете я не справлюсь? - возвращая одолженную книгу на одну из пыльных полок книжного шкафа, Мина поворачивает голову, чтобы взглянуть на клерка через собственное плечо; её голос звучал шутливо, но выражение лица выдавало раздражение от излишней опеки секретаря - Мне стоит остановиться на миссиях с кошками? - быть кошачьей, собачьей или ещё чей-то мамочкой звучало не так уж и плохо, не обладай Хошимин хоть толикой гордости. Их взгляды встречаются, но под напором неудержимой силы юности господин Секретарь быстро сдается, опуская голову на сомкнутые в ладонях руки.

- Нет. - усталый голос наполнен нескрываемым осуждением. Эта девочка (в его глазах) явно не понимала заботы старшего поколения. - Завтра к 10 утра в кабинете главы. - он не поднимает на Хошимин взгляда, давая понять, что разочарован её поведением -  - А сегодня - оставь меня одного.

- Есть. - Мина не задерживается в кабинете. Быстрым шагом она пересекает всю комнату, предпочитая трусливо убегать от назревшего конфликта, а также тех эмоций, что испытывает девичье сердце, когда дорогой "родитель" не видит в дите потенциала.

...

Краткий стук в массивную дверь, после, приложив чуть усилий, Хошимин приоткрывает дверь и входит в кабинет. Наличие в помещении не только госпожи Кисараби, но и одного знакомого квадратного лица, застает девушку врасплох. Застыв на долю секунды, она избегает его взгляда и после низким поклоном приветствует главу деревни. Выпрямившись, девушка позволила себе чуть повернув голову в сторону Занкоку, что своими холодными хищными глазами все это время оценивал маленькое представление Хошимин. "Не Хибари." - холодно констатировало сознание, сохраняя как внешнее, так и внутреннее равнодушие. Бывшего (и, предполагаю, будущего?) напарника Хошимин поприветствовала коротким кивком.

Внимательно слушая речь госпожи Кисараби, девушка старалась запоминать каждое сказанное главой слово. Сложное задание для слабой Хошимин. Радует только то, что местный жнец смерти составит ей компанию. Похоже в его силе госпожа Кисараби не сомневалась. Его же наименовали главой их маленького отряда. "Тупой и ещё тупее." - кодовое название их команды, но Хошимин не позволила себе задать лишних вопросов.

Покинув кабинет главы, Хошимин ласково, полушутя обратилась к новому напарнику:
- Господин Занкоку, вверяю Вам свое тело, свой клинок и свое сердце. - по правде, клинка у Хошимин отродясь не было, сердце давно зачерствело, а тело больше походило на мальчишеское. На месте Занкоку, она бы отказалась от подобных даров. Но Кисараби не оставила ему выбора, пусть давится тем, что есть. Уголки губ искривились в небольшой улыбке, в сложившейся ситуации девушка четко осознавала - это не Хошимин встряла с Проклятым, а он с ней.

"Теле, да?" - ответ Проклятого был краток, логичен и до первобытного ужаса (для таких шутников как Хошимин) скучен. Воистину, Дзанкоку был идеальным представителем расы угрюмых квадратов. Для приличия губы Хошимин изобразили подобие улыбки. Дзанкоку мог бы посчитать это маленькой благодарностью за галантно открытую дверь или добродушной реакцией на его пресный ответ. Мог бы. Только Проклятый даже не соизволил взглянуть на Хошимин. Будто покинув двери резиденции, Мина для него и вовсе перестала существовать. "Такой весельчак." - сознание саркастично высмеивало нового напарника, пока трусливое тело покорно следовало за ним по пятам. Со стороны они, наверное, выглядели комично. Белый кролик преследующий злого волка. "Видимо он не очень доволен моей кандидатурой." - размышляла Хошимин, пока парень со всех ног убегал, не оборачиваясь и не останавливаясь; Правильно, только вперед, Коку, беги только вперед.

Как тело Проклятого не знало устали, так и глупые мысли без остановки крутились в бестолковой голове Хошимин, приводя ту к поспешному выводу, что для Дзанококу она, наверное, всего лишь +1 тело, которое нужно сопроводить с пункта А в пункт Б. Не шиноби и тем более не напарник. "М-ех." - чуть склонив голову, взгляд девушки бесцельно блуждал темными коридорами резиденции. Безмолвно высмеивать сложившуюся ситуацию уже не хотелось. Только вперед, Хоши, только вперед. Лестница, поворот, офис секретаря, снова лестница. Быстрый шаг напарника не давал девушке и секунды на отдых, не то чтобы заглянуть в маленькую щелочку ведущую в уже родной кабинет. "Он там?" - Мина успевает уловить несколько неразборчивых слов доносящихся из-за приоткрытой двери. Кажется, секретарь занят выдачей миссий. В сознании вновь всплывает вчерашний образ разочарованного клерка. "Ох-х." - интересно, у глазах секретаря она тоже всего лишь +1 проблема? Слишком слабая Хошимин для слишком серьезных задач. Бестолковая куноичи, не работающий винтик военной машины.

"А для Хибари?" - неприятный укол в груди заставил девушку смутиться. Возможно ли, что в глазах Хибари, она - Хошимин, такая же бесполезная напарница? Угрюмая обуза? "Я стараюсь стать лучше." - оправдывалась перед собой куноичи, но действительно ли она старается? Их первые с Хибари миссии были довольно неловкими. Хотя, можно ли сказать, что они сейчас намного лучше? Неприятные воспоминания заставляют девушку мотнуть головой, будто неловкое движение может выбить их из черепной коробки.

Если она провалиться в этой миссии, что скажет госпожа Кисараби? До конца девичих дней будет посылать её ловить всяких извращенцев?

Водоворот мыслей уносил сознание девушки все глубже в беспросветную яму самокопания, пока коротенькие ножки едва поспевали за быстрым шагом Проклятого. "И Дзанкоку. Он тоже в ней окончательно разочаруется?" - но ведь нельзя в ком-то разочароваться, если ты изначально не видишь в нем потенциала. Взгляд девушки возвращался к напарнику, внимательно оглядывая каждый сантиметр его убегающего тела. Дело не в росте и не в телосложении. Широкая спина Проклятого казалась непреодолимой стеной не из-за усердных тренировок. Все дело в силе, что была спрятана за этой горой мышц. "Сердце воина?" - или сердце убийцы. Хошимин обладала только сердцем мыши. Неприятно признавать, но с одного только взгляда ощущалась разница их потенциала. Он - настоящая боевая единица. Мина - единица по пятибальной шкале.
И все же, в этот день все чувства Мины были обостренны в несвойственном ей желании доказать кому-либо что-то о себе. Поднять свою ценность в своих и чужих глазах (или сжечь её окончательно). И незавидная роль зрителя выпала хищнику идущему впереди.

Проклятый замедлился. Мина, все время державшая почтительное расстояние в несколько метров, восприняла это как жест доброй воли и поспешила поравняться с парнем. Взгляд девушки ловит момент, когда рука напарника достает свиток с набедренной сумки. Карта. Взгляд Дзанкоку внимательно изучает содержимое свитка, пока Хошимин внимательно изучает Дзанкоку. И нет, даже не уделяя излишнего внимания похабному содержимому его тату на лице. Мине было сложно, но важно понять, что он за человек. Узнать, не он ли тот самый волшебник изумрудного города, что подарит ей смелость, сердце и возможно мозги. "Хотя мне бы хватило и сердца." - может однажды Хошимин и удастся его заполучить, кто знает.

Слова Дзанкоку выводят девушку из раздумий, заставляя ту опустить глаза на карту в руках парня. У неё есть такая же, она приблизительно понимает расстояния и маршрут, хотя никогда не приближалась к конкретно заданным миссией округам. Путь не должен занять много времени, что собственно и подтвердил Дзанкоку в последующей своей фразе, при этом заканчивая её довольно странным обращением в сторону куноичи. "Он пытается шутить." - Мина вновь легонько улыбнулась на выпад напарника, будто говоря ему "да-да, забавно". Но забавной была только визуальная несостыковка его хищной ауры и детских подколов.

- Обещаю, я буду бежать со всех ног. - мягкий девичий голос сладко проговаривал слова с застывшей улыбкой на лице. Только взгляд оставался совершенно пустым, но к счастью, мужчины как амфибии, мало что понимают в женской печали. Возможно, он даже посчитает её миленькой. Или глупенькой. Но это все было не важно для девушки; не дожидаясь ответа, Хошимин откровенно жульничает, беря ранний фальстарт и исчезая в направлении востока. Дзанкоку несомненно её нагонит, но было забавно применить тот же прием, что и он на их первой совместной миссии. Так сказать, продемонстрировать ему мастерское использование техники Мерцающего Тела.
К моменту, когда волк её "поймает", девушка всего лишь радушно спросит: - Неплохо, да? - будучи при этом абсолютно уверенной, что напарник что-то грубое зарычит в ответ.

Спустя час, двое шиноби уже находились у границ пенитенциарного учреждения региона Хиёкуна или простыми словами тюрьмы. Хошимин до этого не приходилось бывать в подобных местах и скажем так, первое знакомство её явно не радовало. Грязно и серо снаружи, грязно и сыро внутри. Зеленая трава и редкие полевые цветы окружающие исправительное учреждение, не добавляли фасаду здания шарма. Колыхаясь от порывов летнего ветерка, бусинки разбросанных вокруг цветов будто издевались над черным массивом выросшим посреди поля. Белоснежная в своих одеждах Хошимин на фоне обшарпанных стен, в свое время, будто издевалась над измученными заключенными. Застывшая на полу кровь, въевшаяся копоть поверх гранитных стен, тянущиеся через решетку костлявые пальцы. Неприятное зрелище даже для взрослого мужчины.
И все же, страх Хошимин испытывала только перед вековой грязью старинного фасада, а стонущие и кричащие похабные издевки заключенные её мало волновали. Сохраняя внешнее спокойствие, девушка покорно следовала за представившимся им ранее начальником. Мужчина средних лет шел на несколько шагов впереди куноичи, и тоном не терпящим возражений, беспокойно разговаривал о будущей транспортировке заключённого по имени Рьюган. Разумеется, разговаривал он с внушающим доверие Дзанкоку. Хошимин же, лишь удостоилась презренного взгляда в самом начале знакомства, после чего исчезла из его (начальника) поля зрения навсегда.

Отредактировано Hoshimin (09.02.2024 09:40)

Сощуренный взгляд серых безжизненных глаз, брезгливо осматривал истощенного мужчину сидящего на грязном полу. Его тонкие, худощавые черты лица и голубые глаза "украшали" бесчисленные синяки и кровоподтеки. Изнеможенное тело за время пребывания в тюремной камере, будто впитало окружающую эту местность сырость и походило скорее на тело мертвеца, чем молодого мужчины. Красные полосы едва сформировавшихся рубцов все ещё сочились влагой в перемешку с гноем. Над ним здесь явно издевались. И все же... все же, неподвижно стоя возле входа в маленькую камеру и невольно оценивая свежие травмы мужчины, Хошимин не могла ощутить, не могла даже позволить себе помыслить о капли сострадания к нему.
Нукенин. Предатель. Убийца. Клеймо, клеймо, клеймо.
Он заклеймил себя отступившись с единственного правильного пути. У неё - Хошимин, у Дзанкоку и у него - Рьюгана, валяющегося на почерневшем от копоти полу какой-то жалкой тюрьмы, был и есть только один путь. Служить Такигакуре. Пока ты полезен, ты жив, в противном случае... Хошимин невольно сглотнула, ощущая внутреннее семечко растущей тревоги перед работающей военной машиной. Её верность селению обусловлена страхом, а не преданностью. Украдкой взглядывая на Дзанкоку, девушка задавалась вопросом - а что служит поводом для верности у проклятого волка?

С "добродушной" помощью парочки охранников, Рьюгана будто тряпичную куклу "аккуратно поправляют" и поднимают на ноги. Начальник бросает ключ одному из охранников, и тот, прокручивая его в маленькой замочной скважине, освобождает лодыжки заключенного от металлических оков. Короткие кандалы, что сковывали руки Рьюгана охранники предусмотрительно оставляют. Второй небольшой ключ начальник протягивает Дзанкоку. С этого момента, нукенин под именем Рьюган находится в их зоне ответственности.

Покидают тюрьму напарники и живой "груз" в пугающей тишине. Вдоль длинных засаленных коридоров не было слышно ни похабных шуток, ни вскриков недовольства. Молчаливым взором заключенные провожали Рьюгана, лишь изредка ухмыляясь ему (или паре шиноби?) вслед. "Странно. " - беглым взглядом осматривая затихшую публику, Хошимин невольно задумывалась над столь резкой сменой настроения у сидящих за решетками душ. Было это проявление страха пред грозно(пусть и побито) выглядящим и безумно скалящимся Рьюганом или же проявление уважения пред мужчиной, стойко выдержавшим все пытки и невзгоды местного режима. "Вряд ли они обладают подобным благородством." - холодно отметает последнее предположение Мина; нет, определенно что-то другое стояло за этими немыми ухмылками на лицах заключенных. Но даже выпустив поводок с рук и спустив на них бешеного пса Дзанкоку, куноичи едва ли выбила из них чистосердечные признания. Собранные здесь люди, ничто иное, как скот и единственная достойная их участь - пойти под нож. Выходя из-под навеса входа в тюрьму, Хошимин недовольно щуриться, поднимает глаза и тянет свою руку к серому и беспросветному небу; начинает крапать дождь. "Лучше не бывает." - накидывая на голову капюшон, девушка бросает короткий взгляд на напарника, доволен ли он погодой?

Путь предстоял неблизкий, порядка семи-восьми часов с учетом испортившейся погоды. Дзанкоку, которому самою судьбой (в лице госпожи Кисараби  и начальника пенитенциарного учреждения) отведена роль лидера в данной миссии, идет подле заключенного, не спуская с него глаз; Хошимин же, со своею судьбою мыши, мирно плетется позади, готовая в любой момент пискнуть при обнаружении чего-то подозрительного как в действиях опасного Рьюгана, так и в тянущихся по обе стороны дороги высоких кустах, являющихся неплохим местом для засады со стороны противников. Но кому и, самое главное, зачем мог понадобиться один из нукенинов безызвестной деревни под названием Такигакуре, правда?

Непрекращающийся дождь дает прекрасную возможность для внезапного нападения на утопающий в придорожной грязи конвой - и осознание этого заставляет девушку все время быть начеку, не выпуская из виду как квадратную (и столь беззащитную) спину Дзанкоку, так и спокойные, заведенные за спину руки заключенного. "Уж больно он радостный." - девушке не дает покоя уверенная, вальяжная походка Рьюгана, его язвительная речь и дерзкий взгляд. Не так она себе представляла будущего жителя крепости Бацу. Тихо хмыкая себе под нос, Хошимин не решается придавать особого значения его поведению - во всяком случае, вслух; правая ладонь же её лежит на кобуре с кунаями, даруя легкое чувство защищенности и контроля над ситуацией.

Три часа в пути проходят спокойно и довольно незаметно, но в какой-то момент Рьюган начинает медлить. Замедляя шаг, он оттягивается, отдаляется от идущего рядом Дзанкоку и заставляет шиноби обратить на него "лишнее" внимание. Хошимин останавливается, касается открытой застежки кобуры и ручки куная внутри. Кажется, он что-то шепчет, но очертания его лица начинают исчезать в лучах ослепительной вспышки, а звук голос затмевает пронзительный шум. "Засада?" -  яркий свет по обе стороны дороги заставляет девушку жмуриться и опустить голову. Две светошумовые гранаты были, предположительно, активированы с помощью лески, находясь все это время припрятанными в высокой траве. Приблизительно расстояние к гранатам около 5-6 метров, что слишком мало, чтобы ослепить шиноби, но достаточно, чтобы в какой-то мере дезориентировать их и отвлечь. Как только глаза куноичи мало-мальски привыкают к свету, её внимание сразу же устремляется к последнему местоположению Рьюгана. В ярких лучах теперь виднеется не один, а сразу три силуэта. Охотники или подельники? Хошимин зажимает кунай в правой руке и выставляет перед собой. Как порядочная и скромная девушка, она не спешит проявлять инициативу, ожидая первого шага от врагов.

Плотная стена из дождя окутывала и будто разделяла всех участников маленького театра шиноби. Стоящей позади всех Мине выпала роль молчаливого зрителя. Вечерняя тьма под светом самодельных софитов плотной тенью уплотняется у краев размытой дороги, уступая место ярким краскам будущего представления Дзанкоку. Мастерское владение оружием, а также его невозмутимость перед лицом врага восхищали и пугали одновременно. Он определенно был рожден для этого. Заколдованным взглядом Хошимин наблюдала за тем, как угрюмый, зачастую молчаливый напарник растворялся в пылу битвы. Слишком короткой, чтобы признать её захватывающей, и слишком кровожадной, чтобы не предположить, что Проклятый не получал удовольствие от неё. Призвав и бросив в бой волков, а после орудуя двумя цепями с прикрепленными к ним косами, будто невесомыми шелковыми лентами, Дзанкоку за считанные секунды управился с непрошеными врагами. Лезвие смертоносного оружия с легкостью прошло сквозь людскую плоть, не оставляя противникам и шанса. Шанса выжить. Шанса объясниться.

Мина едва заметно кривит лицом, отводя взгляд в сторону. Излишняя жестокость или вынужденная мера? Два чувства - огромного уважения и внутреннего (гадкого) осуждения к Дзанкоку - отравленными семенами прорастали, извивались и противоречили друг другу в душе девушки. Был ли он тем, на кого стоило равняться?

Под гнетом беспрерывного дождя и в свете угасающих гранат, роль засидевшегося зрителя не подходила для Мины. Первый акт ещё не успел закончиться безоговорочным торжеством Проклятого, как взгляд девушки ловит начало движения со стороны хитрой мышки Рюгана, что не теряя времени бросается в сторону от дороги. Покидая свое место в первом ряду, тело девушки рефлекторно начинает движение за ним. Можно было метнуть кунай в ногу, но Мине не хотелось его травмировать, намного проще казалось догнать и повалить. Последней мысли придерживались и призванные актеры второго плана, что двигались быстрее и ловчее неспешной куноичи в грязи. А вот вопроса о вынужденности кровопролития они в своем черепе, в отличие от Мины, явно не поднимали. Волки Коку быстро нагнали жертву и, впившись острыми клыками в исхудавшие икры, словно тряпичную куклу повалили заключенного на землю. Замедлив шаг и войдя на импровизированную сценку, лицо Хошимин кривится в недовольной гримасе от подобного зрелища, представляя на месте отступника собственное тело.

Пронзительный крик Рюгана режет слух, заставляя девушку невольно мотнуть головой в надежде приглушить раздражающий звук. Волки в свою очередь отвечают на подобное музыкальное сопровождение всего лишь тихим рычанием. Будь это дикий хищник, острые клыки животного истерзали бы каждый сантиметр обездвиженного тела, вырывая и проглатывая кусочек за кусочком. Эти же, Мина коротким взглядом осматривает призванную стаю, ведут себя как тренированные собаки. "Интересно, Дзанкоку называет их хорошими мальчиками?"- глупая шутка проскальзывает в пустой голове, что пытается игнорировать неприятное глазам и ушам зрелище. Оборачиваясь, Мина замечает приближающегося напарника и двух трупов позади.

- Мда... - тихо, на выдохе мямлит девушка, в душе надеясь, что Проклятый не услышал её вздоха. Мина не обладала большим умом, но даже так, в закромах её сознания поселилась коротенькая мысль о том, что её напарнику стоило повременить с демонстрацией чрезмерной силы. Что им теперь делать с двумя трупами? А в чем состояла их цель? Дзанкоку жил по принципу "убей или будешь убит", Мина же предпочитала думать, что в каждом действии должен быть смысл. Сгущающаяся тьма скрывала растекающиеся вдоль дороги багровые лужи крови. У лежащих в грязи тел был свой смысл нападать на них. Но узнать его Мине уже не посчастливиться.
- А что с этими двумя? Закопаем в лесу? - неловко шутя, Хошимин подбородком кивает в сторону трупов, пока руки машинально ловят ловко брошенную косу. Тяжесть метала заставляет её чуть наклониться вслед за оружием и только после вновь уверенно выпрямиться. Опуская взгляд на косу, девушка приценивается к её форме, качеству отлива и весьма не маленькому весу. "И как он постоянно с этим таскается?" - массивное оружие в руках хрупкой куноичи выглядело нелепо.

- Ха? Отрубить? - возглас девушки звучит громче, чем следовало бы, а лицо приняло ярко-удивленное выражение. Как так получилось, что их маленький театр под влиянием момента трансформировался в дешевый не смешной ситком? Погасив мимолетное возмущение, девушка возвращает себе холодное выражение лица, хотя в груди казалось бы горел пожар. "Зачем отрубить? Какое наказание?" - куноичи не испытывала к Рюгану и капли сочувствия, нет, она просто не понимала смысла предложенного Дзанкоку указания. Зачем совершать действия, которые только вредят выполнению миссии вместо её упрощения? Жестокость ради жестокости?
Но Мина ощущала себя в долгу перед Дзанкоку. Она не смела ему перечить. Он взял на себя роль лидера, он сразился с нападавшими, он поймал убегающего Рюгана. Ей не нравились его решения, но даже так, она не могла вынести роли обузы в его лице ещё хоть доли секунды. Брови девушки недовольно хмурятся, размышляя, она морщит глаза и нос. У неё нет выбора.‌‍
- Хорошо. - игнорируя возмущения и стоны поваленного в грязь преступника, Мина приближается к Рюгану, осматривая его быстрым взглядом и удобнее обхватывая шест косы в руках - Но кто его будет тащить в крепость Бацу без ноги? И кто наложит жгут для остановки кровотечения? - последние вопросы перед бесповоротным и бессмысленным действием Мина задает, занося лезвие вверх и прицеливаясь под колено жертвы. Несколько секунд она ожидает ответа Проклятого, а после - "Впрочем..." - широкий взмах косы отрезает Рюгану часть ступни вместе с заношенной обувью. Все свои размышления и вопросы она оставила позади, предпочтя просто подчиниться приказу напарника. Пусть и в собственной манере.

Истошный крик заполняет всю прилегающую территорию и длится несколько минут. Надрезав часть ткани с одежды Рюгана, Хошимин велит ему перевязать рану. Он лишился всех пяти пальцев и небольшой части ступни, но рана несерьезная, кровотечение быстро остановится и с помощью самодельного костыля из подходящей ветки, мужчина даже сможет передвигаться. Впрочем, он обязан, если конечно не предпочтет быть дотянутым до крепости Бацу по земле стаей волков. По сути дела, главная проблема оставалась только за парой трупов на главной дороге. Но и здесь вошедшая во вкус бесправности Хошимин предпочла положиться на решение Дзанкоку.

Дальнейший путь прошел без приключений и сюрпризов, в дождливой тишине, прерываемой только тихим поскуливанием отступника. К глубокой ночи они добрались до крепости Бацу, где их уже ожидали дежурные. Передав ценный (пусть и находящийся не в изначально предложенной кондиции) груз, напарники в скором времени покинули стены печально известной крепости.

- Домой? - девушка устало задает бессмысленный вопрос Проклятому, будто кроме "дома" у них есть другие пути. Впрочем, куноичи не исключала, что такой угрюмый человек как Дзанкоку прячет множество скелетов в шкафу и в родные стены маленькой деревни может вовсе не спешить. Запрокидывая руки за шею и устало опуская затылок на своеобразную опору, серые глаза прищуром вглядывались в понемногу проясняющееся ночное небо. Дождь прекратился, и округлый край летней луны то и дело выглядывал сквозь тучи.

Отредактировано Hoshimin (23.04.2024 22:17)