Весна. Страшное время перемен. У кого-то меняется атмосфера в отношениях, кто-то неожиданно заболевает, обманувшись коварным весенним теплом, у кого-то взыгрывает с новой силой аллергия, поэты с художниками сходят с ума. Рюгетсу, понадеявшийся, что жизненные изменения, приносимые вместе с первыми тёплыми солнечными ручьями и весёлыми, поющими вразнобой ручейками, его миновали, был пойман судьбой-злодейкой за хвост. Их с Сатоши отстранение и расформирование команды сказалось не только на карьере, но и на без того натянутом общении с дядюшкой, в котором, если быть честным, рыжик видел скорее источник бесплатного пропитания, нежели родственника, а всё, что шло со словом "бесплатно", в отсутствии миссий, ему сейчас было как никогда необходимо. Чтобы не сгинуть в невозможности ликвидировать свои физиологические потребности, юноша брался за любую работу, от грузчика в порту до официанта в местном идзакая (где регулярно подворовал еду), лишь бы не распрощаться с жизнью из-за банального голода. Умереть Шум намеревался либо в глубокой старости, либо в тяжёлом сражении, но точно не так позорно.
Было ещё кое-что, волнующее Хозуки не меньше, чем риск скончаться в безвестности так и не достигнув своей Цели. Вот уже третий день он не мог найти покоя. Третий день столь долгожданных, и без того немногочисленных выходных, которые пришлось выбивать мольбами, кровью и потом, парень чувствовал на себе чей-то взгляд. Шума одолевала паранойя и стремительно развивающаяся мания преследования. Неизвестный нарушитель спокойствия, по мнению Лунатика - плод буйного воображения, сопровождал юного мечника, казалось, денно и нощно, не оставляя Рыжего ни в часы тренировок, ни в минуты трапезы, ни в моменты омовения. И если в первый день Хозуки сослался на стресс от перегруженности работой и постарался просто не обращать внимания, то на второй - то ли от привитой Ичигетсу мысли о "невидимых врагах", то ли от природной мнительности, - Рю не смог игнорировать очевидные сигналы организма и теперь прибывал в перманентном напряжении. Его органы чувств выкладывались на все сто, а мышцы готовились к любым, самым резким движениям, словно вся Деревня превратилось в затихшее поле боя, на котором в любой момент могла вновь разгореться жестокая схватка. Стоит ли упоминать, что ночь второго дня отпуска, обратившегося в кошмар, прошла без сна?
Третий день так же не порадовал переменами в лучшую сторону - весна почему-то  упорно вносила лишь негативные изменения в жизнь Шума. Не желающий менять изначальный план на выходные, а именно поддержание и развитие физического облика "истинного Шиноби", Рюгетсу преодолел мигрень от бессоницы и, сохраняя внешнюю уверенность и демонстрируя несгибаемый внутренний стержень, неторопливо, в привычной манере направился на тренировочный полигон, в прочем, на сей раз то и дело боковым зрением оглядываясь по-сторонам. Пристальный взгляд преследователя вновь не покидал генина с самого выхода из дома. А три раза к ряду - явный повод поверить в истинность происходящего.
Здесь нелишним будет отметить, что Рыжий, в силу жизненных обстоятельств, во время тренировок всегда погружался в подобие транса. Будь то простые упражнения, по типу отжиманий, или же оттаивание искусства владения мечом, больше напоминающий лёгкий и грациозный импровизированный танец с клинком вокруг воображаемого оппонента, Хозуки покидал этот мир, сливаясь мысленно с окружением, становясь одним целым с миром. В то же время, на  это время полностью отдаваясь той части себя, что была менее всего похожа на всем знакомого простака-Рю. Вот и сейчас, всецело отдав себя процессу тренировки, он не замечал, как в то и дело шуршащих кустах мелькает чья-то темнопрядая голова и пара разноцветных, горящих вдохновением глаз. Но когда над полигоном пронеслось громогласное ругательство, это не могло не привлечь внимание Хозуки. Не могло это и не заставить проверить источник звука, убедившись, в том числе, кто его издал. Пока что было ясно одно - это девушка. Но информации было недостаточно.Поначалу Шум не слишком спешил, боясь спугнуть таинственную незнакомку, но когда та, в ответ на деликатнейшее приближение, помчалась со всех ног прочь, в Рюгетсу вновь проснулся воин.
"Если бежит - значит есть что скрывать. Значит все эти три дня - это была она. Атака, попытка диверсии, шпионаж? Не суть. Догнать, задержать, допросить"  — размышлял Рю, преследуя своего "недоброжелателя".Его глаза утратили последние капли подросткового блеска, а губы, уголки которых были вечно приподняты, сейчас напоминали тонкую линию. Обычно чуть небрежная, развязная, с толикой ленности походка сменились на исключительно точные, выверенные движения, служащие лишь для одной конкретной цели - как можно скорее настичь нарушительницу покоя. И Хозуки настигал её. С каждой секундой погони в нём просыпалась всё большая мания, инстинкт настоящего хищника. Белая шубка девчушки - лишь дополнительный стимул - в ней она была так похожа на загнанного кролика, что вот-вот и Шум перешёл на бег на всех четырёх. Но в этом не было необходимости - девушка была уже на расстоянии вытянутой руки. Последнее сосредоточение в мышцах, чуть больше чакры переведённой в ноги, резкий, мощный рывок...
Рюгетсу нависал над брюнеткой, прижимая ту к земле, не давая и шанса двинуться, зафиксировав запястья разноокой в ладони и обезопасив себя от ударов ногами. Со стороны можно было бы посчитать весьма трогательной и неловкой сценой, тянущей на романтичную мангу, если бы не одно но. Взгляд Генина, что впивался в девушку без единого намёка на жалость или тепло. — Имя, клан, деревня, список сообщников, цель слежки, повторять дважды не стану, — металлическим голосом приказал Рыжий, потянувшись к рукояти катаны. Ему было уже неважно, что скажет эта мелкая, жалкая добыча. Теперь её ждала лишь смерть от верного, хладнокровного удара. Так было, по крайней мере, первые несколько секунд, может, с десяток, пока Хозуки не опознал в неизвестной - вполне известную. Теруми. Теруми Мурасаки, если быть точнее. Лично с ней мечник никогда не был знаком, но Ичигетсу требовал присмотреться к ней, как к наследнице Мизукаге, и поэтому пришлось запомнить и имя, и внешность, и ещё несколько данных. В прочем, тогда Рю не было до этого никакого дела. Теперь всё иначе. Ослабив хватку и вернув задорное, шутливое выражение лица, юноша встал сам и помог подняться девушке.
— Только не убегай, договорились, — уже с куда более добродушно, приправляя интонацию самой искренней улыбкой, спросил Хозуки, — я же всё равно догоню?     

Отредактировано Hozuki Ryugetsu (12.01.2024 22:49)

Рассматривать шпионку было куда проще и удобнее в вертикальном положении, чем Рюгетсу и занимался, подмечая мелкие детали. Вот большие, неаккуратные уши - вполне гармоничные к лицу девушки. Вот небольшая ссадина от падения на щеке, видимо, от падения. Белая (теперь уже не совсем) шубка из неизвестного зверя. Не по сезону, как и вся одежда, точнее, её количество. Не слишком высокая, лёгкая, жилистая и юркая - даже с преимуществом в весе Рю боялся, что она может вывернутся из его захвата. Копна смоляных, свисающий спутанными от возни прядями на недовольное лико, волос. Ничего примечательно. Вот только ручка и объёмный блокнот, зажатые железной хваткой, словно в этой канцелярии вся жизнь, привлекали к себе особое внимание. Не будут с таким упорством пытаться удержать подобные вещицы, ежели в них не имеется особой ценности. И дело было явно не в материальной цене, тут таилось что-то особенное. Что-то, что впопыхах пытались оправдать "бабочками". Но что?
— Бабочки, угу, — усмехнулся Хозуки, не скрывая замеченный подлог, — а зачем за мной следила, удирать стала зачем?
Хватка Рю не ослабевала ни на мгновение. Не желая наносить вреда и причинять боль, он старался сжимать несильно, но крепко. Ему была любопытна тайна Мурасаки. Ему хотелось знать, во имя чего она издевалась над ним эти дни, лишая сна и покоя. Но отобрать блокнот - носитель секретов - будет слишком грубо, да и, будем честны, слишком сложно. Теруми уже пострадала от действий Хозуки. Доставлять ей большие увечья, превращать сложившую конфузную ситуацию в противостояние - абсурд. К тому же, девочка была из крупного клана, наживать себе врагов такого масштаба в планы Рю не входило. Он не был готов к ним. Не сейчас. Тут понадобится нечто иное. Военная хитрость.
— Давай так, юный лепидоптеролог. Ты отдаёшь мне своё сокровище, я читаю содержимое и тогда отпускаю тебя вместе с записями. Нет - будешь ходить со мной за ручку до конца дней своих.
Словно в подтверждение своих слов, Рюгетсу, не обращая внимания на очередные шумные требования о свободе, невозмутимо зашагал в сторону тренировочной площадки, волоча силком за собой Мурасаки подобно тому, как волк тащит добычу в лес, к стае. Возражения его явно не волновали.
Солнце уже успело подняться выше и пробивалось весёлыми лучами сквозь плотную листву, но полигон был пуст. В прочем, так и планировалось изначально - потренироваться в тишине и спокойствии.
— Пойми, Кролик, — Рю подцепил лежащую на земле куртку носком ноги и, подкинув ту на землёй, схватил вещь свободной рукой, — сейчас мы с тобой пойдём через многолюдные улицы. Слухи пойдут, ну, сама знаешь какие. Но это ещё не всё. Ты же следила за мной, помнишь, наверное, какой у меня следующий пункт назначения. Что ж, у тебя есть время подумать по пути, что тебе важнее: записная книжка или репутация. И помни, — Рю подтянул девушку ближе к себе, всматриваясь в разноцветные бусинки - глаза, — я - воин, а воин всегда достигает свое цели, чего бы ему это не стоило.
Контрольный выстрел был сделан. Если Мурасаки действительно вела скрытое наблюдение за ним - в чем Рю не сомневался - то точно могла выявить простую закономерность. После каждой тренировки Хозуки посещал горячие источники. И если расчёты юноши были верны, юная девушка точно не захочет попасть в мужскую раздевалку. А сдавшись из страха подобного унижения - лишь подтвердит свою причастность к шпионажу с неизвестной целью. Один выстрел - два зайца.

Ухмылка Рюгетсу, наглая, истинно лисья, расползлась шире, а в желтизне глаз сверкнула искорка непоколебимой уверенности. Чем дольше Мурасаки упиралась, чем больше произносила слов, призванных убедить его в том, что она здесь была не ради наблюдения за Хозуки, тем сильнее убеждался он в истинности своего вывода. Но понять, для чего Теруми начала преследовать его, что-то записывая в свою заветную  книжку, не мог. Раскрыть загадку - приоритетная задача.
Для чего может девушка следуют попятам за парнем, отслеживая тайно каждый его шаг? Зачем в руках ей тетрадь и ручка, что можно было записать в процессе слежки? Почему не признаётся, идёт на глупый, безнадёжно очевидный обман? Почему не пытается сбежать с помощью навыков Ниндзя, если так стремится освободиться? Рыжий не знал ответа ни на один из вопросов; они настойчиво возникали в голове, занимая собой всё больше пространства, тесня черепную коробку изнутри.
Будь Рю кем-то иным, не собой, давно бы предположил, что девчонка влюблена, по самые лопухи-уши. Но в мире Рюгетсу влюблённости не существовало. Нет, безусловно, юноша знал, что это такое и с чем это едят. Дело было в другом. Он не верил, не допускал мысли, что может быть любим. Его могли ненавидеть, презирать, недолюбливать, избегать - это привычная ситуация. Редкое исключение - Сатоши - познакомил Шума с дружеской привязанностью; подарил шанс быть понятым, услышанным; научил чувствовать себя нужным и ценным. И для Рюгетсу уже этого было слишком много... Но это была не та "любовь". И потому, когда Хозуки откинул мысль о мотиве вредительства со стороны Мурасаки, его голову покинул единственный возможный вариант ответа. Мысль зашла в тупик.
— Да плевать я хотел, пусть смотрят, как хотят, и ставят, что хотят. — Ответил Рю на пылкие речи Мурасаки, не без удовольствия наблюдая за тем, как щёки её поддергивает румянец. — Меня не интересуют мнения, чувства и желания тех, кто для меня ничего не значит. Так что придумай что-нибудь получше. — Хозуки быстро и плавно, в едином движении, склонился над ухом девушки, переходя на шёпот. — Иначе я не выпущу твоей ладони, Кролик.
И тут Хозуки доигрался. Пыл девушки перешёл из ярких слов в решительные действия. Признаться, на мгновение, лишь на долю секунды, Рюгетсу, не ожидавший смены "ведущего", всё же опешил от такой прыти. Но настроения не изменил. Огонёк лукавых золотистых глаз, столкнувшийся с тьмой угрожающего взгляда недовольной куноичи, не мог быть затушен подобной "мелочью".
Вынужденный наклон, прогиб, который мог бы ознаменовать победу Мурасаки, привёл лишь к большим проблемам для неё. Рыжий, поддавшись движению, продолжил его, сближаясь с девушкой, оказываясь практически вплотную к её лицу. Между их губами было лишь несколько миллиметров - опасное, непростительное расстояние. Взгляд юноши без тени стеснения был устремлены в глаза девушки, поглощая, забирая своей уверенность последние надежды на лёгкую победу. Горячее, чуть влажное дыхание обдавало кожу лица. Он чувствовал аромат, исходящий от кожи брюнетки - ему, неожиданно, нравилось быть так близко. Но он самостоятельно разорвал это. Волевым, резким движением высвободил руку из захвата и, в одно движение, подцепил девушку снизу, под коленками, отрывая от земли.
— Пугаешь меня подобным, Теруми...Наивно. — Рюгетсу понадобилось до смешного мало времени, чтобы перехватить девушку так, чтобы её было удобнее нести на руках, не теряя, при этом, цепкости хвата - сама напросилась. — Ну, стало быть, после источников к твоим родителям, за благословением, так? — Хозуки двигался вдоль улочек, удерживая без проблем девушку навесу. Как и было сказано ранее - слухи его самого явно не волновали. — Ты, кстати, есть хочешь, суженая?

Отредактировано Hozuki Ryugetsu (20.01.2024 00:18)

Всё шло как нельзя хорошо. Подозрительно хорошо. Теруми безвольно болталась на плече, отпуская едкие ироничные комментарии - последние методы борьбы для невольницы. Выглядело это потешно, забавно. Каждое слово и действие девчонки лишь подкрепляло уверенность Хозуки в победе - рыбка Мурасаки плотно сидела на его крючке и редко трепыхалась от нехватки кислорода. Рыжий ещё не знал, что это ощущение окажется ложным. Уверенность в том, что пленница вот-вот расколется, не выдержав эмоционального давления, и послужила причиной его дальнейшего провала. Он банально расслабился, не сумев вовремя заметить подлую атаку в спину. Точнее, в беззащитный бочок, мягкие уязвимые ткани.
Резкий, неожиданный укус цепких девичьих зубов (новый фетиш?), хоть и не столь сильный, чтобы быть действительно болезненным, застал Рюгетсу врасплох. А как известно, это лишает персонажей всех действий в первом ходу сражения. Не имеющий права толком действовать и двигаться, Шум успел лишь инстинктивно схватиться за пораженное атакой место. За это время Теруми успела дать дёру. И, судя по скорости её улепётывания, а так же полному отсутствию внимания к драгоценному содержимому подсумка, все её игривые слова, как и предполагалось, оказались блефом - слабое утешение для охотника, упустившего основную добычу.

Письменные принадлежности - утешительный приз, мелкий трофей - были незамедлительно подняты, прежде чем неспокойный студёный ветер разбросал бы их по улице, а то и всей Деревне. Практически исчезающие на глазах карандаши, непишущие ручки - давно опустевшие, засохшие, неясно для чего хранящиеся - Хозуки незамедлительно распихал по карманам. Их ещё можно было предложить Сатоши в качестве экспоната для обширной коллекции  хлама и мусора - хоть какая-то практическая польза. Лишь белые листы бумаги, испещрённые мелкими, порой неаккуратными - их явно записывали наспех - иероглифами, что складывались в стройные слова, переплетение коих образовывали поэтичное повествование, привлекли особое внимание и вызвали личную заинтересованность Рю. Как минимум, потому что в них находился текст, явно написанный самой Мурасаки, а значит - это носитель какой-то личной информации. А информация, в свою очередь, представляла собой одно из важнейших оружий в мире Ниндзя - на равне с клинками и печатями. Стоит ли говорить, что Рыжий незамедлительно приступил к изучению написанного текста? Думаю, это вполне очевидно. Что действительно важно упомянуть - это реакция Шума на написанное.

Он действительно мало что смыслил в литературе, хотя и сочинял, время от времени, стихи или песни. Но то, как писала Мурасаки, и то, о чём она писала, было чем-то далёким от Рю. И всё же, даже такой, как он, смог понять и прочувствовать написанное. Просто для этого ему потребовалось какое-то время. Ещё большее время ему потребовалось, чтобы до него дошла главная мысль - всё, что столь изящно описывала Теруми, было о нём.

Вот описание его тренировок с собственными клонами, пусть и изрядно приукрашенное, ни о каких "глубоких порезах" из-за которых бы он не мог держаться на ногах, и речи не шло. Вот его детальный портрет, запечатленный в момент, когда юноша в очередной раз решил окинуть взором покрытую мраком ночи Киригакуре - хотя насчёт "благородного" лица возникали вопросы. Вот и сцена посещения им горячих источников. Откуда взялись столь длинные волосы? И всё же - несмотря на имеющиеся несостыковки - Хозуки не мог не заметить столь очевидных совпадений.

"Какого хера, Кролик.."

Несчастные листы сминались под натиском пальцев. В будущем он их старательно выпрямит и запрячет. Туда, где сможет найти только он сам. Но сейчас его одолевала буря эмоций, а голову заполнил ворох мыслей. И всё это внутреннее буйство было полно противоречий. И всё это загоняло его в тупик похлеще любой, самой сложной, задачки в Академии.

Зачем какой-то девчонке описывать его? Следить за ним, занося столь красноречиво отражая каждое его действие и выражение лица на бумагу?  Зачем девчонке отслеживать каждый шаг юноши, усердно пополняя свои личные записи? С подобными вопросами Рюгетсу сталкивался впервые. И эта неизвестность его пугала. Пугало его и те варианты ответов, что посещали голову. Уж лучше бы она хотела его убить. Лучше бы она оказалась шпионкой, которая хочет сдать информацию о его способностях неизвестной третьей стороне.

—  Этого не может быть, это просто невозможно, чтобы она, да вообще кто угодно, в меня вл..Влю..Влюб-блять!

Если бы она только сейчас ему попалась на глаза! Если бы он только мог вновь поймать её, чтобы дознаться, что всё это значит! Теперь у него на руках были вещественные доказательства, по сути, то, ради чего он и затеял эту маленькую игру в "жениха". Но от результата всё стало только хуже.

Догнать, задержать, допросить. Заветная формула вновь ударила в голову и Рыжий мгновенно сорвался с места, попутно запихивая "улики" в глубь внутреннего кармана - для сохранности. Конечно, он не знал толком, куда ему теперь и стоит бежать - Мурасаки и след простыл. Но...А в прочем, какие тут но. Рюгетсу спешно обшаривал каждый закоулок. Рассматривал каждую улочку с высоты крыш домов. Всё, чтобы найти заветную белую шубку на тонких плечах.