и всё-таки Скрытый Песок однозначно некрасив.

патруль длился уже пару часов, и ночь плавно приближалась, окутывая чернеющим небом крыши [сравнительно] высотных глиняных домов Сунагакуре. такие неказистые и идиотской формы — в условиях сумеречного полусвета они окончательно бледнели, теряя всякую уникальность; одинаковые — все. и все же — тусклые, невзрачные и некрасивые. отвратительно депрессивный пейзаж, подавляющий любые попытки Кенджи полюбить это Селение.

Кенджи лениво пробегается взглядам по окнам домов, расположенных на этой «ночной» улице — свет не выключен практически нигде. люди экзальтированно шарахались по пешеходной улице от одного заведения к другому, братаясь то с одними, то с другими встреченными ими знакомыми. Кенджи ощущал себя лишним и неуместным. ощущал себя так всегда, но в актуальном момента — так сильно, как никогда.

— красиво тут!

<..> бросает ему девушка лет двадцати, ожидая, что Кенджи ответит ей на этот «не_вопрос».

— не знаю.

— я шиноби, а не эстет.

<..> он очевидно брешит, не желая ввязываться в бесполезную дискуссию о «красоте»; вместе с тем, он был однозначно убеждён в своей правоте — Скрытый Песок уродлив — и так же горделив: он не мог позволить согласиться с позицией девушки даже ради галочки; даже при условии её стопроцентно высокой физической привлекательности.

<..> он подсаживается к нему на скамейку, разворачиваясь в половину оборота; так, чтобы взгляд её обеих глаз был направлен на Кенджи.

периферийным зрением — даже в вечернем полумраке — Кенджи явственно различает оттенок её глаз: глубокий зелёный цвет, украшенный «озорливыми» искрами — она уже была пьяна; ноги закинута одна на другую, и Кенджи отрешённо отворачивает своё лицо чуть в сторону, не желая отвлекаться на её обнаженные в короткой юбке бёдра.

— всё Селение в курсе, что ты шиноби!

— как же: потомок Кадзэкаге, что вышел из комы, — она продолжает, — стоит ли мне обращаться к тебе «Кенджи-сама»?

— как тебе угодно.

— меня, кстати, зовут Аска.

— но вы, Кенджи-сама, может называть меня так, как вам удобно.

девушка бессмысленно засмеялась, несколько раз продублировав это иронично неуместное обращение к Кенджи, будто бы смакуя свои остроумность и уверенность в себе; рабочий перерыв Кенджи, тем временем, заканчивался — он показушно сверился со временем, бросив взгляд на табло с часами. этот жест остался незамеченным девушкой.

— «не эстет», — она дразнится, — вообще-то, Кенджи-сама, у тебя лицо скептика.

<..> Кенджи с трудом преодолел своё желание уточнить, что она имеет в виду — в этом помогла сама девушка, продолжив демонстрацию своих навыков смущения мальчиков-подростков.

— у тебя очень необычные волосы! — Кенджи сразу понял, к чему эта подводка, — могу ли я их потрогать?

не дожидаясь утвердительного ответа, она запускает свои пальцы в шевелюру Кенджи, отчего тот — практически незаметно, но краснея — отворачивает голову, будто бы не имея ни малейшей возможности противостоять так называемым «чарам» этой девушки.

<..> Кенджи среагировал молниеносно, и уже в следующее мгновенье его кунай оказался у горла девушки, моментально застывшей от страха и осознания; в её руке уже находился кошелёк Кенджи, а, значит, он идеально выждал момент:

— у тебя очень необычные бёдра, она сразу поняла, к чему эта подводка, — могу ли я их потрогать?

<..> такая фраза казалась Кенджи куда более эффектной, чем «вы задержаны за карманную кражу»; правда, она менее подходила по смыслу — лапать он её не собирался, но задерживать вполне.

— я же говорил, что я шиноби.

<..> и по наставлению патрульных идеально сработал в качестве не только наживки для карманницы, но и в качестве исполнителя правосудия, что её задержал.

приближалось утро; светало — а, значит, патруль близился к своему завершению, и Кенджи чувствовал приятное утомление от чувства хорошо выполненной работы: сегодня он задержал карманницу, а также предотвратил убийство и грабёж // разнял пьяную драку. по-хорошему, он мог начинать филонить, томительно ожидая нужного часа, когда он сможет отправиться домой. однако, он хотел подлить это своё ощущение «хорошо потрудившегося» мальчика, и потому активно искал, чем ещё себя занять.

к несчастью, работы уже не было — все потенциально опасные личности уже разбрелись либо по [своим и не только] домам, либо по больницам, либо по отделениям местных органов правопорядка; улицы казались опустелыми, но недавнее ночное веселье продолжало напоминать о себе горами мусора, раскиданными по пешеходным улицам Скрытого Песка.

что же, времени оставалось ещё достаточно, а дворников — ждать ещё дольше. осознавая, что патрульные перед ним в небольшом долгу, Кенджи умело их подбил на реализацию улично-общественной уборки. так, заручившись помощью пары «мусоров», Кенджи принялся за уборку мусора, попутно продолжая следить не только за гигиеническим порядкам улиц, но и за.. правоохранительным (?)

<..> в общем, Кенджи убирал мусор: бутылки, упаковки из-под еды и всякое такое; в общем, весело, однако недостаточно — к счастью, он услышал крик бабки, взывающий к помощи. так, бросив пакет с мусором [разумеется, в мусорку], Кенджи поспешил на женский зов, который постепенно смешивался как с лаем собак, так и с призывом именно Кенджи, криком озвученным одним из патрульных.

минуя два двора, он застал бабку, окружённую бродячими псами; будучи пиздатым шиноби, генин Кенджи без особых усилий отогнал псов и сопроводил женщину до её дома. и потом вернулся к уборке.

<..> уже наступило утро, а он до сих пор не жрал.

несмотря на то, что сейчас зима, сегодняшнее утро выдавалось довольно душным — к счастью, газировка помогала освежиться; и, что не менее важно, взбодриться — Кенджи засыпал на ходу, и сейчас это играло особую роль.. уже более часа он отсидел в очереди, ожидая, когда мать сможет его принять.

«работать — отстой», — сокрушался Кенджи, рассуждая как о постоянной занятости своей матери, так и о своей сегодняшней заёбанности.

впрочем, сколько бы он ни ныл, он был доволен итогами сегодняшней ночи — он вновь вернулся к очередному прочитыванию своего отчёта, а также рекомендательных записок — всё-таки миссии «не_ранга_Д» куда интереснее. он, Кенджи, даже ощущал свою значимость для деревни.

<..> для деревни, которую он никогда в общем-то и не любил.

<..> и люди ему, окружающие, не нравились; полный отстой.

спустя примерно два часа утомительного ожидания Кенджи всё-таки попал на аудиенцию к матери, которой тот час же вывалил на стол вся собранную им макулатуру; скрестив руки в районе груди, он самодовольно уставился ей в глаза:

— я всё сделал.