Вчера вечером с уст отца Масааки узнал, что отправленные в скрытый Дождь на международный экзамен на звание тюнина гэнины сейчас находятся на пути домой. Прошло всего лишь две недели с их отбытия, а это могло значить только одно – к финальному этапу испытания они не добрались. Никто из скрытого Камня не будет в этом году представлять их селение на грандиозному турнире. Неужели именно по этой причине отец казался столь озадаченным? Узнать это Каменному медвежонку было не суждено. Ооки лишь строгим тоном велел своему сыну быть готовым с самого утра к походу вместе с ним в резиденцию деревни.

Юноша целую ночь не сомкнул и глаза. Его забеспокоили какие-то странные мысли и переживания.

Он бы предпочёл с самого рассвета стоять у ворот Ивагакурэ, дожидаясь возвращения друзей. Встретить их всех первым, целыми и невредимыми. Узнать прямо от них, что приключилось на этом экзамене, через какие трудности им пришлось пройти. Он хотел подшутить над глупым Соё, обнять рыжую Охико и напомнить Каину, что в его возрасте он рискует остаться в гэнинах навечно.

Но против воли отца не попрёшь.
***
Когда в кабинет Тсучикагэ явилось трое мужчин, юный Масааки стоял по правую руку Ооки. Это почему-то заставило его почувствовать собственную важность, от которой тот набрал воздуха в груди и выпрямил спину, чтобы соответствовать приобретённому статусу. Будучи занятым выставлением на всеобщее обозрение своего тщеславного самодовольства, возомнивший из себя советника-Одзисана-Кадафи Медвежонок не сразу заметил, что из капитанов присутствовали лишь двое, в то время как команд на экзамен было отправлено три – первая, пятая и десятая.

«А где капитан Нобу?», – в голову спустившегося с небес на землю паренька начали поступать вопросы, – «И почему из всех гэнинов я вижу только Каина?».Совсем скоро Маса получит ответы на всего его интересующие вопросы, но легче от этого ему уж точно не станет.

Капитан команды №5 первым открыл рот для отчёта перед Тсучикагэ, после чего его своей речью дополнил капитан Сэо. Каин стоял молча позади них.

«Потеря сосуда пятихвостого, потеря предрасположенного к освоению расширенному геному ниндзя», – продолжал он прокручивать в своей голове сказанные слова дзёнинов. Они даже не стали употреблять имён погибших. А Масааки отказывался верить услышанному. Его сознание напрочь отказывалось привязывать «сосуда» и «ниндзя с потенциалом» к конкретным именам, будто речь идёт о чем то, что его совершенно никаким образом не касается.

Отчёты двух дзёнинов, комментарии достопочтенного Тсучикагэ, всё это пролетало мимо ушей юноши, смирно стоящего за спиной своего отца. Пустой взгляд янтарных глаз был бессмысленно устремлён в одну точку.

Голоса в голове продолжали повторять одно и то же, но разум нерушимой скалой стоял на своём и не принимал смысла звучащих слов, будто это хоть как-то могло спасти его от реальности.

Тело, тем не менее, уже начало готовиться к удару. Колени задрожали, почувствовалась тошнота, дыхание участилось, сердце заныло в груди, заколотившись в бешенном ритме. Прочувствовав всё это, Масааки пришлось понять слова двух мужчин. Защита, которую воздвигало его сознание, рухнула, как карточный домик.

«Охико… Соё…», – Каменный медвежонок с недоверием ассоциировал имена до боли знакомых ему людей с погибшими гэнинами скрытого Камня.

Наступило осознание.

Волна горя накрыла юношу с головой. Дрожь его тела теперь была не только ощутима им, но и видима другим. Ранее пустые глаза залились солёным покровом влаги, зрачки сузились и хаотично забегали, не понимая, на чём им сфокусироваться.

– У погибших есть имена… – шёпотом произнёс парнишка. Его голос дрожал, как осенний лист на ветке дерева под дуновением ветра. Где-то внутри проснулся огонёк ярости. Питаясь и поглощая в себя чувства горя и печали эта ярость очень быстро превратилась в пламя, заставившее кровь вскипеть. Его сердце подхватило набирающий ритм ярости, отчего тело бросило в жар. – У них, черти бы вас подрали, есть имена! – На эмоциях вскрикнул он вновь, чтобы его уж точно услышали. Голос всё так же дрожал.

Неужели для этих двух умершие дети были всего лишь инструментами? Всего лишь сосудом и утерянным потенциалом? Разделял ли это видение его отец? Их отношение к погибшим лишь усиливало бешенство молодого синоби, который всё ещё не мог всецело поверить в то, что его друзья мертвы.

– Масааки! – Гневно воскликнул Седьмой в надежде успокоить сына.

Медвежонок заскрипел зубами, до боли сжимая руки в кулаки. Его голова и взгляд опустились. Все свои силы он направил на то, чтобы сдержать навернувшиеся слёзы, совершенно не догадываясь о том, что на подходе очередной эмоциональный удар.

– На прошлой неделе, – принялся повествовать присутствующим у себя в кабинете Тсучикагэ, – патрульный отряд нашёл три трупа у границы со страной Дождей. Тела принадлежат не добравшимся до скрытого Дождя гэнинам команды №10. Их капитан на данный момент считается без вести пропавшим.

Слова отца вбили последний гвоздь в эмоциональный гроб Масааки. По крайней мере примерно так себя чувствовал юноша – прижатым между бесчисленным количеством чувств, заставивших его отстраниться от всего происходящего до такой степени, что превратили его в неживую декорацию интерьера помещения.

«Рыжая…», – повторял про себя он, пока с его глаз текли слёзы.

Отредактировано Masaaki (17.11.2023 00:21)

Отстранение Масааки длилось на протяжении всего приёма. Он не придал значения ни звучащим разговорам об экзамене в скрытом Дожде, ни уходящим дзёнинам, ни тем более порученному заданию. Он, словно призрак с бледным лицом просто стоял в помещении, как истукан. Подобную бурю эмоций сложно выдержать даже со стальной психикой, а боль от потери близких юный Маса испытывал впервые за свою недолгую жизнь.
Сразу четыре смерти.

В какой-то момент его янтарные глаза перестали даже лить слёзы. Пламя внутри него успело угаснуть, оставив после себя лишь омертвлённую пустошь, которая, казалось бы, никогда и ничем уже не восполниться. Внутренняя пустота для него также была чем-то новым. Холодная и бездонная пропасть мрака, вселяющая страх и всасывающая в себя всё вокруг – эмоции, воспоминания, желания.

Юнец даже не осознал, когда обстановка вокруг него сменилась, когда успел отец отпустить их и как они покинули его кабинет. Пришёл в себя он лишь тогда, когда послышался голос Каина. Они оба, как две тени, шагали по коридору резиденции.

Масааки набрал воздуха в лёгкие, чтобы выдавить из себя ответ, но оный застрял комом в горле и слёзы с новой силой навернулись на глаза. Что-то кольнуло в груди, и он схватился за сердце, трудно дыша. Больше всего парень хотел остаться на едине со своим горем, а меньше всего он желал, чтобы чужие глаза видели его в подобном состоянии.

«Синоби себя так не ведут», – но синоби ведь тоже люди; и как бы они ни стремились отказываться от своих эмоций и чувств – не все они были способны отвергнуть свою человечность.

Тыльная честь ладони вытерла пробившиеся слёзы с глаз. Это простое движение ощутилось сложным приёмом рукопашного боя. Прозвучал тяжёлый вдох, с помощью которого юноша постарался избавиться от загоревшихся огоньков тяготящей грусти, полностью отдаваясь тёмной пустоте. В ней он будто ничего и не чувствовал.

– Назови мне имена, – с трудом выдавил он, чуть ли не по слогам, даже не смотря в сторону Каина, – тех, кто убил Охико и Соё.

Масааки пока ещё всецело не отдавал отчёта произнесённым словам. Его требование прозвучало как-то инстинктивно. И стоило юноше озвучить его, как внутри расколовшейся пустотной бездны проснулся зародыш странного желания.

Желания отомстить за дорогим ему людей. За Охико...

Отредактировано Masaaki (20.11.2023 16:13)

«Узумаки Риоскэ и Митараси Анэко», – в мыслях повторил он имена тех, кто были виновны в смерти близких эму людей. Кулаки сжались с такой силой, что по коридору эхом разошёлся хруст костей пальцев его рук.

Каин был прав. Если бы у Масааки была возможность тут же отправится в скрытый Дождь чтобы поквитаться с этими двумя – он наверняка уже был бы в пути. Но единственное, что он мог сейчас сделать – это только поклясться самому себе, что рано или поздно отомстит за смерть Охико и Соё.

«Кровь за кровь... Клянусь памятью о вас, Охико, Соё, – придёт тот день, когда Риоскэ и Анэко расплатятся за убийства собственными жизнями».

Сейчас ему казалось будто боль, терзающая его изнутри, никогда не пройдёт и смыть её возможно только кровью виновных. Месть не вернёт жизни тех, кого Масааки потерял, это он всецело понимал, находясь даже в подобном состоянии, но так вот просто мириться с их смертью он не собирался, он не мог позволить себе этого.

Двое покинули стены резиденции, выйдя на улицу, где небо скрытого Камня тоже начало оплакивать потерю молодых ниндзя проливным дождём. Холодные капли стекали с искажённого от грусти лица юноши, молча шагающим в след за старшим знакомым.

Каждый раз, когда его глаза закрывались, он видел один и тот же кадр из прошлого – их прощание перед отъездом рыжей в скрытый Дождь. Её уверенная и немного наивная улыбка на лице. Каким выродком нужно быть, чтобы убить невинную девочку? Это никак не могло уложиться у него в голове.

– Расскажи мне, как это случилось, – потребовал достопочтенный сын от своего спутника, – в деталях.

Юноша хотел знать при каких обстоятельствах умерли его друзья. Может у противников просто не было другого выбора? Маса не понаслышке, а из собственному опыту знал, как иногда бывают жестоки схватки на международном экзамене. Он тоже убил человека в отборочном этапе и это произошло совершенно случайно. Каменный медвежонок не собирался лишать противника жизни, он просто не умел тогда ещё контролировать унаследованную у отца силу.

Мучает ли совесть тех двоих, отнявших жизнь у Охико и Соё, также как она мучала и его год назад, заставив отказаться от участия в третьем этапе экзамена?

Отредактировано Masaaki (20.11.2023 21:11)

Прибыв в дом Каина, промокший до нитки Маса занял позицию у окна приёмной, устремив взгляд на открывающийся оттуда вид на улицу деревни. О стекло ударялись капли дождя издавая характерный звук, ставший фоновой мелодией сложившейся атмосферы.

Старший друг времени терять не стал и с ходу принялся рассказывать юноше, как умерли Соё и Охико. Ему сложно было представить эту картину и ещё сложнее – то, что пришлось пережить самому Каину, которому не повезло в живую лицезреть угасание жизней двух товарищей и близких друзей. Единственное, что светловолосому удалось подметить с точностью, так это сильное впечатление от разрубленного надвое тела сына Шестой.

Слова о том, что рыжая в свою очередь не мучалась, скончавшись сразу после пробившей её голову цепи, никакого утешение Масааки не принесли. Исход так или иначе был одним и тем же – смерть. Судя по рассказу Каина, противник Охико действовал с удивительной хладнокровностью и намерением сразу сразить девочку смертоносной атакой.

В самом сердце с новой силой загорелась злость. Сдерживая навернувшиеся слёзы, парень прокусил собственную губу до крови, от чего по его подбородку пробежалась алая дорожка.

«Убью».

Единственное, чего он всесильно возжелал в этот момент – смерть тем, кто оборвал жизни его близких. И ещё сильней он желал быть причиной их смерти, представляя в своей голове множество сценариев мести безликим ниндзя из скрытого Дождя и Листа.
Помещение до такой степени наполнилось негативными эмоциями, что чувствительные питомцы Каина разбежались кто куда дабы спастись от накаляющейся траурной атмосферы.

Когда друг принялся корить самого себя в гибели Соё и Охико, Масааки перевёл на него свой пустой взгляд, ранее наблюдающий за стекающими по стеклу окна каплями дождя. Неожиданно для светловолосого Каин вызвался стать первой жертвой желающего мести юнца.

Парень до скрипа сжал зубы, не отводя необычно холодного для его глаз взгляда с Каина он молча подошёл к нему.

Маса не чувствовал злобы по отношению к старшему другу. По какой-то причине он не видел в нём виновного в смерти двух гэнинов Ивы.

«Был бы я на твоём месте, разве мне было бы под силу что-то изменить?», – мысленно спросил он, прекрасно понимая ответ. «Нет… конечно же – нет…».

Он знал, насколько упрямой была рыжая. Никому в жизни не удалось бы отговорить её от участия в испытании. Любой ниндзя скрытого Камня мог позавидовать той решительности и храбрости, которой владела эта двенадцатилетняя девочка.
Ничто не могло спасти и Соё от его участи… бои – вещь непредсказуемая.

«Но я бы не стал бежать назад домой с поджатым хвостом!», – мысли Масааки в итоге нашли настоящую вину Каина.

Юнец – всё так же не сводя своих глаз с друга – замахнулся кулаком, который изо всей силы прилетел брюнету прямиком в лицо. Кожа на костяшках до крови треснула после столкновения с виском Каина. Бордовые капли упали на пол комнаты.

– Ты виноват лишь в собственном малодушии, – заявил Маса. Был бы он на его месте, он бы ни за что не отказался от возможности отомстить за товарищей прямиком на турнире, отстояв при этом и авторитет Ивагакурэ в глазах обозревателей.

Отредактировано Masaaki (26.11.2023 16:06)

Удар повалил сидящего на диване Каина на землю. Если это произошло бы ровно год назад, первым убитым от рук Масааки был бы именно он – лежащий перед ним друг и товарищ, а не незнакомый гэнин из другого селения, которому не повезло стать жертвой пробудившегося генома.

Но не это лицо у своих ног представлял в своей голове сейчас юнец, он желал видеть на месте Каина или на месте того синоби из скрытого Тумана безликий силуэт человека, несущего уже давно выгравированное злобой на сердце Масы имя «Узумаки Риоскэ».

Выжившая доля здравого разума от царствующего горя в душе отделила фантазию от реальности. Это и спасло Каина от желания светловолосого избивать и дальше лежащего на земле человека. Отыгрываться на нём или срывать злость сейчас не принесли бы никакого утешения. «Пустая трата сил», подумал он, усевшись на место, где ранее сидел его друг.

Он молча слушал речь Каина, устремив свой отстранённый от мира взгляд в одну бессмысленную точку – противоположный угол комнаты, откуда сверкали зелёные кошачьи глаза, наблюдающие за происходящим. Были бы у его друга питомцы повернее своенравных котов – они бы наверняка попытались защитить своего хозяина.

«Да… они бы стали достойными ниндзя…, – согласился Маса со словами говорящего, – достойнее тебя».

Юноша подловил себя на мысли, которой сам воспротивился в тот самый момент, как всецело осознал её. Лишь на долю секунды он признался себе в том, что предпочёл бы завтра посетить похороны Каина, а не Охико и Соё. Они больше заслуживали жить, чем он. Они принесли бы больше пользы деревне, чем он. Они точно не отступили бы, оказавшись на его месте.

У Каина был выбор. И он выбрал жизнь.
Масааки же видел перед собой один единственный путь – путь мести. Ему не было между чем выбирать.

«Как… как ты могла… – жидкая грусть вырвалась из его глаз, – как же наше обещание?»

Давным-давно Маса и Охико дали друг другу обещание, разделяя одну мечту на двоих – стать Цутикагэ. Именно эта мечта давала им силы идти дальше по их сложному пути ниндзя. Сейчас, без Охико, эта мечта начала терять свой смысл.

– Я буду недостоин этого титула, – парень отвёл рыдающее лицо в сторону, – пока не отомщу за смерть близких.

Отредактировано Masaaki (26.11.2023 16:06)

Масааки не интересовало мнение друга насчёт собственной мечты. Каин считает её глупой? Пускай так и считает. Главное, что у юноши была точная цель и смысл существования, помогающие ему развиваться и преодолевать трудности.

У Охико была та же мечта. Они оба стримились к признанию в родной деревне, они оба хотели стереть с себя клеймо, – «сосуда» в случае девочки, и «достопочтенного сына Седьмого» в случае юнца, – видя в достижении наивысшего титула в мире синоби некое спасение.

Было тягостно и больно на душе от понимания того, что подруга рассталась с жизнью на пути к исполнению своей мечты, лишь на мгновение перегнав в этом Масу, который ко всему прочему чувствовал сейчас вину от того, что позавидовал, рыжей узнав об её участии в международном экзамене.

«На Тюнин Сикэн должны были отправить меня, а не её», – повторил он в своей голове, уложившись на диване. Смогло бы его присутствие хоть как-то повлиять на события? Нашёл бы он какой-то способ спасти своих друзей? Или Каину, может быть, пришлось бы запечатывать в свиток и труп сына Седьмого Цутикагэ?

Уйма вопросов мучали юношу целую ночь. В некоторые моменты его истощённое от бури негативных эмоций сознание всё-таки отключалось, входя в состояние неглубокого и чуткого сна. Любой шорох заставлял Масу просыпаться и вспоминать где он находиться и что приключилось за последние сутки, каждый раз надеясь на то, что полученные новости о гибели друзей были всего лишь плохим сновидением, будто желая обмануть самого себя. Но стены чужой квартиры заставляли вспоминать обратное, проливая очередные горьки слёзы.

***
15 июня, утро
За ночь подушка пропиталась солёными слезами Масааки. Утром юнец выглядел хуже, чем днём ранее – запухшее лицо и усталые мешки под глазами указывали на то, что ночка его удалась не самым лучшим образом.

Двое гэнинов, не вступая в разговоры, покинули квартиру с самого утра, до того, как улицы заполнятся суетливыми жителями.

Каменный медвежонок следовал за Каином словно призрачная тень с опущенной вниз головой, сутулясь и держа руки в карманах штанов. На это задание он не подписывался, не горел он желанием и видеть лица родственников погибших друзей, испытывая собственное бессилие перед их горем и понимая, что их боль значительно сильнее той, что испытывал он. Хоронить собственных детей – худшее, что может случиться с любым родителем. Масе страшно было представить себе, что твориться в душах этих людей. Но он всё равно согласился помочь своему другу с непростой задачей доставки приглашений на похороны.

Хорошо, наверное, что деревня взяла на себя организацию этого печального мероприятия, избавляя родителей жертв от лишних проблем.
Первым на очереди было общежитие скрытого Камня. Сложно было представить, что в одной из комнат этого старого сооружения когда-то проживал сам Ооки. Каин вручил конверт старухе Окаюки, которая была частью семьи нынешнего Цутикагэ, что-то вроде бабушки как для Ооки, так и для его сына.

В этом общежитии проживал и один из товарищей по команде Масы – сирота Оиси. Никаких родственников у бедолаги нет, поэтому оплакивать его и посещать могилу придётся светловолосому.

После следовал дом Шестой. Двери открыла какая-то женщина, по всей видимости – подруга госпожи Гинко. Она тоже была частью семьи. У Ооки в деревне не было родственников. Да и за её пределами – тоже. Взамен он обзавёлся крепкими узами с другими жителями Ивы, которые были сильнее кровных. Интересно, навестит ли Седьмой свою бывшую наставницу?

Двое гэнинов посещали дом за домом. Разделившись, наверное, они бы быстрее справились со своей задачей, но спешки у них и так никакой не было. Вскоре перед ними оказался дом, где жила Охико. Сердце Масы вдруг заколотилось, ему вспомнились те времена, когда он провожал рыжую до её дома после занятий в академии и длительных прогулок по селению.

Видеть отца подруги он хотел меньше всего. У входа в дом его ноги словно окаменели, совершенно не слушая своего владельца.

«Я… я не могу…», – пробежало в его голове. Юнец только собрался озвучить Каину своё намерение уйти, как вдруг подметил странное поведение друга. Он бросился к двери дома и открыл её без стука. Маса последовал вслед за ним, возвращая себе контроль над собственными ногами.

Парень побледнел от увиденного. Бездыханное тело отца Охико висело повешенным на верёвке. После мгновения растерянности светловолосый бросился в сторону мужчины, охватывая его руками и приподнимая в попытке спасти то, что спасению уже не подлежало.

Под воздействием адреналина Маса даже всецело не понял, как ему удалось снять тело с петли. Трясущиеся руки кричащего и умоляющего о помощи юноши потянулись нащупывать пульс мужчины, совершенно не ощущая холода, издаваемого телом.

– Помоги ему, Каин! – взволнованно кричал он, совершенно не зная, что ему делать. – Слышишь меня?! ПОМОГИ!!!

Отредактировано Masaaki (12.12.2023 14:28)

Было уже слишком поздно, но понять этого молодой ниндзя был не в состоянии из-за эмоционального шока.

Каин же прекрасно понимал, что перед ними – уже давно мёртвое тело, которое спасению не подлежит. Но несмотря на это старший гэнин всё равно использовал свои медицинские техники, которые никакого эффекта не произвели – перед Смертью, успевшей забрать себе душу своей жертвы, бесполезны и они.

Он знал, что его попытки ни к чему не приведут, но всё равно попробовал сделать хоть что-то. Почему? Чтобы самым наглядным образом показать младшему другу безысходность ситуации, или чтобы потом повторять себя «я же пытался»?

Каин выдавил из себя медицинское заключение – «он мертв».

«Мёртв?», – вопросительно прозвучал собственный голос в голове. Маса не хотел и не собирался сдаваться. Он повис над мёртвым телом, прижал свои ладони к груди покойника и принялся выполнять компрессии, но сердце в груди мужчины уже никогда больше не забьётся вновь. Слёзы парня дождём начали капать на бездыханное тело. За всё это время он ни разу не взглянул на лицо отца Охико. Увидев бы его, может быть, он бы понял, что всё это бессмысленная трата времени.

«Слишком поздно…», – признался самому себе Масааки, прекратив выполнение непрямого массажа сердца. 

Он отстранился от тела Итаки, так и не найдя в себе ни сил, ни храбрости посмотреть на лицо покойного отца покойной подруги. Юнцу хотелось бежать. Подальше от дома, где выросла рыжая, подальше от мёртвого её отца, подальше от самой деревни, где всё ему напоминало о погибших знакомых и друзьях. Словно у него была возможность убежать от той боли, которая вчерашним днём воцарилась в его сердце.

Его ноги сами понесли его к выходу, как только послышалось слово «иди» из уст Каина. Маса на мгновение остановился у двери, слегка повернув голову к другу.

– Я сообщу работникам похоронных услуг об Итаки… – прозвучал дрожащий голос Масы, после чего тот ушёл прочь, оставив Каина подготавливать труп к похоронам в одиночку.

За памяти парня подобных церемоний в деревне ещё не было, где бы пришлось оплакивать столько погибших. Такое случалось разве что во время войн, но уж точно не в мирную эпоху.

***
На кладбище скрытого Камня Масааки заглянул к смотрителю, которого оповестил о смерти отца Охико и о надобности ещё одной могилы. Только после этого разговора им охватило новое чувство – беспокойстве. Каменный медвежонок потерял не только своих товарищей по команде, но и наставника. Его на пока считают пропавшим без вести. По крайней мере его трупа на границе не нашли.

Достопочтенному сына оставалось только надеяться, что Нобу жив и вскоре его найдут вместе с виновниками гибели команды №10.

Отредактировано Masaaki (12.12.2023 14:28)

Сегодняшний день по сути начинался , как и все предыдущие, и казалось бы ничего необычного и близко не намечалось. Всë как всегда. И казалось бы, ничто не должно было этот день омрачить, тем более что на задания парню сегодня было не надо, так что можно было заниматься спокойно делами по дому, да и времени свободного обещало быть много... Только  вот о спокойствии молодой шиноби мог только мечтать...
Спустя время послышался стук в дверь. Конечно интересно было знать кто это мог быть, поскольку отец был дома, а друзья и близкие  всë еще на экзамене. Кэзуки открыл дверь. Кто там был пожалуй сейчас не так важно, ведь это был вестник плохих новостей... очень плохих. Брюнет узнал горькую весть, что их шиноби погибли на экзамене, а некоторые пропали безвести по пока еще непонятным обстоятельствам. Среди имен погибших присутствовало имя Охико. Кэзуки словно молнией ударило, а потом заморозили, ведь он встал , как столб вкопанный, не шелохнувших, а какие либо слова, которые должны были сложиться в вопросы, застыли у него тяжелым комом. Брюнет не верил своим ушам. Конечно радовало, что среди прозвучавших имен не оказалось имени братика Каина... Но вот Охико... С Шоë, как и с другими погибшими, кроме режеволосой подруги, парень не был знаком, однако всë равно было печально слышать, что шиноби их селения погибли в целом, поскольку каждый ниндзя Ивы по сути являются частью большой семьи... Назвав время проведения церемонии, вестник ушел, а Кэзуки всë еще стоял на месте, всë еще не понимая как и почему так получилось.
Неизвестно сколько парень еще стоял бы так, если бы не подошел отец и не спросил в чем дело. Кэзуки пришлось собраться, поскольку отец не любил, когда он мямлил, да и вообще какое либо проявление слабости с его стороны, и сообщить о предстоящих похоронах. После этого, уже без лишних слов, стали готовиться и собираться.

Как и ожидалось, на похоронную церемонию пришло много людей. Были те, кого Кэзуки знал, но большинство народа он плохо знал или не знал вовсе. Однако даже Тсучикаге-сама пришел почтить память погибших и произнести прощальную речь. И все до единого были в черных траурных одеждах. Даже небо переоделось в тяжелые темные тучи, оплакивая мертвых множественными пресными слезами громовым навзрыдом.
Парень аккуратно положил цветы и небольшую связку сушенных грибов, которые он и Охико некогда собирали вместе при первом знакомстве, что переросло в итоге в дружбу. Далее все слушали речь Ооки-самы. Кэзуки старался не заплакать, по крайней мере не при отце, поскольку шиноби не должен поддаваться эмоциям и показывать слез невзирая на любые обстоятельства...

Спустя время люди стали потихоньку расходиться. Отец тоже ушел, сказав сыну, который хотел побыть здесь еще некоторое время несмотря на дождь, чтобы тот надолго не задерживался. Вскоре глаза брюнета не выдержали напряжения, дав выход наружу горьким слезам, что лились словно река. Он не хотел верить, что это всë на самом , а не просто страшный сон, где ему прихожится оплакивать подругу, человека, что была для него олицетворением всего светлого и доброго, родственную душу. Но помимо этого из головы не вылетали вопросы:
" Как..? Почему..? Зачем.? За что..? За что с ними так?! ЗА ЧТО?!"