Дом Удовольствий. Многие из жителей Селения с презрением морщат носы проходя мимо поместья, даже многие их тех, кто посещает его с завидной регулярностью, всё-таки от общественного мнения не убежать, нужно придерживаться общего курса. Но трудно отрицать, что среди сотен и сотен рациональных, лаконичных и легких построек это здание сияло словно жемчужина. Богатая парковая зона с собственным садом камней, множество дорожек, фонтанчиков и водопадов, уютные беседки, величественное поместье, а венчает всё, словно памятник человеческой похоти, стая позолоченных драконов, оскалившихся на обжигающее солнце, на самой крыше. Кажется даже Учиха и Хьюга меньше денег тратили на содержание собственных районов, но ведь их ремесло война, а не услуги?

Генин с трудом нашёл в себе силы откликнуться на просьбу матери прийти в это утро. Осадок после вчерашнего никуда не делся. Десятки убитых, среди которых Тачи-чан, разрушения, боль, бессознательная Харуко, которую он даже не смог навестить и до сих пор маялся, а как она? Кажется это уже тенденция последнего месяца, что с теми, кто ему хоть немножко дорог обязательно должна произойти какая-то ерунда. И ведь у него нет никаких сил, что защитить их. Это просто происходит. Быстро, непонятно, обыденно. В Академии никто не предупреждал, что люди умирают настолько легко. Да и работа на сегодня предстояла такая, что не добавит энтузиазма. Строители и рабочие всех мастей уже занялись домом, но доверять тела убитых чужакам, даже если погибшие были предателями, никто не собирался. Последние почести для сестёр, разделявших с нами нашу кровь и нашу судьбу. Так сказала Каза-доно и с этим поспорить было трудно.

Кажется ей не повезло чуть больше других, хотя сравнивать везение двух погибших немножко странно. Касамацу-чан едва исполнилось шестнадцать лет. Она была очень красива, даже по меркам Юдзё. Исключительная внешность, обеспеченное и светлое будущее. Девушка не должна была оказаться на поле бое, но была слишком верна Махацу или слишком глупа, чтобы не убежать вместе со сторонниками легитимной главы. Люди Хокаге не стали разбираться, её убили не доставая оружия, просто насадили ртом на бамбуковый стебель, собирающий воду для кустарного водопада. Может быть она пыталась бежать, или кричать. Кёраку без отвращения, но с горечью снял изуродованное тело с места казни и уложил рядом. Обмочил припасенную тряпицу и смыл запекшуюся кровь. Когда губы сомкнулись, а Касамацу оказалась на спине, отвратительную рану было не видно. Если бы не синеющий оттенок кожи, можно было подумать, что девушка безмятежно спит. Пришлось потратить некоторое время, чтобы отнести её ко входу и накрыв белой простынёй вернуться к работе.

Вторая. Её Кёраку знал плохо, она была из Рождённых Служить, гораздо старше него. Кажется в её обязанности входил уход за почтовыми голубями. Здесь же в голубятне она нашла свой конец, с белым перышком зажатым в закоченевшем кулачке. Клетки были пустыми, но вход завалило, огонь не добрался до неё, вероятно кто-то из джонинов потушил пламя, но не нашел несколько минут, чтобы проверить есть ли внутри живые. Ногти были окровавлены, как и шея и обнаженная грудь. Она умирала мучительно и долго от удушья, не потеряла милосердно сознание. Такова была плата за верность своим питомцам и долгу. Кёраку показалось не допустимым, отнести её к другим телам прямо в таком виде. Он бережно омыл руки и перевязал заново распахнутую юкату, чтобы скрыть лишнюю наготу и увечья. Здесь же был и её танто. Игрушка, украшенная разноцветными лентами. Такие дарят Рождённым Служить на совершеннолетие. Клинок был обнажен, лежал рядом с заблокированным входом. Пыталась спастись до последнего.

От увиденного уже начало мутить. Это чувство, которое посещало юного генина всё чаще и чаще. Чувство абсурдности его жизненного пути. Постоянный поиск силы, чтобы убивать и убийства, чтобы получить больше силы. Таким должен быть шиноби, но должен ли человек? Он был в кабинете, в котором едва не расстался с жизнью вчера. Труп Махацу-доно никуда не делся, как и тело её приспешника, как и... он наконец убедился в том, что не ошибся вчера. Женщина, которая ценой своей жизни спасла его за мгновение до решающего удара - Лиси - сенпай. Она была его кормилицей и няней. Унизительная работа по меркам Рождённых для Наслаждений, но Лиси - родная сестра матери Кёраку. не пожелала, чтобы он рос в полном отрыве от своей ближайшей родни. У неё были очень красивые глаза. Не изумрудные, а цвета молодой листвы, на которую упала тень в жаркий день. Ничего не напоминало об этом сейчас. Два мерзкий кровавых провала с ужасом смотрели из загробного мира. Лягушонок оторвал от собственного плаща длинную полосу ткани и завязал глаза Лиси. Нежно поцеловал её в лоб. Посмотрев на лежащую рядом катану, поднял и подвесил себе на пояс. Это уже входило в дурную традицию забирать себе мечи мертвецов, но всё таки они ближайшие родственники. Подняв тело на руки и небрежно оттолкнув в сторону труп убийцы генин направился к выходу из поместья.

Мы не отказываем в последних почестях ты помнишь? - назойливо напомнила мать, увидев, что он пришёл с телом и мечом её родной сестры. Кёраку шикнул себе под нос, что-то пробормотал, он знал о чём ему говорят. В кабинете на полу его ждала ещё одна Юдзё. Занимавшая столь высокое положение, что её тело должно быть облачено в ритуальное золото, прежде, чем показаться другим.

Дрожащими от гнева руками Лягушонок терпеливо расплёл волосы погибшей главы заговорщиков и заново собрал в изысканную, высокую причёску. Иронично, что именно эта женщина была тем, кто учил его самого ухаживать за своими волосами, правда, всё без толку. Белокурые патлы генина всегда торчали в разные стороны. Какое-то время он укладывал их, но когда тренировки стали жёстче, а задания чаще, оставалось время только на мытье головы, даже душистое розовое масло шло в ход только праздникам. Он злился. Злился пока обувал её, пока ходил за погребальным одеянием и переодевал. Ещё больше злился пока нёс и сталкивался глазами с другими членами Клана, которые по вине этой женщины остались без крова. Злился, когда зеваки с интересом наблюдали за тем, как рядом с другими телами уложили Старейшину Мать, облачённую в шитый золотом шёлк и что удивительно злился на мать, на себя за то, что поддерживал её начинания. Именно они привели к расколу и смертям. Инновации, смена традиций. Взгляд в будущее. Какое теперь будущее у Клана Юдзё?

Кёраку-кун - генина вырвал из собственных рассуждений знакомый голос. Обернувшись он с удивлением обнаружил Бачи, облачённого в белый одноразовый халат. Он тоже как мог помогал справиться с последствиями произошедшего. Неужели чувствовал свою причастность и вину? Сердце Лягушонка бешено застучало и впервые за сутки он понял, что именно его злило и не давало покоя больше всего. Подсознательно он успокаивал себя, что не нашёл её потому, что Харуко и секретарь передали её медикам. Просто не успели об этом сказать, а он сам после пережитого и вовсе находился в состоянии близком к сумасшествию, но то, что куратор Тецуо позвал его стоя над отдельно лежащим телом, накрытом простыней  говорило о многом, ровно как и выпавшая из под простыни рука, облаченная в тёмную, облегающую одежду. Такую же, как была на Тачи в тот дурацкий день, когда она уговорила Кёраку проверить подвал - Как?

Бачи замешкался. Он собирался сказать правду, поделившись крупицей правды о Харуко, но во время остановил себя. Будет ли от этого польза? Кёраку и без того идёт по шатком  мостику, который уже увёл его в сторону команды. Это муть мрака. Правда о том, что Узумаки, с которой они успели сблизиться убила его подругу детства может наворотить дел - Это был какой-то зверь Курихара, видимо призыв. Ей порвали грудную клетку, Харуко - он чуть замешкался - просто не успела. Было слишком много противников. Лягушонок кивнул и ничего не говоря направился в сторону хозяйственной постройки. Ему нужен был ещё один комплект одежды. Последнее, что он мог сделать, давясь слезами, с которыми в принципе встречался редко, это не допустить, чтобы Тачи отправилась в загробный мир в жалких, окровавленных лохмотьях - Просто не успела значит...это моя вина. Я должен был быть там, в подвале...не должен был её оставлять... не должен был идти с ней туда... мы могли остаться дома и сделать вид, что всё в порядке

День только начинался, а тел было велико множество и каждое требовало уважения и внимания. Лягушонок так и трудился до самого рассвета не смыкая рук и не притрагиваясь к еде и воде. Игнорируя любые вопросы от обеспокоенных людей вокруг.

Эпизод Завершён

Отредактировано Kyoraku (23.07.2023 00:21)