Горечь. Иссин никогда бы не подумал, что окажется в подобной ситуации. Он, стремившийся всегда сохранять хладнокровие и очищать сознание от лишних эмоций, сейчас испытывал горечь, думая о Тай Ли, и не мог избавиться от этого чувства.
Сравнительно немного времени прошло с тех пор, как они расстались. Он не желал этого, искренне надеясь на то, что ему удастся убедить гордую куноичи уйти с ним в Отогакурэ. Очевидно, обстоятельства конфликта между деревнями перевесили его доводы, и в результате им пришлось расстаться. Больше всего Кагуя не хотел становиться врагом Тай. Сама мысль о конфликте с ней порождала в нём противление, доселе неведомое. Он не хотел причинять ей боль ни действием, ни словом, однако, понимал, что, возможно, в будущем им придётся сойтись на поле боя. И чем закончится такая встреча, знают одни боги.
Девушка разорвала с ним все связи. Не сообщила о рождении ребёнка – их сына, в чём Белый Коготь был абсолютно уверен и без анализов ДНК. Всё сходилось по времени. Да и шпионы в Листе утверждали – не было у неё никого во время отношений с Иссином. Он, конечно, понимал причины её поведения. В сложившейся военно-политической ситуации Тай поступила правильно. Но! Складывалось впечатление, что она осталась на него зла. Кроме того, насколько знал её Кагуя, она действовала скорее исходя из эмоций, а не руководствуясь холодным прагматизмом. Возможно, не сообщив о сыне, куноичи не хотела, чтобы Иссин пришёл за ним в Конохогакурэ?
А он бы пришёл. И плевать на награду, объявленную конохцами за его голову, на многочисленную охрану. Пришёл бы и забрал мальчика с собой, а вместе с ним и женщину, о которой так непозволительно много думал до сих пор.
Она всё-таки явилась в таверну. На её месте Белый Коготь отверг бы приглашение, тайно переданное через шпионов, когда девушка находилась вне родного селения. Или попросту остался в Скрытом Листе, уведомив командование о произошедшем. Но Тай прибыла на встречу. Сильная, смелая, она не побоялась прийти на его территорию – в Отогакурэ. Только такая женщина и была достойна быть с ним.
Когда она вошла – укутанная в плащ так, что виднелась только нижняя часть лица – он сразу узнал её. По этим желанным губам, по упрямому подбородку, по уверенной, пружинистой походке, свойственной мастерам тайдзюцу. И его губы тронула тень улыбки. Он был рад видеть её, несмотря ни на что.
– Ты хотел меня видеть? – вместо приветствия спросила она об очевидном. Иссин ощутил её злость, только вот напускную или реальную, не сумел понять. А ещё она очень волновалась, поэтому и задала именно такой вопрос. Впрочем, он понимал, что она имела ввиду. «Чего надо?» – вот что подразумевалось.
«Рассерженная ты очень красива», – подумал Кагуя, однако, сказал тоном радушного хозяина:
– Чего встала? Присаживайся. В ногах правды нет. Проголодалась с дороги, небось. Я вот есть хочу, – он жестом подозвал официантку. – Принесите чего-нибудь вкусного на ужин. Фирменные ваши блюда. И бутылочку лучшего саке.
За окном уже сгустилась ночная тьма, однако, в таверне не было посетителей, не считая Иссина и Тай Ли. За стойкой лениво листал кулинарный журнал хозяин, а помогала обслуживать пару бойкая девчонка лет двадцати. И хозяина, и его дочку Кагуя давно знал, иногда останавливаясь по вечерам в их заведении.

Отредактировано Kaguya Issin (27.10.2023 17:24)

Тай Ли, будто делала одолжение, села за стол. Оставаться стоять действительно выглядело бы глупым в данной ситуации. Пока всё шло по плану, намеченному Иссином. Ну, как плану… скорее, определённым ожиданиям. Куноичи шла на контакт, значит, имелся шанс на успешное достижение поставленной цели.
– Ты у нас всегда голодный, – отметила Тай, вызвав у Белого Когтя лёгкое недоумение, впрочем, никак не отразившееся на лице. Сколько себя помнил, он никогда не демонстрировал такого уж голода. Зато во время практически каждой встречи с внучкой великого мастера тайдзюцу он наслаждался девушкой и жаждал продолжения.
– В определённом смысле – да, – едва заметно кивнул Иссин.
Официантка принесла горячее медвежье мясо и бруснику шиноби – здесь знали о его вкусах – и курицу с овощами для куноичи. Отдельно выложила блюдо с горячими лепёшками, тонкими и нежными, похожими на солнечный диск, и разнообразные специи. Затем поставила на стол запотевший запечатанный кувшин дайгиндзё и хрустальные бокалы для употребления этого элитного сакэ. Она же разлила напиток по сосудам и удалилась с пустым подносом.
– Если ты хочешь меня напоить, чтобы я что-то рассказала, то зря стараешься. У меня был очень хороший учитель, чтобы дать мне понять, что это плохо рассказывать всё и болтать без умолку.
Белый Коготь сделал небольшой глоток, пробуя сакэ, и отложил бокал. Всё это время он внимательно наблюдал за Тай.
– Дайгиндзё невозможно напоить, – произнёс он. – От него можно лишь получать удовольствие. Так говорит один мой знакомый. Но я рад такой прилежной ученице. – Он слегка нагнулся, стараясь шутливо заглянуть под капюшон, надвинутый на глаза девушки. – Тебе там всё видно? Не хочешь снять плащ?
Тай явно боялась выдать свои истинные чувства, потому и сидела вот так, скрывая лицо и глаза. Но одного этого понятно, что она волнуется. А настроение легко определить по интонации. Сейчас вот куноичи пыталась его разозлить. Пока незначительными уколами, но дальше, несомненно, будет жалить сильнее. А почему? Потому что, выведя человека на эмоции, им не так уж трудно манипулировать.
«Она действительно хорошая ученица», – мысленно улыбнулся Кагуя.
— Я так понимаю, что поговорить ты хотел о сыне? Говорю еще раз: нет, тебе его не видать.
Отрубила так отрубила! Впрочем, Иссин ожидал чего-то подобного. Тай настроили против него – друзья, командование, да всё окружение в Конохогакурэ. Для них он враг, и они всеми силами хотят, чтобы и она видела в нём врага. Расчётливого, опасного.
– Почему? – В голосе шиноби слышалась жёсткость. – Что тебе наговорили обо мне? Сказали, что украду его, отняв у матери? Если бы желал этого, не звал бы тебя на встречу. Я всего лишь хочу видеться с ним и хотя бы иногда проводить время, как и должно отцу с сыном.
И это было правдой. Когда он узнал о рождении ребёнка, в душе его словно что-то перевернулось. Ему захотелось увидеть малыша, а по ночам его мучили глупые фантазии, в которых он обучает сына владению мечом, помогает советами на жизненном пути… Иссин знал – ничего такого не будет. Это невозможно. Если в мальчике пробудится геном Костей, его будут оберегать едва ли не лучше, чем джинчурики. В свою очередь, владыка Отогакурэ не позволит, чтобы сила крови клана Кагуя принадлежала другому скрытому селению. Едва появятся сведения о пробуждении генома, за мальчиком начнётся охота, чего Иссин не хотел. Если бы верил в богов, то молился бы о том, чтобы сын не унаследовал способности клана. Пусть растёт обычным человеком и станет достойным шиноби. И пусть хотя бы в детстве ему никто не навредит.