Момент был волнительным настолько, насколько это возможно. После долгих и долгих месяцев,  лет реабилитации Ака-сан (Красный) наконец-то решил, что Киёши достаточно восстановился и социализировался, чтобы приступить к простейшим заданиям, начать заново набираться опыта и уверенности в себе. Мужчины вошли внутрь кабинета Отокаге-доно, одного из многих и разумеется, совмещенного с лабораторией, но вместо доклада и презентации задания просто уважительно поклонившись его молчаливой и мрачной спине, взяли один из свитков с миссиями со стола и подобострастно согнувшись покинули помещение. На этом долгожданная аудиенция закончилась. Подопытный номер шестнадцать девятьсот сорок четыре до последнего пытался поймать на себе хотя бы тень интереса со стороны Лидера Звука, но всё напрасно. Он не удостоил того ни словом, ни даже взглядом.

Ака-сан остановился в нескольких десятках метрах от кабинета и развернул свиток, протянул его подопечному, чтобы тот мог ознакомиться с содержимым. По всему выходило, что ему предстоит простая и скрупулёзная уборка, в тихой, умиротворённой обстановке. Такая деятельность вполне соответствовала его характеру и текущим возможностям. Не больше не идным словом с подопечным, Красный удалился восвояси, оставив после себя только ключ с номерком. Конечно, напутственных слов Киёши не ждал.

Помещение было небольшим, но ужасно душным и пыльным. Понятно почему для уборки понадобился отдельный человек с массой свободного времени, правда, с первого взгляда не было понятно зачем нужно было заставлять его облачиться в халат, резиновые перчатки, шапочку и одноразовую маску. Даже ботинки пришлось сменить на нелепые, но на удивление удобные сапожки из какой-то резины? Полимера? Понимание пришло чуть позже. Киёши неспешно прошел через всё помещение оглядывая фронт работы. Здесь совершенно точно что-то взорвалось некоторое время назад, хотя нет. Одна из колбы выглядела обугленной, но не лопнула, а вокруг нее все покрывала странная зелёная слизь. Скорее всего произошла неконтролируемая реакция, из-за которой помещение запечатали на долгое время. Достаточное для того, например, чтобы несколько неестественно жирных личинок облюбовали себе один из лабораторных столов.

Первым делом Киёши принялся именно за них. Прикоснувшись к первой же из них он с ужасом одёрнул руку. Толстые перчатки спасли, но палец на одного начал пузыриться, резины буквально вскипела и тут же застыло. На лицо была какая-то химическая реакция, видимо твари, обожравшиеся химикатов, начали выделять из своей кожи какой-то активный токсин, которому даже резина была нипочем. Решив, что этот экземпляр достаточно интересен для дальнейшей работы мужчина сначала сменил испорченный элемент одежды и вооружившись большой колбой и щипцами принялся отлавливать тварей. В подсознании что-то неприятно шевельнулось, когда он ухватил металлическими палочками за жирные бока. Губы пересохли, от чего их захотелось немедленно облизать. Что-то внутри человека подсказывало, какие-то потаённые животные гены, что это не опасность, а добыча, но от порыва ухватить зубами за пульсирующие бока двадцатисантиметровой личинки отказался. Вместо этого насекомые, все до одного, а таких насчитывалось аж шесть, были водружены в лабороторный сосуд и отставлены на полочку в тёмное место.

Со слизью дело обстояло немного сложнее. Первым делом он решил попробовать управиться с ней обычной тряпкой. Опыт уже научил его, что хвататься за субстанцию не нужно, но ткань при попытке опустить её в месиво просто обуглилась и съёжилась. Невероятно активное вещество. Пришлось подойти к процессу более обстоятельно. Подобием мастерка он принялся медленно и терпеливо счищать жижу с поверхности и складывать её в такие же большие стеклянные колбы, запас которых имелся. Он не знал имеет ли это смысл с научной точки зрения, но предусмотреть исход, при котором научный работник обнаружит полностью уничтоженные результаты работы, плохой или хорошей не столь важно, вполне мог. Слизь покрывала столы, полки и пол тонким слоем, но собрав всю оказалось, что на руках Киёши теперь имеется целых четыре полных банки. Он закупорил их резиновыми крышечками, растопил немного воска, оплавил края вокруг, чтобы исключить доступ кислорода. Возможно, эта дрянь внутрь реагирует с воздухом и испарения не менее опасны, чем их источник. Удивительно, но сами поверхности не пострадали. Предположительно, были чем-то обработаны перед опытом. На то, чтобы полностью обезвредить их пришлось потратить ещё около часа, собрав до капельки все вещество, пройдясь техническим спиртом - Надо будет позвать кого-то из технического персонала после завершения, помещение нуждается в обстоятельном проветривании перед использованием по назначению снова

Пришла очередь разбросанных неподалёку свитков, а таковых наблюдалось великое множество. Работающий здесь мужчина, несмотря на познания в науке, кажется, был скорее фанатиком, чем академически подкованным человеком. Бесконечные схемы, зарисовки, которые записи, зачастую разбросанные по свиткам совершенно хаотичными, подсказывали, что в голове у него бурлила близкая к безумию творческая деятельность. Взяв небольшой, чистый блокнотик, Киёши вчитался в первый документ. Это была хронология эксперимента. Подробное содержание его не слишком интересовало, только сам факт. Он сделал номерную отметку на свитке с заметками и занес краткую информацию в блокном. Перечень реагентов на свитке два и четырнадцать. Дальнейшие планы по работы с жижей, кстати именно она была сутью эксперимента, а не пухлые личинки, на свитках десять и одиннадцать. И так снова и снова. Киёши вытаскивал из кучи макулатуры очередной свиток, терпеливо расправлял концы, знакомился с текстом, делал отметку в блокнотик, так до тех пор пока каждая скрижаль не нашла своё место на предназначенной для этого полочке. Для списка с аннотацией место нашлось рядом с лабораторным журналом.

Настало время пола. Кажется хозяин лаборатории был не слишком брезглив. Помимо убранной слизи весь пол ровным, "аккуратным" слоем покрывала пыль, на которой совершенно точно отпечатались следы бывших здесь обитателей, а под одной из столешниц даже обнаружился скромного вида паучишка. Что-то подсказывало Киёши, что этот малыш тоже примерялся к аппетитным личинкам, которые обеспечили бы его питанием на десятилетие вперед, но в неравном бою потерял одну из задних лап. Главное, что выжил. Хищник, который столкнулся с добычей, которая ему не по зубам становится гораздо умнее, хитрее и опаснее. Помимо инстинкта убивать он получает ещё и чувство осторожно, самосохранения. Если повезет, то паучок выберется из этого подвала живы, а Киёши ему в этом поможет. Аккуратно опустив шипцы, с зажатым между ними стерильным тампоном мужчина несколько раз крутанул их вокруг своей оси, заставляя паучка перебежать на инструмент, поднялся на ноги и вынес его за дверь. Убедившись, что за ним никто не наблюдает - выпустил. Было ли это актом проявления доброты или просто какой-то ментальной связи с паукообразным? Трудно сказать, Киёши пока не мыслил высокими категориям, связанными с моралью. Сделал так потому, что посчитал.

Особых способов уклониться от ползания на корточках с тяжелой, мокрой тряпкой не нашлось. К сожалению, но швабра сломалась после первых же движений, а работу бросать из за такой мелочи было бы не правильно. Метр за метро, из одного угла к другому он продвигался, сначала проходил тряпкой с большим количеством воды, отстирывал, протирал ещё раз, заливал дезинфицирующей жидкость и снова, но уже чистым отрезом хлопчатобумажной ткани. Мыл небольшими квадратиками, так, чтобы дотягиваться рукой сидя на корточках, не перемещаться будто краб, не переходить к следующему сектору, пока не закончит предыдущий. Когда на пути встретилось липкое, белое пятно неестественного происхождения, вооружился скребком и скляночкой со спиртом. Понемногу размачивал. Наливал бережливо, понимая, что если брызнет слишком много, то излишки спирта испарятся и придётся потратить ещё немного. Клейкая гадость потихоньку поддавалась, собираясь в тугое подобие рулетика грязного оттенка.

Заключительным этапом была косметика. Пробирки были помыты, реагенты отсортированы, образцы упакованы, но у каждой вещи было свое место, определенное ей тем, кто проектировал лабораторию. Прикинув высоту банки с образцами Киёши решил, что их место явно на стеллаже у дальней стены. Обычно в ходе эксперимента тебе не нужно более одной или двух таких банок, а значит нет смысла размещать их в шаговой доступности от лабораторного стола, на ближайших к нему полочках должны оказаться реагенты. Ближе основные, которые согласно изученным Киёши журнала используются ученым чаще и в больших количествах, таким следовало разместить в крупных колбах, чуть дальше редкие, опасные, плохо взаимодействующие, те на которых учёный поставил красный крест отправились в дальний конец полки. Чистые пробирки в специальный бокс с держателями прямо под столешницей. Наклон при письме в правую сторону, значит в правый шкаф. В левых чистые тряпицы, инструменты на подвесные крючки, от самых востребованных к практически ненужным. Подметив, что повсюду расставлены графины из фарфора смекнул, что исследователь проводит здесь много времени, страдает от жажды. Графинчики - помыть, вытереть на сухо, чтобы стекающие капли не оставляли мерзких разводов на столешнице. Рядом с каждым - стаканчик. Внутрь - свежая, ключевая вода. Каждая емкость воды оставлена на своем месте, в порыве вдохновения хозяин лаборатории не станет искать где именно разместил воду предприимчивый генин. Все должно быть понятно на интуитивном уровне.

Ака-сан вернулся через несколько часов после того, как Киёши действительно закончил свою работу. Он нашёл своего подопечного на коленях, в углу идеально отмытой и приведённой в порядок лаборатории. Тот терпеливо ждал, закрыв глаза, не совершая вообще никаких резких и ненужных движений. Казалось, что ему не доставляет совершенно никакого дискомфорта подобное время при провождения. И правда. Слегка подглядывая время от времени из под ресниц Киёши просто наблюдал за абсолютно недвижимой комнатой лишь изредка бросая взгляд на банку с кислотными слизнями. Они всё еще вызывали какое-то животное желание поймать, связать и сожрать - Пойдем - позвал мужчина и быстро вышел из лаборатории. Киёши проследовал.

Это действительна была просто формальность - посещение кабинета Отокаге-доно, но Красный был приверженцем дисциплины и порядка во всем. Он провел в уже пустое помещение генина и заставил тщательно изложить подробности всей работы на бумаге. Нужно было писать обо всем, что обнаружил, какие действия предпринял. Почему не уничтожил паразитов, нажравшихся химической дряни? Только про паука Киёши умолчал из каких-то личных соображений, а в остальном даже кратко пересказал суть эксперимента, исходя из подчерпнутых в записях ученого знаний. Красный завизировал отчёт и аккуратно убрал его в специальную коробочку.

Эпизод Завершён