коусаку по утрам бегает. такое вот у нее хобби. возможно, дело было в тупорылом кузене, от которого хотелось свалить. нет, серьезно - если бы коу было чуть более приятно проводить время с посторонними, она бы просто схватила какого-нибудь придурка, поклонилась отцу и матери - и сказала, мол, простите, я выхожу замуж и сваливаю из дома, пока, придурок-кузен, подавись жрачкой и сдохни столько раз, сколько пинал моих кошек. но увы - коу не собирается замуж, потому что не видит в этом смысла, потому что пиздючка, коу не собирается замуж, потому что ей похуй плюс похуй. поэтому - вот так. просто сбегает с утра из дома на пробежку, потом сбегает от самой лучшей ванной - разумеется, она очень долго занята придурком, - в менее клевую, лишь бы принять душ, потом сваливает на миссию или на тренировку, которая, если повезет, продлится весь день. и не будет ни открытой без стука двери в комнату, ни громкой музыки - и никто сука не выпьет ее йогурт, если забрать его с собой во внутреннем кармане.

вот и сегодня - сбежала в холодное, еще темное январское утро, повыше натянув носки на теплые штаны и накинув куртку клечатую с черным мехом какой-то неизвестной кракозябры на красную толстовку. воздух колючий, щиплет щеки и нос изнутри - коусаку привычно следит за дыханием и надевает наушники. в ушах ее бойко бьется горячее сердце то какого-то совсем разошедшегося в тираж бэнда из страны железа, то ретро-записи жутко древнего рэпера киллера би, вешающего про щупальца и силу. коусаку обретает дзен где-то на пятнадцатой минуте пробежки, тихо мыча тянучему голосу сладкоголосого пацана откуда-то из страны воды, потому что да, чувствуется, что тонешь, когда слушаешь его. такой он отчаянный и отчаявшийся. Забавно это - не понимать ряда эмоций, но быстро выхватывать их в музыке. настроение из злобного и недовольного выходит на что-то то ли флегматичное, то ли, что более вероятно, меланхоличное - бегать по утрам красиво. ощущать, как под подошвой поскрипывает лежащий снег, как тепло загораются редкие еще для этого времени огоньки в чужих домах - кто-то вернулся с миссии, а кто-то только на нее собирается. есть в утренних пробежках что-то жизненное и жизнеутверждающее. коусаку так проще почувствовать дыхание - не свое. деревни. понять ее язык и ее чувства.

на остальное ей похуй плюс похуй.

она замечает появившуюся рядом фигуру сразу - не обращает внимания старательно. потому что трек выходит на ее любимого исполнителя - с приятным таким, сексуальным голосом, про бабочек поет, про крылья. и она занята тем, что слушает - вот этого, сексуального. пока не становится очевидным - там, вроде как, разговаривают. она сначала смотрит выразительно краем глаза - проверяет, а чего это он дальше-то от нее не бежит (ну, или почему не отстает, не сворачивает, не падает и разбивает нахрен голову, а?), почему под темп подстраивается и никак не может синхронизировать свой рот с песней.

коусаку останавливается. потому что наверняка у нее что-то спросили и надо перестать слушать музыку. и начать - человека. дзен прерван, голос деревни утерян - коусаку выдыхает. да за что?

- тебе чего? - у коусаку лицо мрачное, недовольное, кричащее "какого рожна ты вообще за мной увязался", голос спокойный и тихий, едва не шипящий. потому что пошел нахуй, вот почему. потому что она вообще-то только нащупала радость бытия в одиночестве сладком.

Отредактировано Senju Kousaku (Вчера 03:18)

коусаку смотрит на морду мужика - он ее бесит. лицо его тупое, улыбочка мерзотная. скользкая такая, ублюдочная. коусаку он не нравится - она незаметно прихватывает голыми пальцами пригорошню снега за спиной, сжимает, чтобы от тепла оледенел. отведаешь, верзила. наешься всласть. она уже готова залепить ледышкой пасть, когда слышит голос третий - и закатывает глаза, потому что отлично, давайте толпиться, коноха же такая - сука, - маленькая, с утра раннего непременно надо вот всем на одной улице собраться и непременно поболтать.

мужику везет, что он не знает тонкости семейного быта в доме сенджу. что "близкий друг брата" - это "близкий друг кузена", а кузен - мудак. что назваться близким другом этого чучела - едва ли вообще причина слушать или принимать во внимание, потому что коусаку вот не приняла бы. если бы какой-то из дружков ее придурка-родственничка подошел и сказал бы "я лучший друг тадао", он был бы сразу приписан к табуну тех, с кем этот олух делит одну клетку мозга. у коусаку выражение лица - все еще кислое, потому что не нужна ей помощь, не надо ее спасать, не надо вообще ее трогать. тем более такие услуги не нужны от близких друзей бакадао.

но мужик - не знает. уходит - не нравится он коусаку. если увидит его второй раз - отлупит и окунет башкой в сугроб. на случай, если непонятливый. она раздраженно поводит плечом - швыряет ледяной снежок куда-то за спину небрежно. фыркает, глядя неотрывным, ленивым взглядом в удаляющуюся спину. на ясуо - не смотрит. нечего на него смотреть. если жизнь - это череда лиц, то коусаку слишком хорошо их запоминает. и то, что с ними связано. что думать о ясуо непонятно еще со времен академии. перед ним стыдно. стыдно, что коусаку не понимала, как отстраниться от нежелательного внимания. как выразить свое смущение от этого внимания. теперь все проще. теперь ей просто наплевать.

- стыдно, ясуо-кун, - она отряхивает ладони друг о друга, сбивая с кожи холодные капельки воды, сует покрасневшие ладошки в карманы и слегка нахоливается, - мужик, может, давно не ел. а ты его голодным оставил.

она пожимает плечами - ну, да, давно. не общались же, с чего видеться? ей все равно - коусаку лениво смаргивает и смотрит прохладно. все еще не на ясуо - куда-то поверх черных вихров его волос, на неосвященную стену за спиной, освещения в это время не так много, чтобы кто-то увидел темные корни ее макушки, чтобы кто-то увидел, как же ей остопиздело. не виделись и не виделись - как будто кто-то из них покидал деревню и теперь нужно делать из встречи хрен пойми что. коусаку вот - не покидала. некуда ей идти. да и незачем - пока.

ясуо - треплется. опасные фрики? опасные фрики - это вообще все. пробежаться вместе? да не наплевать ли? хотя если он не заткнется - это даже лучше. собьет дыхалку, отстанет - и пес с ним.

- мне все равно, - это можно считать согласием. потому что такова коусаку - отказ выражает категорично, а соглашаться на сопровождение или еще какое-либо социальное взаимодействие тупо не хочет вслух, когда дело касается кого-то, к кому она еще не привыкла. или уже не привыкла. или никогда не привыкла. или иди в жопу. к ясуо - не привыкла. поэтому ей правда - все равно. все равно, что там просит ясуо, все равно, что ему нужно. если он передумает, коусаку просто забудет об этой встрече. если побежит - забудет, когда вернется домой.

она без дальнейших слов - просто поворачивается и продолжает бег. без музыки труднее быстро войти в нужный и удобный темп. коусаку - смотрит перед собой. ей все равно. одной или одной под чье-то пыхтение. как будто есть разница. коусаку разве что не выкупает - зачем в такое время. хотя очевидно, конечно. он же близкий друг ее брата. на поверхности, ага? прикопать бы обоих под снегом.

- ты рано, опасный фрик-сан, - она тянет гласные, все еще не смотрит, говорит спокойно, не сбиваясь с ритма, сладко похрустывает снег, теперь это не только ощущение, но и звук, речетатив киллера би все еще был бы привычнее, - твой придурок еще не проснулся. карауль его через пару часов.

и если это все, что тебе нужно - ты это. не стесняйся. сходи в задницу. твой близкий друг там часто бывает.