«В светлое будущее» | |
Дата, время: 15.06.625 Организация мероприятия – вещь непростая; финансово накладная и трудозатратная. Юным шиноби поручено подготовить зал для гостей, разобраться с лотами аукциона, а также – устранить поломку канализации. Трубы прорвало на первом этаже, и вся входная группа выглядит весьма неприглядно. |
|
«В светлое будущее», ранг D | 15.06.625
Сообщений 1 страница 15 из 15
Поделиться118.03.2024 23:54
Поделиться219.03.2024 18:17
Задание было получено в индивидуальном порядке вчера; тогда же — был проведён брифинг.
Сегодня — проснувшись в пять-пятнадцать утра, Ясуо приготовил еду, заварил чай, помыл грязную посуду; накормил кота, себя и мать; вымыл полы и потренировался, выполнив полный цикл физических упражнений в спортивном помещении своего родового дома; из приземлённого — умылся, дважды помылся, почистил зубы, застелил кровать; оделся, переоделся, переоделся; уложил волосы, расчесался, собрал снаряжение и отправился в путь. Погладил кота, обнял мать, выпил воды.
Так, полный сил, он прибыл к детскому саду за полчаса, оказавшись у места сбора с друзьями Томоне в восемь-сорок два — то есть за восемнадцать минуть до назначенного времени; сел в на лавочке. Изъяв из сумки кистевой эспандер и мемуарную книгу «Собачья жизнь, или как я стал [по-настоящему] Крутым», написанную действующим Хокаге, он принялся коротать время, развивая силу разума и кулаков [отсылка к лору Эксайла]. Тем временем, постепенно собираются они:
<..> Суетная и резкая, каждым своим неосознанным движением — казалось бы — насмехающаяся над негласными постулатами т.н. «культуры тела».
<..> Отстранённая, яркая и сконцентрированная на своих мыслях, каждая из которых — казалось бы — насмехается над негласными постулатами т.н. «культуры духа».
<..> Тощий, хворый чахлый, словно еле живой — казалось бы — насмехающийся над постулатами негласных «культуры тела и духа».
Если честно, Ясуо не был ни раздосадован, ни впечатлён — он давно усвоил, что большинство Генинов не более, чем дети, которым лишь предстояло повзрослеть. Сам же он — был взрослым, а потому смог не покраснеть, случайно столкнувшись с Козукой взглядами [сразу же его отвёл]. С другой стороны — он убирает книгу — Хатаке Шо был, видимо, тем, кто более других насмехался со всяких постулатов, так и не повзрослев.
И Ясуо начинал ему уподобляться — заёбанный с самого утра, он решил дождаться напарников, а не приступить к выполнению работ в одиночку.
— Козука, — Ясуо почтительно кланяется, приветствуя свой любовный интерес.
— Нара-сан, Томоне-сан, — он улыбается, — рад знакомству.
— Меня зовут Сарутоби Ясуо, но Козука знает, что я также известен как Котёнок.
Он косится на наручные часы, не отводя от них взгляд, продолжает:
<..> — Но сегодня, видимо, я туалетный котёнок.
— На пятом этаже прорвало трубу, и, если вкратце... всё очень плохо. В общем, нейтрализация поломки и уборка последствий — наша первоочередная задача, и этим займёмся мы с Нара-сан — не хватало ещё, чтобы такие прекрасные девушки возились по локоть в говне.
<..> — Впрочем, если у вас есть желание — я не могу вам запрещать; но искренне советую вам просто отдохнуть.
Он наконец-то отводит взгляд от часов, оглядывая троих — теперь уже — знакомых ему ребят, продолжая командовать так, будто его лидерство есть абсолютно естественно для каждого из всех:
— Всё ясно?
Отредактировано Sarutobi Yasuo (19.03.2024 18:22)
Поделиться322.03.2024 20:29
«ещё один такой раз я не переживу»,
— хочется сказать Кодзуке, но не можется: потому что это была бы излишняя драматизация; на деле же, ничего пло-хо-го не происходит — просто в очередной раз на задание её ставят не с Йоне, а с Томонэ и Бэнимару. А с ними у неё уже есть, что называется, история.
Ах, какая пара: [...] Бэнимару и Томонэ; Томонэ и Бэнимару. Она — ей [Кодзуке] импонирует. Её свету сложно противостоять: Кодзука по инерции щурится и, быть может, даже глубоко внутри хочет уползти в тёмные кусты, но — нет, с Томонэ так не прокатывает; ей хочется улыбаться в ответ и с ней хочется обсуждать погоду, природу, банки и склянки; хочется спросить: «а мне можешь погадать?», и неважно, что она там нагадает — хочется просто смотреть, как её ручки с тонкими пальцами и костлявыми угловатыми запястьями перебирают толстые упругие карты с красивыми картинками. Ну почему ты такая добрая? Разве он — мы <...> разве мы тебя совсем не злим, а?
Он — ей [Кодзуке] кажется зашуганным, неуверенным в себе забитым в угол комком живой чёрной слизи; уныние — один из смертных грехов, ты вообще в курсе, Бэнимару? Бестолковость и не-желание приносить пользу [копай глубже ; не ври: показать себя] — Кодзука так давно запретила себе об этом даже думать, так давно запретила себе даже мысли об этом допускать, что сейчас от одного вида Бэнимару у неё во рту формируются нечеловеческие — змеиные ядовитые железы. Тцк. Он опять ноет.
Ну конечно, он опять ноет.
Когда там это уже закончится?
Из Резиденции они выходят довольно скоро; объяснить, в чем заключается сегодняшнее их задание — несложно, так что секретарь с этим справляется быстро. Кодзука идёт неторопливо; она рассказывает Томонэ о том, как сегодня не нашла в самой большой из своих банок самого большого из своих пауков; она не расстроилась и не запереживала, но — пришлось мгновенно мобилизоваться и все силы бросить на то, чтобы его найти; мохнатый восьмипалый дезертир нашёлся в туалете с задней стороны сливного бачка. Именно из-за этого она сегодня и опоздала на три минуты, появившись в Резиденции чуть позже Томонэ и Бэнимару. Кстати, Бэнимару...
...сзади идёт, конечно — кто бы сомневался; Кодзука чувствует его тяжёлое присутствие — буквально — спиной; когда она то и дело разворачивается лицом к Томонэ, её взгляд непременно скользит и по Бэнимару тоже; один раз они встречаются взглядом — тогда Кодзука ему подмигивает; внутри разливается густое сладковатое тёплое желе, отдающее гадостным упоением на кончике языка — что же ты такой угрюмый, всё же предельно замечательно; вот мы какой хорошей компанией идём на какую хорошую миссию <...>
Кодзука замирает — готовится (или делает вид?) к прыжку.
По пути к объекту Кодзука покупает четыре огурца. Один она оставляет себе, один — отдаёт Томонэ; Бэнимару достаётся самый большой, здоровый огурец, который на одном из концов странно завивается и оттого становится похожим на плод трудов сумасшедшего ботаника-генетика с дурной башкой; «это тебе» — ну конечно, тебе: самому важному, самому сильному, самому видному из нас — самый большой и самый крутой огурец, всё логично; Кодзука отворачивается раньше, чем видит реакцию Бэнимару.
На месте их уже ждёт Ясуо.
...«всё ясно?»; да всё предельно ясно — вместо ответа Кодзука отправляет ему в полёте оставшийся огурец и поправляет протектор на поясе, давая им с Томонэ и Бэнимару время познакомиться; затем — заправляет за ухо слева чёлку; затем — зачем-то через две минуты выправляет её обратно. Трясёт головой; ухмыляется:
— Неко, — кивает в качестве приветствия, — если ты планируешь заставить копаться в говне Бэнимару, то будь уверен, что трубу прорвёт уже у него.
Она оглядывает здание: вход внутрь кажется не меньше, чем входом в подземелья Страха, Голода и Нечистот; будьте прокляты те, кто вписал её в список имён на это задание — Кодзука еле сдерживается от опечаленного вздоха, потому что печалится и унывать — не в её стиле; конечно, украшать зал для гостей звучит, как сильно более приятное занятие, нежели дайвинг в чужих переваренных ужинах и обедах; но — Кодзуку цепляет то, как без любого сомнения Ясуо отправляет их с Томонэ на «скамейку запасных». С какой стати ты решаешь? С какой стати ты здесь главный? Тебя даже не было с нами на выдаче миссии сегодня.
С одной стороны — ей хочется «просто отдохнуть», потому что он так предложил; с другой стороны — ей хочется его уделать тоже; хочется быть больше — чтобы точно быть заметней; но быть активнее и громче — не про неё.
— Надо хотя бы посмотреть, что там такое, да, Томонэ? — Кодзука обращается к последней, но говорит это больше Ясуо, вставая к нему ближе и вызывающе-насмешливо глядя ему в глаза; будешь списывать нас со счетов?! — очень уж ты интересно рассказывал.
Она разминает шею и направляется к входу в здание. Становится очевидно: пройти внутрь, не замаравшись, будет нелегко; Кодзука озадаченно встаёт прямо перед дверями, ловя последнюю возможность не измазаться в грязи.
— Я боюсь, тебе придётся слушать, «как его это всё заебало» (растягивает слова, передразнивая) весь день до заката, — она наклоняется к Ясуо, чтобы сказать ему это;
...или — будем честны, — скорее, Ясуо наклоняется к ней.
Смешок — с примесью удовольствия. Кодзука задерживает взгляд на слегка лохматой гурьбе его тёмных волос; одёргивает себя; отводит его в сторону.
Поделиться422.03.2024 21:26
Какой чудесный день! – Думает Томонэ, выпрыгивая из оранжереи на заднем дворе небольшого домика. Сад пестрит разноцветными красками; лиловая живучка ползучая, ярко-красная герань, хоста с огромными листьями-лопухами, карликовый бересклет с тонкими веточками и соцветиями похожими на милые колокольчики, и даже пушистые шапочки нежно-розового василисника качаются в такт легкому летнему ветерку.
Томонэ подрезает большими ножницами несколько стеблей длинных белых роз, чьи бутоны размером с девчачий кулак; сочные, почти хрустящие лепестки на зеленой, увитой листьями, ножке. Ну, что за садовая прима? Говорят, королева среди цветов; Томонэ улыбается, представляя, как элегантно будет смотреться букет в маминой спальне в изящной прозрачной вазе. Это ее любимые!
Какой чудесный аромат! – Думает Томонэ, буквально падая в куст белоснежных гвоздик. Аккуратные цветки, будто вырезанные из бумаги; хрупкие и нежные – она подносит ножницы к зеленым плотным стеблям, но останавливается на мгновение, едва-едва коснувшись сталью хлорофилловой трубки. Пальцами она обхватывает бутон цветка и осторожно сламывает его, оставляя цветку короткий срез.
Она бежит вприпрыжку по улицам; как и всегда, источая вокруг себя неуловимый, но ощутимый флер праздничного настроения, будто бы вчера, сегодня, завтра – всегда – ее ждет сюрприз. Долгожданный сюрприз в большой коробке, обернутый хрустящей упаковкой.
У Резиденции она ловит Бэнимару за локоть, и, едва ли не подпрыгивая, аккуратно вставляет в один из хвостиков на его макушке, сорванный в саду цветочек.
– Доброе утро, хмурый-хмурый Бэнимару! – Мурлычет Томонэ, отскакивая от вечно-вечно недовольного напарника. – Как твое настроение сегодня?
Вскорости к ним присоединяется и Кодзука; странная-странная девочка с хищными глазами. Она улыбается Томонэ в ответ, и бесфамильная девочка сияет, как начищенный до блеска чайник, готовый кипятить воду по десять тысяч раз на дню ради доброй церемонии.
– Пауки?! – Восхищенно пищит Томонэ, представляя пучеглазых пушистых членистоногих величиной с две девчачьи ладони. – У нас в саду живут только во-от такие! – Девочка зажимает ногтем половину от первой фаланги пальца, демонстрируя размер оранжерейных жителей. – Совсем уж крошечные! – Она смеется и слышит смешки в ответ; какой же, все-таки, чудесный день!
Отношения между Кодзукой и Бэнимару – особая песня; натянутые струны, расстроенные флейты, вгоняющий в депрессию стук барабана. Томонэ всеми силами старается смягчить назревающее короткое замыкание, но чувствует себя скорее тем, кто льет воду на оголенные провода.
– Мама предложила мне выращивать кабачки и огурцы на заднем дворе! – Почти жалуется Томонэ, откусывая попку огурца и выплевывая в кусты. Хрусть-хрусть-хрусть. – Знаешь, Козука, овощные грядки – это такая морока. – Меж делом девочка косится на Бэнимару, осторожно-осторожно, лишь бы не пустить искру; вредная-вредная Кодзука не оставляет своих попыток Нару поддеть, ущипнуть, цапнуть за мягкое, что разыгравшаяся кошка…
У «Подорожника» их ждет курчавый кот; но, если быть точнее, очень высокий черноволосый юноша – уж мальчишкой его совсем не назвать. Он ластится и мурлычет, низко-низко шепчет – почти интимно; и Томонэ от этого немного не по себе – и в ответ она радостно улыбается, откусывая очередной кусок огурца. Хрум-хрум-хрум.
– Очень приятно, Ясуо! Рада познакомиться.
«То не котенок – пантера».
Томонэ жует и щурится на солнце; делает вид, будто совсем не замечает, как Якуши и Сарутоби бросают друг на друга интересные взгляды.
Хрт.
Хрт.
Хрт.
– Конечно-конечно, Ясуо! Все предельно ясно. – Томонэ чешет кончик носа, когда до чуткого обоняния доходит запах нечистот. – Однако ж! Мы команда, а значит – должны работать вместе. Да и вчетвером – гораздо проще управиться!
Сбросив с плеч воображаемое напряжение, девчонка зашлепала по луже вглубь здания в поисках лопаты.
Поделиться524.03.2024 00:30
Снова! Снова! Томонэ и – что хуже!. – Козука. Вредные, будто водка: для духа, для тела; одна бьёт в грудь, иная – в голову. Обе они – пусть и по-разному – путали и тупили Бэнимару; и Бэнимару – тупил и путался.
– Не твоё дело, Томонэ. – отвечает он, не здороваясь.
Томонэ и Козука – шли; Бэнимару – плёлся. И казался – преследователем: такой хмурый, такой мутный, шедший по пятам и всеми силами внимания избегавший. Он – лишь тень; что – наверное – иронично.
Огурец (буквально:) улетел (фигурально:) в пизду; цветок - остался.
Сарутоби Ясуо был рад знакомству; Нара Бэнимару – не-е-ет, нет, нет, нет. «Котёнок» – говорил и говорил, говорил и говорил: инструктировал и – что примечательно – командовал. Так, будто то – само собой разумеющееся; что не так.
Бэнимару клацнул зубами, будто искру высекая.
Иррациональное требовало мятежа! Споров и срачей. Может быть, конфликта; открытого – а не как с Козукой. Рациональное же напоминало: а – Ясуо выше на сантиметр; и б – без баб бы было проще. Томонэ – утомила; Козука – заебала.
Вот только он с ответом запоздал; а бабы – взбрыкнули.
Козука – доёбывалась; и вместе с тем – поднималась в отстойном рейтинге: обгоняла одного обидчика за другим, пока не ворвалась в самый топ – в число отпетых хулиганов, которым по-хорошему Бэнимару планировал напакостить; а по-плохому – переломать ноги.
– Якуши, говна покушай, – только и добавил Бэнимару.
Томонэ – двинулась; Бэнимару – двинулся за ней. Местные рабочие подсказали, где взять инструмент, и сопроводили на этаж. «Катастрофа!» – говорили они; и верно: потоп. Вёдра и лопаты – подходящее снаряжение; квартет генинов – т.е. низших ниндзя – подходящие неудачники. Запах пробивался через респиратор.
Отредактировано Nara Banimaru (24.03.2024 03:00)
Поделиться624.03.2024 18:44
Даже при всём своём желании Ясуо не разделял озорного настроения Кодзкуки-тян.
<..> зная её с самого первого класса Академии, Ясуо успел хорошо привыкнуть к манере её речи, пропитанной желчными подтруниваниями, язвительностью и агрессивными [?] смешками; это - тот самый метафорический "яд", наличием которого Кодзука и заработала себе свои прозвище и репутацию; он игнорирует её — не потому, что думает плохо о ней; потому что - не особо понимает, как с ней [и её нравом] сейчас-всегда совладать; а совладать - честно говоря - хотелось, хочется; что сейчас, что тогда; что завтра, что потом.
Тем не менее - если что-то он и усвоил - так это то, что её оценке людей можно доверять; и если этот дрыщ умудрился стать новой из её незадачливых жертв - видимо, что говорится, поделом: не вышел ни телом, ни тем, что крепится к нему. Однако - это всё ещё не повод подобное терпеть.
— Спасибо, — он, улыбаясь, обращается к Томоне и Кодзуке, — я, если честно, боялся, что вы согласитесь с моим предложением и предпочтёте отдохнуть.
Ясуо засмеялся, готовясь перехватить общение с Бэнимару в свои руки так, чтобы отвести в сторону все эти неприятные подколы в его адрес.
- Прости меня, Нара-кун, я чуть было не подстав[х]
— ..ил нас двоих // — его перебивает Бэнимару, не выдерживая и срываясь [сначала на Томоне].
<..> А Томоне — ну, она скользкая, и Ясуо от этого не по себе; эта её короткая реплика, которой она отбрехалась — в ней она похожа на склизкого угря, что всеми силами вырывается из рук рыбака; всё бы ничего, но в таком её поведении — он почему-то узнаёт себя, отчего становится несколько не по себе. Дерьмо - если Бенимару и вызывал какую-то снисходительную жалость, то Томоне.. В общем, с ней было неприятно.
Следом - Бенимару бросается на Кодзуку, отчего у Ясуо неприятно щёлкает в груди, вынуждая взыграть там - внутри - какие-то базовые мачистские инстинкты, проявление которых едва ли сослужит большую пользу при выполнении этой миссии.. Но Ясуо едва ли способен себя сдержать, учитывая, что и сам Бенимару - в отличие от его реплики Томоне - себя не сдержал, переходя на обсценную лексику.
"Проклятье", — сокрущается Ясуо, что изначально хотел за *незадачливого" впрячься.
— Бэнимару, — он говорит с неожиданной стойкостью в голосе, не используя суффиксные обращения; кладёт руку на плечо развернувшемуся Бенимару.
— Я как никто другой понимаю, насколько тяжело иногда терпеть выходки Кодзуки, однако — она девушка.
— И твоя риторика - непозволительна.
— И я прошу тебя перед ней извиниться — до этого момента мы никуда отсюда не уйдём.
<..> А уйти, если честно хотелось - Ясуо искренне не по душе конфликты, и он даже сам не до конца понимал, почему ввязался в него; что же - видимо, Козука-чан имела свойство влиять на него так, что последствия такого влияния оставались неосознанными абсолютно всеми. То есть - сука - вечно всё из-за баб...
Отредактировано Sarutobi Yasuo (18.04.2024 16:44)
Поделиться730.03.2024 20:35
Кодзука оборачивается: слова Бэнимару до неё доходят мгновенно; она ещё только слышит свою фамилию — и уже напрягается всеми мышцами, вытягивается, как струна; будь она зверем, её уши тут же вывернулись бы, обратившись задом наперёд — развернувшись к источнику звука; если его можно так назвать, конечно — Кодзука с этим не согласится: источник звука — больно гордо звучит для вонючки Бэнимару; источник зловредного кваканья — да; это больше похоже на правду.
так ты, получается, ещё и поэт???
Она открывает было рот — слова приходят на ум мгновенно; едкие, злостные, токсичные — ядовитые, как и вся она сама по себе в моменты секундной слабости или даже в моменты к ней приближения; будь это кто угодно другой — Кодзука рассмеялась бы, но Бэнимару ;; Бэнимару — нет; он её бесит, раздражает, раздражает, до того не так уж и сильно — но теперь! Теперь его гадкое хлипкое «я» покушается на неё с невиданной доселе наглостью — наглостью, которая ему, Бэнимару, непозволительна. У каждого из нас своя роль. Твоя — терпеть и обтекать. Своя, своя, своя; твоя; ты понял?! Ты меня понял?
<...> Это ещё что за номер?
Слова Ясуо охлаждают пыл. Кодзука ощущает, как на неё выливают с полведра ледяной воды: из глаз даже пропадает нездоровый разгоравшийся было в их глубине огонь, а сама она встаёт, как вкопанная, в замешательстве; что это вообще такое? Она не понимает даже, что он такое делает, и зачем он это делает, она не понимает тоже; Кодзуке незнакомо такое явление, как «(за/в)ступиться»: обычно оказывает посильную помощь другим она; после этого она чувствует себя хорошо и на душе у неё становится чуть светлее, а ещё — это даёт сил и энергии и позволяет не задумываться о себе слишком много; но сейчас — она не может переварить даже, что чувствует сейчас; это слишком неожиданно и слишком... Слишком... И вообще — «она девушка»?! я шиноби!!!!
— Неко! — Она шипит на него, как змея; слова вырываются у неё из горла быстрее, чем Кодзука может их остановить, — он не знает таких слов, как «прости» и «извини», потому что в них есть буквы, которые он ещё не выучил!
Кодзука хватает Ясуо за локоть и пытается потянуть его в направлении противоположного конца коридора; фраза — едкая, но её истинный смысл: «я не жду от него извинений и ты не жди, он придурок»; потому что она смущается — хоть и не признается в этом ни за что на свете; Кодзука делает такое лицо, будто бы её совершенно ничто не смущает и не происходит ничего необычного. Внутри у неё коты скребутся с утроенной силой.
Она бросает взгляд на Томоне, будто бы ожидая, что та сможет что-то сделать с Бэнимару — что-то такое, от чего отпустит то ли его самого, то ли Ясуо, то ли вообще Кодзуку; она переводит взгляд на Бэнимару, и злится, злится:
— Если тебя так тянет на говно, что ты даже захотел меня угостить, — Кодзука немного задирает подбородок, сводит брови, но быстро возвращает себе контроль и широко улыбается, — я соберу тебе немного в пакетик. Вечером отдам.
К реальности её возвращает, как ни странно, зловоние окружающей среды — мысль о том, что впереди ещё полно работы, вдруг ударяется о лоб с внутренней стороны черепной коробки; позволить Бэнимару что-то говорить ей Кодзука не может; провалить задание — она не может ни в коем случае. Ни за что.
Кодзука достаёт две лопаты, одну из них протягивает Томоне:
— Возьмёте на себя противоположный конец коридора? Разделимся, — ещё одну лопату она отдаёт Ясуо, всё ещё сжимая его локоть, будто бы это как-то поможет снизить градус сложившейся ситуации.
Поделиться830.03.2024 22:04
Томонэ чувствовала себя не в своей тарелке.
Напряжение, похожее на патоку, просачивалось в пространство, заполняло его, как янтарь обволакивает застрявшее в липкой ловушке насекомое; солнечно-золотой минерал из деликатного украшения превращался в кандалы. Смола заливалась в нос, рот и уши; Томонэ покачала головой, пытаясь сбросить с себя это наваждение – почти тут же пальцы схватились за амулет на запястьях. Холодные бусины браслета обожгли подушечки пальцев.
Бэнимару – колючий, с длинными руками и хваткими пальцами, длинными дрожащими тенями, похожий на ядовитого паука; Кодзука – маленький полупрозрачный скорпион, ночное членистоногое, щелкающее острыми клешнями, и шевелящее ядовитым хвостом.
Хватит. Хватит. Хватит.
Перестаньте!
Ясуо заносит свою когтистую лапу. Шипит, выгибается, будто готовый к атаке; снова – на Бэнимару. Это же совсем неправильно! Пусть, пусть, пусть они разбираются сами! Между собой.
Томонэ хмурится, громко глотает комом вставший в глотке огурец. Вдох-выдох. Нужно улыбнуться; просто необходимо.
– Ребят, вы чего? Что за глупости! – Широко-широко, чтоб болело в затылке от напряжения. Янтарь хрустит где-то в барабанных перепонках. – Не стоит откладывать эти навозные кучи на потом. Лучше поскорее расправимся с работой и сможем сходить перекусить! Я знаю отличное место с барбекю. В меню есть восхитительный салат с тунцом! Чуть прижаренная рыбка в кунжуте, свежие листья и ароматные маленькие помидорки в пикантном остром соусе… Ммм! Ох, аж есть захотелось…
Томонэ загораживает Бэнимару собой, машет руками по направлению к зловонной коробке, по случайному стечению обстоятельств названная детским садом с интернатным режимом. Девочка подхватывает лопату, передает вторую Бэнимару – отводит его чуть в сторону, подальше от дуэта Якуши и Саруботи; уж если они оба набросятся на него, то от бедолаги Нары останутся только рожки да ножки.
Респиратор, резиновые калоши, миленький желтенький дождевик, задорно-зеленые перчатки по локоть. Что ж, возможно, все не так уж и… Фекально.
Томонэ разгребает кучу нечистот вокруг забившегося слива, откручивает металлическую крышку и заливает туда не менее омерзительное средство, обдающее носовые пазухи химическим запахом даже сквозь защитную маску. Спустя несколько минут бурлящая жижа спускается ниже по трубам, позволяя уровню болота спуститься ниже на пару сантиметров.
Голову набивает рой мыслей; неприятно-жужжащих, противных, бьющихся о черепную коробку, как осы, спрятанные под стеклянный купол. Люди – разные; совершенно непохожие друг на друга, но совершающие одинаковые ошибки, говорящие одни и те же неприятные слова. Где же этот таинственный учебник, по которому учат коммуницировать с обществом? Почему ей – Томонэ – так и не довелось его увидеть?
А может быть… Может быть стоит найти его и сжечь?
Поделиться903.04.2024 04:37
Ясуо?. Ясуо?. Всё-таки, имя-то какое поганое – Ясуо?.
Но оно ему – поганцу – так подходит:
Ясуо тормозит.. Бэнимару. Ясуо вновь говорит и говорит и говорит – ну как же он, всё же, любит свой голос; и себя; и вредную-вредную, мерзкую и подлую козявку, собранную из того, что осталось. Ясуо охуевает.
Охуевает и Бэнимару; но – иначе: он думает и думает и думает; и – вспоминает. Как много раз его за месяц коснулись: дюжину? две? больше? Три пары лап, как минимум: Йонэ и Монэ; теперь и его – Ясуо. Грубо! Грубо!
– Так терпи. И обтекай. Или впитывай. – Бэнимару злится; а его язык – путается.
Обидно, но: Томонэ – поспевает. Быстро-быстро она реагирует на конфликт, будто мылом смазанная протискиваясь промеж Ясуо и Бэнимару. Мельтешит и машет руками. Суетится. И - справляется.
Обидно потому, что Бэнимару вот-вот должен был родить пару колких реплик: «бу-бу-бу, а вот и пойду!», «бу-бу-бу, и вы идите – нахуй!», «бу-бу-бу, за щекой принеси!», и т.д. и т.п. желательно - оскорбительное.
А она – Томонэ – всё о еде: о салате с тунцом, о рыбоньке в кунжутике, о пикантных помидорах. Для девочки, собранный из одних лишь коленок и локотков, Томонэ подозрительно часто рассуждала о съестном. Голодала?
Наконец-то – !!! – временная аномалия схлопнулась, и Томонэ с Бэнимару очутились на своём месте – в царстве говна и мочи. Казалось, экскременты проникали сквозь.. всё: ботки, перчатки, респираторы.
Кто-то бы заверил: это – восьмой круг ада; для наёмников-неудачников. Бэнимару поспорит: ведь ад – это другие. Он предпочел бы и без инвентаря, и без инструментов, и без снаряжения убирать дерьмо, лишь бы не пересекаться с Ясуо и Козукой и ..
.. Томонэ? Сквозь жёлтые очки Бэнимару смотрел на неё – во всём старательную. Украдкой наблюдал, как она: гребёт дерьмо; черпает дерьмо; уносит дерьмо; смывает дерьмо. И трудился сам, разгребая экскременты: шмяк, бульк, хлюп. Лишь бы не поскользнуться.
Отредактировано Nara Banimaru (03.04.2024 12:34)
Поделиться1015.04.2024 16:12
как это обычно и бывает, но нормальное мужское гетеросексуальное веселье, преисполненное тестостероновым бумом, оказалось пресечено - разбито - женской такой говорливостью или как это назвать; кодзука хватает ясуо, оттаскивая его от бэнимару, а томоне встаёт между парнями, желая - так - сгладить подобие конфликта; суматоха из мельтешения женских фигур, ничего не понятно, и вот ясуо стоит с лопатой и кодзукой... как завещалось: обтекает, терпит и впитывает - реплики бенимару его, впрочем, не задели, но чувство какой-то незавершённости преследует его; наверное, стоило что-то бенимару сказать, однако как такое возможно, если кругом столько движения двух стольких дам?
убедившись, что новые знакомые ясуо - томоне и бенимару - находятся на достаточном удалении, он, беззаботно перекручивая лопату подобно боевому шесту, обращается к козуке:
- мужчина не должен так себя вести, - говорит он про бенимару.
- зачем ты его провоцируешь?
<..> вопрос - риторический, а потому не требовал ни развёрнутого, ни какого-либо ещё ответа; закончив праздно перекручивать лопату, ясуо приступил к непосредственному выполнению миссии; разобрав - на пару с козукой - говно, он спустился к организаторам аукциона, принявшись выполнять очередной аспект миссии; то есть - возню с аукционными лотами. к несчастью, козука обладала большими талантами в данной отрасли, и он доверился всецело ей, примиряя на себе образ её помощника.
когда было закончено с работой, ясуо с козукой отправился в резиденцию, по пути столкнувшись с другими напарниками; отстав от томоне с ясуо, что принялись что-то обсуждать, ясуо поравнялся с бенимару:
- прости, если я тебя обидел.
<..> впереди шли козука и томоне, и ясуо старательно избегал появления их жоп в пределах своего поля зрения - мужчина именно так и должен себя вести: тусоваться с парнями и принципиально не смотреть на баб.
достигнув резиденции, ребята сдали миссию.
Поделиться1101.05.2024 14:35
«зачем ты его провоцируешь?»
Козука пожимает плечами, мотает головой и изгибает бровь; что она хочет ответить — она и сама до конца не понимает; провоцировать Бэнимару — это уже своего рода призвание и кредо. Не он единственный, не он первый, не он последний; но именно в его присутствии в ней вырабатывается больше всего яда; или его поведение заставляет так или иначе этот яд вырываться наружу — где правда, доподлинно неизвестно пока что никому; а потому — остаётся только пожать плечами. «Это просто я», «если я тебе не нравлюсь — застрелись, я не исправлюсь»; Козука молчит, и её молчание в воздухе оседает более красноречиво, чем любая глупость, которую в подобной ситуации можно произнести вслух.
Когда с грязной работой почти закончено, Козука улыбается Ясуо и оставляет того заканчивать уборку; она переодевается в одном из кабинетов и, выпрыгнув в окно, ловко оказывается снова у входа в здание — на этот раз она направляется к актовому залу, где предполагается встречать гостей уже через считанные пару часов. С ним проще — тряпку в руки и вперёд; шиноби ранга D отлично знает, как не быть поцарапанным блудливым котом, это раз; как орудовать тряпкой — это два. Козука уходит в свои мысли с головой; с каждой минутой пыли становится всё меньше, а блеска поверхностей — всё больше, через двадцать-тридцать минут к ней подтягиваются и Ясуо, и Томонэ с Бэнимару; Козука кивает им в угол, где лежат остальные тряпки и швабра, и все вместе они приводят зал в божеский вид за ещё приблизительно полчаса.
Лоты для аукциона хранятся в отдельном кабинете. Вещи разные, некоторые из них — хрупкие; Козука говорит Томонэ: «давай этим займёмся мы с тобой», потому что мальчикам доверять обращаться с хрупкими лотами на продажу — недальновидно и себе дороже. А уж Бэнимару и вовсе нужно держать подальше от всего, что хоть сколько-нибудь дорого, потому что бедолага однажды — бедолага навсегда; по крайней мере, Козука в этом уверена.
А зачем нет?
Козука размышляет про себя, пока они с Томонэ очищают лоты и переносят их из кабинета в небольшую комнатку, сочленённую с актовым залом. Иногда Томонэ щебечет что-то на своём, на позитивном, светлом и девичьем; пару раз Козука пропускает её слова мимо ушей, но всё равно утвердительно кивает и мычит, решая не переспрашивать; в остальное время старается поддерживать разговор — в общем и в целом, тот ладится. Заканчивают они быстро; когда все лоты подготовлены и стоят на своих местах, Бэнимару и Ясуо уже встречают ответственное за сдачу-приёмку лицо в дверях детского сада. Козука скрещивает руки на груди; со спины они выглядят даже... По-родному как-то?
И Бэнимару не столь раздражающ, и Ясуо... Что касается Ясуо...
У него всегда была такая широкая спина?
В резиденцию они возвращаются, что называется, «как обычно». Козука болтает с Томонэ — если быть точнее, приглашает Томонэ к себе попить холодного чая на следующий день (когда они будут хорошенько намыты и уже отдохнут), парни плетутся сзади; кажется, о чём-то даже разговаривают; на секунду Козука хмурится: и о чем ты можешь с ним вообще разговаривать, впрочем, с Ясуо взятки гладки.
Впервые за долгое время Козука искренне рада видеть вырисовывающееся на горизонте здание Резиденции.
Поделиться1201.05.2024 20:21
Жидкое зловонное болото постепенно сходит – сливается слабым водоворотом в трубы; остается только до скрипа намыть полы тряпкой, и начистить плитку до блеска средством, смердящим химией так, что глаза вытекают по щекам, а в носу свербит, будто в него из пипетки заливают кислоту.
Томонэ не отлынивает от работы – не положено; даже если очень хочется бросить все и оставить товарищей разгребать дерьмо. Она могла бы отказаться еще тогда, несколько часов назад, когда Сарутоби Ясуо так благородно предложил девчонкам отдохнуть, но Томонэ не была бы собой не начни она рыть себе яму, перехватив инициативу по уборке; а бросать лопату на полпути и вовсе не в ее принципах.
Она бросает перчатки в ведро, с которого еще стекают свежие капли проточной воды, и смотрит на согбенного Бэнимару; цветочек в его хвостике пожух и уже не выглядел таким привлекательным и благоухающим.
– Похоже, что тут мы закончили! – Стягивая с себя желтый защитный плащ, щебечет девчонка, со всех своих сил пытаясь сохранить приподнятое настроение и какой-никакой боевой дух. – Я тогда пойду… Ладно? Если нужна будет помощь с оформлением зала, то позови. Хорошо?
Томонэ ответа не дождется; не знает, но уже догадывается, что Нара лучше съест черенок от лопаты, чем обратится за помощью.
С Козукой все гораздо проще; она не проявляет враждебности, подобно сытой и сонной змее, готовящейся сбрасывать первую кожу. Проползает мимо стеллажей в пыльном хранилище, сверяется с записями в толстой учетной книге, иногда лениво шепчет, кивает, моргает, проявляя любезную учтивость к ненавязчивым и необременительным разговорам, искусство которых Томонэ изучила в совершенстве.
– Ух ты, какая красивая статуэтка! Козука, посмотри, она похожа на тебя.
– Фу… Это вообще кто-то купит?
– Похоже на старые военные дневники. Интересно, кому они принадлежали?
– Как думаешь, кто-нибудь заметит если из этого набора пропадет чашка? Она такая красивая… Хризантемовый чай в ней будет смотреться просто изумительно…
Впрочем, нынче Томонэ совершенно не нужен активный собеседник – только слушатель. Назойливые, беспорядочные, болезненные мысли впиваются в подкорку, заставляя прокручивать воспоминания, как заевшую пленку; Томонэ не любила конфликты, лезла из кожи вон, чтобы их избежать, и совершенно не знала, что делать, когда время для слов заканчивалось.
Чтоделатьчтоделатьчтоделатьчтоделать….
Заткнись и не отсвечивай.
Так нельзя.
К вечеру для них все заканчивается. Приходит распорядитель, вежливо улыбается и благодарит за работу; на учетном листе ставит печать и аккуратную подпись – с листком подойти к секретарю Резиденции. Томонэ смотрит на свои руки, покрытые красными пятнами и на бумагу из мягкого, серого сырья; этот день закончился.
Осталось еще… Много.
Бесконечно много одинаковых рабочих будней.
– Может, сходим куда-нибудь перекусить…?
От улыбки болит в затылке; в голосе тает надежда, как шарик пломбира на разогретом солнцем асфальте.
Отредактировано Tomone (01.05.2024 20:22)
Поделиться1318.08.2024 19:17
Бэнимару мёл. Бэнимару мыл. И в том – в работе, т.е., – находил отдушину: тужился, пыхтел, пыжился – но не думал. Не думал о том, как.. как его всё и все заебало и заебали. Не думал вовсе ни о чём, помимо уборки: квадрат за квадратом он приводил к порядку, к чистоте. Мёл и выметал. Мыл и вымывал. Менял вёдра. Менял тряпки. Делал, что должно. Делал, как должно. И мыл.. И мыл.. И мыл бы дальше, если бы не прервали – из-за скрипучей двери появилось лицо нанимателя.
«Ох, постарались!» – говорил наниматель. Бэнимару не мог с тем согласиться: да, генины убрали многое и многое, но – говна с собой они принесли на полтонны больше.
Бэнимару плёлся позади – специально, не случайно. Нахуй! Нахуй! Нахуй! И Козуку, и Томонэ, и – разумеется – Ясуо; но Ясуо – вот же ж! – тоже отставал. Он поравнялся с Бэнимару и затеял разговор – будто прошлого ему было мало. Он извинился – и вряд ли уж хоть на каплю искренне.
– Ага. – ответил Бэнимару, клацая зубами.
Ну а Томонэ Бэнимару проигнорировал: вот так смех – идти с ней или с ними куда-либо по собственной воле.
Задание было сдано; награда – получена (?).
Отредактировано Nara Banimaru (18.08.2024 19:18)
