В этом году дела кирийцев обстояли так себе. Только трое генинов сумели добраться до этапа поединков, и лишь один из них сумел одержать победу. Мизукаге будет крайне разочарован.
Впрочем, нельзя было сказать, что юные кирийцы не старались. Первому проигравшему не повезло наткнуться на девочку из клана Нара. Несмотря на то, что та была из селения соперников, Зетсубо был приятно удивлен ее смышлености. Наблюдать за ней было крайне увлекательным времяпрепровождением. Второй генин - Такехито, попросту не был готов. Как только возникла возможность попасть на экзамен - он тут же ей воспользовался, за что и поплатился. Не учел, что против него были те, кто уже не первый раз пытались пройти и были куда опытней, чем он. Потому и сидел сейчас с торчавшей в ноге стрелой.
По-хорошему, ему могли помочь многочисленные медики листа, которые шастали по лазарету. Однако, Зетсубо было наказано самому заниматься ранами своих генинов. Не потому что Кири не доверяли Конохе (хоть и было это так), а скорее для того, чтобы сам Зетсубо набирался опыта лечения «на поле боя». Не вечно же ему штаны просиживать в лаборатории. Так что сейчас, вместо основного помещения, где были сконцентрированы все медики, они с командой сидели в одной из отдельных палат.

— Говорил же, подожди следующего раза. - вторил юнцу раз за разом сенсей, что со злорадной ухмылкой на лице наблюдал, как того корчит от боли. — Ничего, будет тебе уроком.
— Я... - он резко издает шипение, когда Зетсубо отламывает острый конец стрелы, что прошел сквозь бедро. — Не хочу закончить как эти лузеры...
Фраза эта, несомненно, была нацелена на двух остальных генинов, каждый из которых уже несколько раз предпринимал попытки пройти экзамен. И один из них, на третий раз, все-же сумел это сделать.
Сам Зетсубо, который, к слову, из своего выпуска последним получил звание чунина, не видел ничего плохого в том, чтобы предпринять несколько попыток или, того лучше, пропустить экзамен, чтобы как можно лучше подготовиться к следующему. Однако новое поколение генинов, которые, по сути, все-еще были детьми, наивно верили, что было зазорным в тринадцать лет быть «всего-лишь генином». Они еще не успели столкнуться с суровой реальностью. С реальностью, которая проглотит их и выплюнет. Будь Кири на войне, этот паренек сейчас валялся бы в какой-нибудь сточной канаве затыканный стрелами. Вместо этого, ему дали возможность подумать над своими ошибками.

— Я сейчас вытащу стрелу, ладно? - обратился Зетсубо к Такехито.
Дожидаться ответа он не стал и резко выдернул стрелу. Но стоило ему это сделать, как яркая алая кровь тут же фонтаном хлынула из раны. Из одного ее цвета было понятно, что она была артериальной. Теперь, медлить было нельзя. Быстрым движением руки он выудил из аптечки жгут, который тут же наложил выше раны. Кровотечение замедлилось, но этого было недостаточно.
— Держите его. - не переводя взгляда с дыры в бедре генина, резко приказал Зетсубо.
Двое генинов растерянно посмотрели сначала на своего камрада, заливавшего пол лазарета кровью, а затем на сенсея. Сенсей же - мужчина по имени Нагамаса, лишь молча стоял рядом с дверью, но уже без улыбки. Он знал, что Зетсубо не допустит смерти паренька, а потому хотел, чтобы двое других генинов сами помогли ему, что они, после нескольких секунд сомнений, в конечном счете и сделали. Один из них ухватил Такехито за туловище, второй - за здоровую ногу. Сам же Зетсубо, все еще не отводя взгляда от струи алой крови, вытащил из сумки на поясе щипцы. Быстро осмотрев рану, он за несколько секунд локализировал и перекрыл пробитую артерию, что сразу же заметно замедлило кровотечение.
— Хватит выть, как девчонка. - вновь рассмеялся сенсей, убедившийся, что все пока под контролем.
Действительно, звук, производимый Такехито и вправду походил на жалкий вой, хоть Зетсубо и не охарактеризовал бы его как девичий. Скорее, как вой раненой собачонки.
Эффекта слова Нагамасы никакого, однако, не возымели и тот продолжил скулить дальше.
Как только артериальное кровотечение было остановлено, Зетсубо достал, наконец, быстродействующее обезболивающее, которое и передал генину. Затем, немного порыскав по карманам и подсумкам, достал хирургическую иглу и специальную нить, которая имела свойство через какое-то время рассасываться. Подождав, пока обезболивающее не начнет действовать, Зетсубо соединил аккуратными швами разорванную артерию, после чего принялся заживлять рану Мистической Рукой. Техникой, которой, с одной стороны, он восхищался, но с другой стороны презирал, ведь она являлась одной из причин того, почему медицина была настолько неразвитой в мире шиноби. Большую часть болячек можно было вылечить этой техникой. А те, что нельзя было - ну что-ж, так уж Джашин захотел.

Через небольшой промежуток времени рана уже затянулось, и можно было сворачиваться. По сути, их участие в экзамене закончилось, а потому причин оставаться здесь ни у кого не было. Тем не менее, Зетсубо не горел желанием уходить так быстро, ведь это был его первый визит в Коноху.
— Идите на трибуны. - обратился он к генинам в очередной раз. — Наблюдайте за поединками. Вполне вероятно, в следующий раз вам придется столкнуться с кем-то из них.
Такехито молча, с крайне недовольным выражением лица, поковылял к выходу, а в след за ним и двое других.
— Я приберусь здесь. - взглядом окидывая забрызганное кровью помещение, пробормотал он. — Присоединюсь к вам позже.
Нагамаса утвердительно кивнул и так же вышел из помещения.

Зетсубо, наконец, остался один. И, пользуясь возможностью, решил немного побродить по местному лазарету. Выйдя в коридор он с удивлением обнаружил, что вокруг никого не было. Ни в самом коридоре, ни в помещениях, прилагавших к нему.
— Хм... - пробубнил он себе под нос, озираясь по сторонам. — Есть кто живой?
Ответа не последовало. Пожав плечами, он медленным шагом пошел вдоль коридора. На протяжении всей своей прогулки он замечал, что архитектура Конохи заметно отличалась от архитектуры Кири. Первым в глаза ему бросилось то, что потолки здесь были крайне высокими. Там, на родине, потолки были настолько низкие, что ты мог до них достать рукой. Здесь же - ты мог даже прыгнуть и не достать до них. А сами помещения были куда просторней. Одна только палата, в которой Зетсубо обрабатывал рану Такихито была размером с половину его квартиры, за которую он платил немало денег. «Наверное, это как-то связано с тем, что в Стране Воды мало суши.» - рассуждал парень, но точно знать не мог. Одну за другой, он миновал железные двери, на каждой из которых были указаны номера, пока, наконец, не добрался до самого конца коридора. И здесь, наконец, он нашел служебную комнату. Зайдя в нее, не тратя время почем зря, нашел ведро, половую тряпку и, набрав воды, направился обратно в свою заляпанную кровью комнату. Минут десять у него заняло отскребание крови Такихито от пола и мебели, но все-же это было сделано.
Вернув ведро с тряпкой на место (предварительно почистив их, вестимо), Зетсубо закрыл служебную комнату и вновь обнаружил себя в коридоре. Подниматься на трибуны желания особого не было - наблюдать за тем, как генины пытаются друг друга прибить - такое себе зрелище. Еще более жалким зрелищем было то, как представители различных селений мерились половыми органами за счет этих самих генинов.

Так что, не найдя других альтернатив, Зетсубо решил еще немного прогуляться по нижним этажам арены, а потом уже, наверное, вернуться к своей команде. В этот раз, правда, одному остаться ему не дали. На выходе из основного зала лазарета, где в перерывах между поединками лечили раненых, к нему обратился женский голос.
— Вам чем-то помочь? - вопросил он.
Зетсубо, все это время витавший где-то в облаках, даже не услышал приближения медика, до тех самых пор, пока ее голос не спустил его на землю. На секунду растерявшись, он выдавил из себя классическое «А?», хотя прекрасно слышал вопрос. Делал он это рефлекторно, скорее всего, чтобы выиграть немного времени на то, чтобы подумать над ответом.
Перед ним стояла совсем юная миловидная особа, облаченная в медицинский халат. Зетсубо не мог не заметить, что цвет волос у них был весьма схож. С той лишь разницей, что его волосы были куда более тусклыми и совершенно неухоженными. И глаза у нее были выразительные, полные жизни, чего нельзя было сказать о пареньке, с его зенками, напоминавшими мутные стекляшки.
«Помочь? Зачем мне помогать?» - недоумевал он, пытаясь понять, к чему был вопрос. И лишь секунду спустя до него дошло. Быстро осмотрев себя, он обнаружил, что белая футболка его была вся заляпана в крови Такихито. И если с рук он ее и смог смыть, то футболку уже было не спасти.
— Нет. - коротко возразил парень. — Это не моя кровь.
Не дожидаясь реакции медика, он зашагал дальше, однако еще через секунду понял, как странно мог звучать его ответ со стороны. Шиноби чужого селения ходит один, заляпанный в крови, что же в этом подозрительного?
— А, ну это... - пробубнил он, снова пытаясь выиграть время. — Своих генинов обрабатывал. Один из них поймал стрелу в бедро. Задело артерию, вот он и забрызгал все. Но не переживайте, я прибрался в палате. Ну и с генином все в порядке.
Да, вести нормальные беседы Зетсубо не умел от слова совсем. Но его, опять же, это ни разу не смущало. Решив, что объяснения его были исчерпывающими, парень пошел дальше по коридору, и, пройдя несколько метров, внезапно остановился.
— Хотя! - разворачиваясь, вновь подал он голос. — Есть кое-что, с чем Вы могли бы мне помочь.
И опять, как последний дурачок, Зетсубо зашагал обратно к девушке, которая наверняка уже устала от него.
— Прозвучит странно, но я хотел бы узнать, могу ли я погулять по селению? - он заметно сжался, понимая, что авторитета в здешних краях у него никакого не было, а значит ему нужно было вести себя менее вызывающе и более дружелюбно. — Не поймите меня неправильно. Первый раз покидаю родные края. Не хотелось бы все это время торчать на трибунах, наблюдая, как детишки лупят друг друга. К тому же, мои генины уже закончили, так что у меня есть немного времени перед тем, как придется возвращаться домой. Но я совершенно не в курсе, каков регламент касательно перемещения шиноби по селению.
С чем-то отдаленно напоминавшим детскую надежду в глазах, он наблюдал за реакцией куноичи, в голове уже представляя, как гуляет по местным улочкам. Ему действительно раньше не доводилось покидать родное селение. Да чего уж там говорить, он и в своем-то селении не все видел. Большая часть дней его проходила где-то под землей, в забытых богами и людьми лабораториях, так что для него это была редкая возможность, которую ему не хотелось бы упускать.
— Ах да... - в очередной раз вспомнил, что забыл что-то важное, добавил он. — Зетсубо. Приятно познакомиться.
Шиноби вежливо поклонился.

Реактивность девушки была впечатляющей - полная противоположность спокойному, даже медлительному Зетсубо. Еще даже не дослушав его объяснение до конца, она уже выказывала свое стремление помочь, что было похвально. Для медиков наличие данной черты было критичным. Когда-то и сам Зетсубо был таким - рвался, так сказать, в гущу событий, но он уже давно перестал быть медиком в обычном понимании этого слова. Наличие его в команде было не более, чем условностью. Он, в первую очередь, был сборщиком информации, даже сам того не понимая, чьей задачей было наблюдать за выдающимися шиноби и их способностями, для того, чтобы на основе этих данных создать нечто, неважно - технику, инструмент, организм; что-то, что Киригакуре могло использовать в военных целях. И даже если он предпочел бы использовать результаты своих исследований и в мирных целях, тем не менее, прекрасно понимал, что война - главный двигатель науки, с которым нужно было считаться, чтобы продвигать человечество вперед.

Долгие годы в бессчетных лабораториях заточили его разум настолько, что он практически разучился воспринимать людей как личностей. В его глазах все они были организмами, обладавшие определенным паттерном поведения. Вот и сейчас, сам того не замечая, он глазами поглощал все, что было связанно с куноичи. С ног до головы, он сосредоточенно рассматривал каждую деталь, за которую мог зацепиться его взгляд, пока, наконец, не остановился на ее глазах.
На глазах, что так же смотрели прямо на него. Будто подросток, которого застукали за подглядыванием за девочкой, которая ему нравилась, он быстро отвел взгляд в сторону и, за неимением других альтернатив, начал нервно водить руками по карманам, будто пытаясь что-то в них найти.
— Есть часть деревни, открытая для туристов. - наконец, прервав неловкую тишину, подала незнакомка голос. — Она находится ближе к резиденции Хокаге. Там, я думаю, Вы сможете спокойно прогуляться.
— Отлично. - неловко улыбнувшись, пробубнил он в ответ.
Несмотря на то, что ему больше было бы по душе посмотреть на здешнюю природу, он был искренне рад возможности исследовать хотя бы часть Конохи. Вопреки нескончаемой пропаганде, которой подвергались шиноби Конохи, будучи ученым, он знал, что Коноха является одной из сильнейших военных сил в мире, а значит и более мирные ее аспекты должны были быть достаточно развиты, чтобы было на что посмотреть.

На вопрос о генинах Зетсубо лишь утвердительно кивнул и в темпе зашагал за куноичи, пока та, вдруг, не остановилась, вероятно вспомнив, что тоже забыла представиться: «Cенджу Рангику, приятно познакомиться!»
Зетсубо застыл. При слове «Сенджу» по мозгу его прошлась серия электрических импульсов, которая вытащила из его памяти все знания, которые были связаны с данным кланом. Само имя девушки, при этом, мозг ученого предательски проигнорировал, посчитав, что оно не имеет значения на фоне имени клана.
Конкретного про клан Сенджу Зетсубо ничего не знал, однако был фамильярен со многими историями и историческими заметками с ним связанными. Каждый, кто хоть как-то интересовался историей знал, кто такой Сенджу Хаширама, так же как знал и то, что тот сыграл немалую роль в завершении Великой Войны. А значит, даже отдаленное родство с данной личностью должно было оставить след в способностях человека, что сейчас стоял перед ним. И само допущение этого факта будоражило ум ученого. Он не мог запретить себе представить, как проводит различные эксперименты над куноичи: заставляет ее выдать все, что она знает и умеет делать; проверяет различными инвазивными способами пределы ее организма; пока, наконец, дело не дошло бы до препарирования и изучения отдельных клеток.
При всем при этом, нельзя было сказать, что парень желал ей зла. Отнюдь. Он был, по-крайней мере сейчас, совершенно равнодушен к ней, но просто не мог пройти мимо того факта, что в ее теле было сокрыто столько тайн.
Будь Зетсубо лет на пять моложе, быть может, он бы ей даже завидовал, однако сейчас он понимал, с какой ношей шла подобная сила. Наверняка было нелегко родиться и жить в тени своего великого предка, в окружении людей, которые тебе либо завидовали, либо ожидали от тебя свершений, равным свершениям Хаширамы.
«Но было ли это тяжелей, чем родиться никем?» - сам собой всплыл вопрос в голове Зетсубо, который, наконец, вернул его из мира грез в реальный.
— Могу вас проводить до главной улицы Конохи, а там уже сами сориентируетесь, найдете интересующие вас месте. - подала девушка голос.
— Да... - растерянно пробормотал он, еще не полностью отделавшийся от преследовавших его мыслей о вскрытиях и прочих нелицеприятных действиях. — Было бы неплохо...
— Лично от себя рекомендую знаменитый Ичираку Рамен, там делают дивную лапшу.
— Что-ж, значит, сегодня мы будем обедать лапшой. - все с той же неловкой улыбкой на лице, ответил парень.

Они медленным шагом двинулись в направлении выхода из лазарета. Добравшись до массивных дверей, что вели наружу, он окликнул куноичи: «Погоди секунду.»
Шиноби быстрым движением руки вытащил из набедренной сумки небольшой блокнот, положил его на бетонный пол и, сложив печать, распечатал массивный походный рюкзак. Снял с себя окровавленную футболку и упаковал ее в один из герметичных пакетов, который достал оттуда же.
Очевидно, ходить оголенным торсом по Конохе он не планировал (хотя, с одной стороны, с его то бледной кожей немного загореть могло быть полезным), так что он вынул из рюкзака точно такую же, но уже чистую футболку, которую и надел себя. Наконец, он запечатал рюкзак обратно и спрятал блокнот.
— Все, можем идти. - поправляя протектор на шее, коротко обратился он к Рангику.
Железные двери распахнулись, и в лицо им ударило теплое солнце Конохи. Зетсубо заметно сощурился и на секунду прикрыл глаза рукой, пока те не привыкли к такому яркому свету.
— Да, такое солнце в Кири нечасто бывает. - спокойно заметил он и едва заметно улыбнулся.

Пара еще некоторое время молча шла по дорожке, которая, предположительно, вела в сторону главной улицы. Зетсубо подобно ребенку пялился по сторонам, тихо восторгаясь каждой мелочи. Например тому, какие яркие птицы иногда пролетали рядом, или как чисто вокруг было (из-за вечных дождей и высокой влажности в Кири вездесущая слякоть была обычным делом), или же тому, каким все было большим - особенно здания. Дома, как и улицы, были очень просторными, в то время как в Кири улочки были узкими, а дома, за неимением места, всегда шли ввысь. Наконец, в какой-то момент взгляд его вновь упал на Рангику. Правда, на этот раз он не представлял себе, как будет препарировать ее, нет. Идя чуть позади, буквально на шаг, взгляд его был прикован к ее волосам, цвет которых плавно переливался на свету. Он робко перевел взгляд на свои неухоженные, потускневшие патлы, свисавшие по лбу, и тихонько, будто немного стыдясь, провел по ним руками, в тщетной попытке их уложить. Очевидно, это не возымело на них никакого эффекта. Нельзя было за минуту усилий исправить годы пренебрежения.
— У тебя очень красивые волосы. - голосом, в котором не было какого-либо отголоска интонаций или эмоций, пробормотал он.
Сложно было сказать, что это было. Комплимент или констатация факта? Быть может, и то, и другое? Зетсубо преподнес это в такой своеобразной манере, что это можно было расценивать как что угодно. Даже угрозу.

Куноичи видно растерялась. Оно и немудрено. Взял какой-то странный паренек с другого конца мира, с которым они познакомились-то минут десять назад, ни с чего заговорил про ее волосы.
Рангику на секунду остановилась. Рефлекторно потянулась к своим локонам - наверное, пытаясь понять, к чему был этот комментарий. Может, она подумала, что у нее что-то в волосах застряло и он над ней подшутил? Или просто засмущалась? Лишь ей самой было известно, что происходило в ее голове, а Зетсубо же спокойно шел дальше, будто ничего и не случилось.
- А, это... - подрагивавшим, казалось, голосом прошептала она и уже более уверенно продолжила. - Спасибо. А что так внезапно?
- Хороший вопрос. - остановившись на месте, честно заметил он и, недолго поразмыслив, продолжил. - Мысли вслух, наверное. Прости, если это прозвучало как-то странно.
Зетсубо неловко улыбнулся через плечо и зашагал дальше. На будущее сделал для себя заметку, что так больше делать, возможно, не стоит.
Дальнейший их путь прошел в относительной тишине. Это, конечно, если не считать гула людей, которых с каждой минутой становилось заметно больше. Видно, пара подходила ближе к центру Конохи.
- Вот мы и на месте. - наконец подала Рангику голос, когда они вышли к массивной дороге, что вела далеко вглубь мегаполиса. - Все, что может Вас заинтересовать скорее-всего находится на этой улице.
Парень в очередной раз остановился. Развернувшись на месте, он окинул девушку взглядом. Невольно обратил внимание на ее яркие глаза и румянец на щеках, но, благо, на сей раз смог остановить поток мыслей прежде, чем тот вырвался из его уст.
- Уверена, что не хочешь составить мне компанию в Ичираку Рамен? - попытавшись состряпать максимально человеческую улыбку, спросил Зетсубо. - Экзамен почти закончился. Уверен, они и без нас обойдутся.
Он выдержал небольшую паузу, а затем довольно добавил:
- Я угощаю!

Отредактировано Zetsubo (2021-09-20 19:23:07)

— Да будет так. - улыбнувшись, кивнул он девушке и приглашающе вытянул руку по направлению к центру Конохи.
Учитывая, что ему не дали от ворот поворот, Зетсубо решил, что слова его она все-же восприняла нормально. Возможно, он еще не полностью одичал и мог прижиться в нормальном обществе.
Сравнявшись, они в такт зашагали вниз по улице. Шли молча - каждый на своем уме. О чем думала Рангику было загадкой, разгадывать которую Зетсубо не планировал. Он больше занят был рассуждением о том, каким же все в Конохе было иным. Люди, что заполоняли главную улицу, казались очень приветливыми и более радостными, в то время как в Кири (по-крайней мере, размышлял он, в сравнении с районом, где он жил и работал) жители, прямо как и все остальные аспекты селения, были хмурыми, серыми и просто напросто невзрачными. Вместе с тем он также обнаружил, что местные были крайне громкими, местами даже грубоватыми. Горланили во весь голос, активно жестикулировали и даже толкались, что редко встречалось у него на родине. Но он не считал это чем-то плохим. Просто «другим».
Внимание его также привлекало то, что улицы пестрели яркими цветами. Различные афиши, вывески, массивные дисплеи с крутившейся рекламой - все они привлекали взгляд юного ученого. Быть может, в Кири все было также, но частые туманы слегка затрудняли использование тех же дисплеев, по той простой причине, что за туманом их попросту не было видно.
Не мог он также не заметить и подозрительные взгляды окружающих, стоило им заметить протектор на шее ученого. Особенно отличались местные шиноби, что своим видом буквально кричали «мы следим за тобой, чужак». В какой-то момент ему даже показалось, что такой же взгляд он заметил на лице Сенджу, что сопровождала его. Или, быть может, не показалось?
Впрочем, Зетсубо их всех прекрасно понимал. Сейчас в самом разгаре был экзамен - участников в этом году было больше обычного, а значит и риски тоже возросли. Зная, как с чужаками обходились бы у него на родине, парень даже чувствовал некоего рода благодарность за то, что ему позволили вот так вот спокойно разгуливать по самому центру Конохи. А Рангику, помимо того факта, что он хотел познакомиться с кем-нибудь из местных, Зетсубо также попросил его сопровождать для того, чтобы местные чувствовали себя более комфортно, зная, что за чужаком наблюдает кто-то из своих. И вроде как это даже работало.

Прибыв в тот самый Ичираку Рамен, они тут же обнаружили себя в очереди. Время было обеденное, так что людей внутри было немало. Тем не менее, думать про очередь времени у Зетсубо не было - он изучал меню в поисках блюд, в которых был хоть какой-то намек на остроту. Да, Зетсубо любил острую еду. И вот, приходит их черед. Юная Сенджу уверенно шагает вперед, четко называет свой заказ и уходит куда-то в сторону, а Зетсубо же... Он как тот самый человек в каждой компании, который никак не может определиться, чего он хочет. С горем пополам, через каждое слово вставляя свое фирменное «А?» и не менее эталонное «Чего?», он все-же заказывает аж целых три порции различной лапши, чем явно удивляет человека за кассой. Тот стоит и пялится на него, секунды три, пока, наконец, не выдавливает из себя вполне ожидаемый вопрос: «А вы точно хотите все три порции?», на что ему шиноби Кири отвечает коротким «ага». Желудок, в отличие от запасов чакры, у Зетсубо был что надо и очень скоро ему это предстояло доказать.
Сделав заказ, он осмотрелся и тут же нашел ожидавшую его Сенджу. Сложно было не заметить такие яркие волосы и не менее яркие глаза, что прямо сейчас пронзительно смотрели на него. Слегка улыбнувшись, он размеренным шагом подошел к ней и сел на соседний стул. Пока повара делали свое дело на кухне, Зетсубо рефлекторно достал из кармана черную резинку, которой тут же воспользовался, чтобы завязать хвост на затылке. Тот факт, что волосы его были в ужасном состоянии он еще мог стерпеть, но вот вылавливать их из своей еды у него желания не было.
— И так, как Вам наша деревня? - наконец подала голос куноичи, избавив Зетсубо от необходимости разбивать этот лед неловкости, что медленно формировался между ними. — Наверное, в Киригакуре редко бывают солнечные дни?
— А? - все еще пытаясь зафиксировать волосы на затылке, выпалил парень. — А, это... Ну да.
Наконец, он одерживает победу над своими жесткими как проволока волосами и переключает все внимание на собеседницу.
— Здесь громко. - честно признался Зетсубо. — Повсюду суета. Все куда-то спешат, все что-то друг другу кричат, толкаются. - он на мгновенье замолчал, а затем, улыбнувшись, добавил. — Саю бы здесь понравилось.
Очевидно, Рангику не имела ни малейшего понятия, о ком шла речь, а потому парень учтиво достал бумажник и вытащил из него старую фотографию (сделана она была года четыре назад, если не больше), на которой была изображена его семья. Он, его родители и Саю - его младшая сестра. Зетсубо не был человеком эмоциональным, да и семейным, но когда речь заходила о Саю, на лице его всегда проступала нехарактерная ему теплая улыбка.
— Мы с моей младшей сестрой выросли на курортном острове. - пояснил он. — Там тоже было шумно. И солнечно. Саю нравится солнце. А вот мне не очень.
Наконец, принесли заказ. Рангику получила свою порцию первой, а вот Зетсубо пришлось немного подождать. Но как только еда оказалась в зоне досягаемости рук, он тут же ухватился за палочки и принялся поедать лапшу, совершенно забыв о каких-либо манерах. Оно и неудивительно, учитывая, что обычно обедал он либо в одиночестве, либо в окружении таких же нелюдимых ученых, которым на манеры было совершенно плевать.
— А ты? - в тот недолгий промежуток времени, пока он накручивал лапшу на палочки, спросил он. — Расскажешь что-нибудь интересное о себе? - впервые за все время он довольно хмыкнул и добавил. — Или боишься, что сболтнешь какую-нибудь государственную тайну? Например, какой твой любимый цвет. Или какая еда тебе больше нравится. Да, это было бы ужасно.
В кои-то веки, Зетсубо стало даже весело. Ему было интересно наблюдать за юной Сенджу, которая изо всех сил пыталась сохранять профессионализм. Хотелось надеяться, что и ей тоже было интересно наблюдать за ним.

А лапша-то оказалась действительно хорошей. И, что самое главное - достаточно острой. Сначала хорошенько распробовав, Зетсубо принялся поглощать содержимое миски с нетипичной ему быстротой. Заприметив, как Рангику тоже принялась за еду, он одобрительно кивнул и переключил все свое внимание на лапшу. В отличие от хозяина заведения, то, как вела себя за трапезой куноичи кирийца совершенно не смущало. Он расценивал прием пищи как что-то сугубо личное, даже интимное, а потому, как и во всех подобного рода вопросах считал, что каждый имеет право делать так, как хочет. По-крайней мере, это он внушал самому себе. На самом же деле Зетсубо просто был неряхой и немного лентяем, когда дело касалось еды. Прольет чай тут, уронит печеньку там. А под конец на кухне всегда погром.
Первая порция исчезла с рекордной скоростью. Сделав глоток воды, чтобы прочистить вкусовые рецепторы, он тут же принялся за вторую. Консистенция ее была куда более густой, а цвет - венозной крови, как бы он сам выразился. Посередине одиноко торчал кусок мяса, суд по всему - говядина. Первое впечатление оставляло желать лучшего.
— Синий. - оторвав парня от изучения еды, объявила Рангику. — Точнее сказать - оттенок чистого утреннего неба, слегка уходящий в желтизну. Но и цвет вечернего неба не менее прекрасен.
Зетсубо заметно напряг извилины. Обитавший в относительно застроенном квартале Киригакуре и уходивший на работу еще ранним утром, он пытался представить себе этот цвет - цвет чистого утреннего неба, но кроме образа нескончаемой белой пелены, что преследовала его повсюду, в голову ничего не приходило. Наконец, он заглянул чуть дальше в свои воспоминания и со временем начали всплывать образы - детство, дом, пляж и необъятный океан. Он вспомнил, как иногда по утрам прогуливался по прибрежному рынку с матерью и как играл до самого заката с друзьями, коих у тогда него было куда больше. Да, в ребячестве Зетсубо был куда веселей. И наивней. И именно эта юношеская наивность наставила его на путь шиноби. О чем, бывает, он иногда жалеет.
В очередной раз утвердительно кивнув, он выдал задумчивое «Хм.» и поднес палочки с лапшой к губам. Но стоило языку Зетсубо прикоснуться к кровавому соусу, стекавшему вниз по лапше - глаза его тут же раскрылись. В одно мгновенье, мертвенно бледная кожа лица его стала заметно красной, а на шее начали проступать вены. Не удержавшись, он громко кашлянул, каким-то чудом умудрившись не зацепить разбрызганным соусом бедную куноичи . Такой адовой остроты он не ожидал. Не от Конохи, которую все товарищи его описывали как селение неженок.
— Черт... - еле выдавил парень из себя, ударяя себя в грудь и пытаясь откашляться. — Ты не говорила, что здесь попытаются меня убить.
Сквозь проступившие на покрасневших глазах слезах он улыбнулся, все еще пытаясь придти в себя после этого злостного акта войны против своего языка. Но по проскользнувшему буквально на секунду беспокойству на лице Рангику сразу понял, что шутку его, судя по всему, оценили далеко не все клиенты заведения. Состряпав виноватую морду, мол, «мне не стоило этого говорить», он быстро осмотрелся по сторонам и заметил на себе пару-другую подозрительных взглядов, но ничего более. Я слишком заболтался. - заключил он.
— Ты прав, наши селения переживают сейчас не лучшие времена. - констатировала она очевидный факт. — Но мы же просто общаемся, верно?

Вопрос поставил Зетсубо в тупик. Можно ли было происходившее назвать «просто общением»? Она - представитель сильнейшего клана селения Листа, известного на весь мир. Он - ученый селения-конкурента, промышляющий тем ,что изучает «выдающихся» шиноби. Под выдающимися могло подразумеваться всякое, но одно было точно - члены клана Сенджу, все без исключения, подпадали под эту категорию. Что же касается изучения... Пожалуй, основной причиной того, почему Рангику мирно обедала с кирийцем, а не лежала привязанной к операционному столу, с торчавшими из ее вскрытой груди скальпелями было ее многочисленное окружение. Если бы не они, вероятнее всего, он бы нашел способ отравить ее или усыпить, как делал это в подобных случаях. Но раз ситуация сложилась иначе, он решил просто понаблюдать за ней. Узнать как можно больше на случай последующей встречи с ней, либо с ее соплеменниками.
И все-же, когда она задала вопрос, он ненадолго растерялся. Искренне растерялся, ведь не нашел в себе тех мрачных мыслей, той, казалось бы, неутолимой жажды узнать, чем она анатомически отличалась от других. Но почему? Быть может, дело было в том, что проведя с ней немного времени, он понемногу, но все-же начал расценивать Рангику как личность, а не совокупность костей, мышц и органов? Или же на него так повлиял разговор о сестре и ностальгия по дому? Или лапша? Нет, она, конечно, хороша, но не настолько.
— Да... - растерянно пробубнил он, все еще придерживая палочки рядом с губами. — Наверное.
Запах горячего острого соуса, ударивший в нос, заставил его встрепенуться. Не желая дальше развивать тему препарирования людей и международную политику, парень молча наклонился на над миской и с опаской продолжил есть свой рамен.
— И раз уж ты заговорил про семью, то скажу, что у меня есть младший брат и старшая сестра. - заметно более радостным голосом сказала девушка. — Но фотографии у меня нет.
Зетсубо выдавил из себя наигранное «Ууу», комично сощурив глаза и осуждающе покачивая головой. Иметь такую большую семью, но не иметь фотографию? Стыдно!
Три ребенка, значит. Хорошо. - думал он. Несмотря на то, что его самого вряд ли можно было назвать человеком семейным, парень считал, что в семье должно быть не меньше двух и не больше трех детей. Ограничиваться одним ребенком, как ему казалось, было жестоко в отношении самого ребенка. У каждого человека должны быть хотя бы один брат или сестра - опора, которая будет поддерживать его несмотря ни на что. Вместе с тем, иметь больше трех детей ему казалось неразумным, но аргументировать свое мнение он по этому поводу, увы, не мог. Впрочем, его никто никогда и не спрашивал о таких вещах. Его никто ни о чем не спрашивал. Чаще всего Зетсубо сам задавал вопросы.
— Они мне очень дороги. - будто это не было написано у нее на лице, продолжила она. — Наверное, лишь ради них я и стала ниндзя-медиком.
Вот здесь-то и проходила линия, разделявшая их как личностей. Рангику избрала путь ниндзя-медика ради того, чтобы иметь возможность защитить своих близких, в то время как Зетсубо встал на путь шиноби исключительно ради себя. И все то, что он сделал за время своей службы он также сделал ради себя. Убивал, пытал, спасал людей и все это для того, чтобы застолбить себе место под солнцем. Не мировой славы ради, не для того, чтобы стать сильнее всех. Лишь для того, чтобы стать достаточно сильным, чтобы его не трогали. Чтобы его боялись тронуть. И в отличие от Рангику, он был вынужден, но, самое главное, всецело готов использовать все грязные приемы, что были у него на вооружении, невзирая на общепринятые нормы морали.
Тем не менее, несмотря на то, что более рациональная и вместе с тем темная часть его была уверена, что семья - это груз, от которого, для достижения высшей цели необходимо было избавиться, шиноби отдавал должное юной Сенджу. Рангику принесла великую жертву ради семьи. И это как минимум заслуживало уважения.
— Хотя, что это я? Ты ведь спрашивал еще о блюдах? - наверняка осознав, что тоже начала заходить слишком далеко за пределы «обычного общения», весело спросила она и тут же добавила. — Рамен и жасминовый чай.
— Логично. - взглядом указывая на лапшу, заметил парень. — Не просто же так ты привела нас в раменную. Угощайся, к слову. Дважды предлагать не буду.
Он палочками указал на третью, все еще горячую миску и, не дожидаясь реакции девушки, переключился обратно на свою. Рангику же, не заморачиваясь напущенной и совершенно ненужной любезностью, резво принялась уплетать еду, что вызвало на лице Зетсубо лишь довольную улыбку.
На какое-то время между ними повисло молчание, однако в нем не было какой-либо неловкости. Оба шиноби были заняты едой, а потому, пока все остатки рамена не были ликвидированы, никто не проронил ни слова.
— А как ты относишься к музыкальным инструментам? - задумчиво вопросила девушка, пододвигая к себе чашку чая. — Я вот не умею играть, слуха нет, но восхищаюсь людьми, которые постигли тонкости этого искусства.
— Боюсь, я тебя разочарую. - пустив легкий смешок, ответил Зетсубо и, развернувшись на стуле, облокотился о стойку. — Единственные инструменты, которыми я владею - это скальпель и ножницы.
Он лениво осмотрел помещение. Кириец уже не чувствовал на себе ничьих подозрительных взоров (хотя прекрасно понимал, что кто-то из присутствовавших наверняка следил за ним), так что на минутку позволил себе расслабиться.
— Хотя, должен признаться. - недолго думая, добавил он, после чего замолк ровно на тридцать секунд. — Со слухом у меня проблем нет. Учитывая ритм, я бы сказал, что твое сердцебиение сейчас где-то в районе восьмидесяти ударов в минуту.
Он вновь замолчал на несколько секунд, лениво мотая ногами вперед-назад, затем развернулся и демонстративно поднял руку, привлекая к себе внимание человека за кассой. Когда тот подошел поближе, кириец оплатил счет и повернулся обратно к своей спутнице.
— Сенджу Рангику. - уже более тихим и спокойным голосом сказал он. — Нелегко тебе, наверное. Быть частью такого известного клана - значит быть скованным определенными рамками, обязанностями. Все ждут от тебя великих свершений, все ждут, что ты будешь соответствовать образу великого шиноби, несмотря на то, что образ этот у каждого свой. - он слегка улыбнулся, в голове сравнив себя с ней. — Мне в этом плане приходится полегче. Я - первый в своем роду шиноби. Для своей семьи я уже достиг успеха. А вот тебе придется знатно попотеть, чтобы удовлетворить клан... - он вновь замолчал, но прежде чем куноичи смогла подумать над его словами, продолжил. — Тебе придется загубить немало душ, чтобы к тебе начали относиться с должным уважением. И неважно, медик ты или нет. Шиноби, в первую очередь - убийца. Скажи, Рангику, ты готова оправдать ожидания своего клана?
Было несправедливо задавать подобные вопросы вот так вот, с порога. Однако, если это была единственная их встреча, Зетсубо обязан был его задать. Тем не мене, она вполне  могла решить не отвечать его. Это было ее право.