В этот день было сказано много слов. Человек за человеком подходили, вставали ровным рядом возле могилы великого Хокаге, и рассыпали свои обещания подобно жемчугу в волны океана. Бесполезно. Не важно как ровно был выверен твой такт, насколько подобранны были друг к другу выражения. Словами, конечно, выигрывались войны. Словами можно было убить, можно было спасти, можно было изменить весь мир вокруг. Однако, сейчас, на этом самом мероприятии слова не играли совершенно никакой роли. Сейчас не было ни единого слова, что могло бы заставить Саюри встрепенуться с надеждой. Ни единой истории, которая могла бы заставить ее подумать о том, что все еще не так плохо. Их жемчуг утонет и ему не выплыть на поверхность, лучше бы вы держали его в собственном кармане.

Наруто ушел рано, слишком рано. И не только потому что он Узумаки с невероятной жизненной силой, но и просто потому что мир к его уходу не был готов. Родное селение Саюри отбивалось от атак, кровавая война затягивалась и вытаскивала из них жизненную силу подобно пьявке. Мир был хрупок, правда. И сама она готова была посвятить всю свою жизнь тому, чтобы пытаться его поддержать. До стертых рук, до дрожащих коленей, до слез. И до последних слов. Саюри сейчас не вспомни о том, какими были последние слова, которыми ее одарил старый друг ее дедушки. Скорее всего, это было что-то несуразное, что заставило ее наклонить свою голову вбок и смягчить свой взгляд. наруто, пожалуй, был лучшим примером тому, что мир меняют искренность и вера, а не натренированные жесты рук. Насколько саюри помнила, Наруто вообще мало на каком поприще был действительно натренирован, но зато от верил: и в себя, и в людей вокруг. И в нее, Саюри, тоже верил. Может, пора и ей поверить в себя?

Делегация Сунагакуре с Саюри во главе стояла в стороне, стараясь не быть бесцеремонной перед лицом всеобщего горя селения Листа. И Саюри, облеченная в черное, едва заметно поднимала свой взгляд, всматриваясь в плачущую толпу. Кто из этих людей станет на его место? Будет ли этот человек разделять его идеалы? Знает ли Саюри его, сможет ли наладить с ним контакт? пускай ее лицо никогда этого не выдаст, она волновалась, и это Пустынной было не свойственно. Нет, сегодня она не просто потеряла человека, который пытался своими словами и прикосновениями заменить ей и родителей и дедушку, нет. Сегодня Саюри потеряла опору под собственными ногами. Сколько пройдет времени, прежде чем селение Листа вспомнит старые обиды? В какой день ей придется вернуться обратно в свой кабинет и продумывать со своими лучшими умами защиту от селения, на которое раньше всегда можно было положиться?

- Ох, господи, простите! - Из своих нелегких мыслей ее выдернуло достаточно бесцеремонно и резко. Что же, всполне возможно, это была ее, Саюри, вина. Мягко сжимая в руках цветы, она продвигалась вперед, тихо ожидая своей очереди, и даже и не заметила, что кто-то столкнулся с ней, извиняясь и поднимая букет обратно. Красный, как и в будущем пролитая кровь. Красный, как цвет волос ее дедушки, который не дожил до седин. Что же, добро пожаловать в шторм. Добро пожаловать в этот мир, который сдирает с них наивность подобно коже. Все они были детьми только до дня своего рождения а потом, только лишь втягивая в легкие своей первый вздох, они становились взрослыми. И Саюри осторожно наклоняла свою голову, стараясь как можно сильнее смягчить свой взгляд и чуть даже приподнимая уголки губ в едва заметной улыбке. В отличие от незнакомки, Сабри не умела улыбаться так же искренне и широко. И уж тем более не в такого рода день.

- Ничего страшного, - отозвалась она, в подтверждение своих слов коснувшись плеча незнакомой куноичи, чуть его сжав, - у всех у нас сегодня неровная почва под ногами. - Осторожно, чтобы не заставить девушку чувствовать себя неудобно, Саюри приняла букет обратно в собственные пальцы, прежде чем направиться вперед, положив цветы в уже образовавшуюся гору. Эти цветы ничего не изменят. Как и произнесенные слова ничего не изменят. И, если честно, Саюри было совершенно нечего было сказать даже под собственным дыханием, потому что она знала, что это ничего не изменит. Наруто ее больше не услышит. Он оставил их, будто бы беспризорных детей, играть с тем самым миром, который он так кропотливо создавал. Как до этого их оставил и Гаара. А были ли они к этому готовы?

Скорее всего, нет, но вариантов не оставалось. И Саюри принимала на себя ответственность, делая все то, что она должна была делать - почтенно возлагать цветы, отпускать важные слова в сторону тех, кто был задет трагедией, и произносить все правильные слова в присутствии тех, кто оставался у власти в своем селении. И Саюри несла этот крест с гордостью и некой трагичной уверенностью, пока ее обязанности не закончились. И пока облаченная в черное толпа не начинала рядеть, рассасываясь в сторону того места, где происходила их последующая встреча. Там, где будет еще больше речей и больше поклонов, которые ничего не изменят. Куноичи отпустила свою делегацию идти без нее, пока она сама могла хоть минуту, хоть какое-то мгновение действительно побыть наедине с собственным горем, не занимаясь политикой. Может, она даже сможет поговорить хоть с одним человеком, который не был в ее списке тех, не поговорить с кем было бы оскорблением.

- Спасибо, что ты поймала букет, - тихо произнесла она, подходя к той самой девушке, которая не так давно сама же и выбила из ее рук красные цветы, но сейчас почему-то тоже задержалась в одиночестве возле могилы, даже когда толпа исчезала. Тяжесть опускалась на их плечи подобно шали, а перед глазами - столько цветов, что под ними не видно уже и могилы. Скоро эти цветы завянут. Возможно, кто-то принесет свежие. Но не из ее делегации - к тому времени они уже будут дома, в собственном селении. И, возможно, именно там Саюри и придется заниматься планированием того, что же именно будет... дальше. - Полагаю, что он был для тебя очень важен.

Тяжело было понять, было ли это культурными различиями или же просто личностью незнакомки, но Саюри раньше не приходилось слушать столько извинений за одну лишь нелепую ошибку. И брови ее едва заметно приподнимались от одного лишь предположения, что она должна была кого-то чем-то там огреть. Что это было, попытка убедиться в том, что она точно не оскорбила никого из делегации Сунагакуре? Что же, теперь все перед ней будут так себя вести? И, главное, сможет ли Саюри когда-нибудь к этому привыкнуть? Нет, конечно, не то виною воспитания, не то просто из-за личности и положения в обществе, она никогда не станет "своей в доску", но самой куноичи хотелось бы верить, что она не создавала всем своим видом ауру холода и жестокости, которая не прощала обычных ошибок. Во всяком случае, ей никогда не хотелось бы быть тем человеком, что заставлял других ходить вокруг них на цыпочках.

- В наших жизнях и без того достаточно трудностей, лучше не заводить себе привычку начинать драки на пустом месте, - во всяком случае, так казалось самой Саюри, и ей это казалось чем-то очевидным. Настолько, что не хотелось лишний раз даже произносить вслух. Однако, в чем-то Тай Ли была действительно права - многие прибегали к собственным кулакам гораздо чаще, чем к собственным мозгам. - И у наших селений достаточно общих врагов, чтобы не начинать склоки друг с другом. - Наверное, она сказала слишком много. Саюри отвернула свою голову, чтобы не заострять на сказанном внимания, но в общем и целом о своих словах не пожалела. Потому что она сказала чистую правду. И что же, пускай селение Листа утащить за собой в войну против Альянса не удалось, может быть удастся хотя бы остановить их от совершения еще одной ошибки. Но отчего-то Саюри знала, что у них не получится. Этот поезд несется с обрыва, и единственный человек, что мог его остановить, сейчас лежал три метра под землей, заваленный цветами.

Саюри слушала новую знакомую не перебивая, только лишь осторожно качнув в такт головой. Конечно, в их селении все знали об этом экзамене, и уж тем более в ее семье. Это было время, когда ее семья прибыла в Коноху для того, чтобы совершить преступление. Когда ее прадедушка был убит и личина его была принята тем шиноби, который до сих пор представляет для них всех опасность в селении Звука. И тогда у них удалось отстроить мир, тогда оба селения смогли друг-друга простить, и завязывалась дружба, которая надолго отразилась на их потомках. И они с Тай Ли, конечно же, тоже были связаны этой дружбой. Да что уж там, их селения были связаны даже собственной кровью сестры Казекаге и кланом Нара. И кровь, говорят, гораздо плотнее, чем вода. Неужели они готовы позволить их селениям просто взять и распаться?

- Что же, мой дедушка встретил Наруто-сама на том же экзамене, - Саюри не любила разговоров о своем дедушке. Постоянные сравнения с ним были именно той причиной, по которой ее детство было так наполнено болью и жестокостью и, если честно, от этого так быстро не оправляются. Черт, она считала, что к этому моменту в своей жизни собрала достаточно достижений собственной жизни, чтобы быть известна как Саюри, а не как какая-нибудь внучка или правнучка Казекаге. Или, еще хуже, известна как та самая девочка, мать которой сошла с ума. Когда-нибудь, возможно, она сама станет Казекаге. И тогда, наверное, она перестанет быть "внучкой Гаары". Но сейчас, когда Тай Ли заговорила о ее родственниках, не представиться было бы невежливо. - Как и твоего дедушку, полагаю. Он был первым человеком, который смог его ранить. - Возможно, к тому моменту она догадается. Вообще Пустынная и вовсе не сразу догадалась, что Тай Ли не знает, с кем именно имеет дело.

- Меня зовут Саюри, - потому что, конечно же, можно было по имени. В селении ее почти все называли по имени, и так было как-то привычнее, какие бы ее подчиненные и прочие жители селения ни подбирали уважительные суффиксы. - Седьмой часто приглашал меня в это селение. Сначала для того, чтобы повидать моего дедушку, а затем чтобы поддержать меня после того, как мой дедушка погиб. Я полагаю, что он верил в то, что при правильном подходе он сможет создать связь между нашими селениями, которая будет держаться через поколения. - Что же, возможно, именно в этом он оказался прав. Потому что как минимум Саюри, пускай она совершенно и не понимала, как проходит жизнь в селении с таким огромным количеством воды, была приложить все усилия для того, чтобы это произошло.

Именно поэтому она сейчас проводила столько времени, разговаривая с людьми на похоронах. И именно поэтому, закончив этот разговор с Тай Ли, она продолжить говорить с еще большим количеством людей. Именно поэтому она хотела быть лучше, быть увереннее, понимать глубже. Но хватит ли ее стараний? Найдутся ли в Конозе люди, что ответят ей точно таким же старанием? Что же, как ни странно, на этот вопрос, наверное, могла бы ответить Тай Ли. Если сама Саюри найдет слова для того, чтобы этот вопрос задать, не запинаясь.

- Как ты думаешь, у него получилось?

Все люди были ближе, чем им казалось. Во всяком случае, это было тем немногим, во что Саюри действительно верила. Кому-то было выгодно делить их на группы и селения. Все так просто, они надевали свои жилеты резного цвета и вот они уже почему-то друг с другом воевали, считая своих новоявленных противников какими-то другими. Наверное, хотя бы частично это просто была человеческая натура, искать "своих" и "чужих". И, интересно, сможет ли она на этот как-то повлиять? Сможет ли она хоть что-то изменить? Сможет ли соединить сердца не просто людей в своем собственном селении, но еще и между селениями? Или это так и останется тем талантом, который Наруто унесет с собой в могилу? У него это получалось настолько легко, что порой даже сама Саюри начинала забывать, насколько это действительно было трудно. И все же единственное, что она могла, это продолжать верить, что однажды люди смогут научиться видеть ситуации с чужой стороны. Что смогут принять разницу культуры, опыта и воспитания и хотя бы постараются поговорить на одном языке. У них же с Тай Ли, вроде, получалось? Как получилос и у их предков.

- Тот бой... сильно отпечатался на состоянии дедушки. - Что же, это было не удивительно. Какая-то часть сознания Саюри подталкивала ее к тому, чтобы извиниться, но она понимала, что было совершенно не за что. Это не был ее бой, и нечего детям было извиняться за грехи своих родителей. Тем более, что и сами их родители смогли разрешить свои проблемы самостоятельно. Откуда же тогда чувство вины? Оттого ли, что она сама прекрасно помнит мальчика, которому она сама переломала ноги? Потому что они не говорили с тех самых пор.

- А все из-за того, что лидеры селения решили сделать из ребенка оружие, - "лидеры селения", наверное, было не очень правильным словом, особенно потому что лидером селения на тот момент был ее собственный прадедушка. Но это, наверное, лирика. Вот только боль была настоящей, и подобного рода боль передавалась из поколения в поколение вместе с красными волосами и способностью управлять песком. Способностью, которая по-факту давала им возможность причинять боль другим, какой-то сомнительный обмен. - В какой-то момент их убедили в том, что они были врагами и должны были сражаться на смерть. В какой-то момент им повезло увидеть, что все это было не так, и тогда они смогли принять друг в друге человека, но какой ценой? И каков был риск того, что это никогда не произойдет?

Наверное, она не должна была этого говорить. Как-то это было не очень дипломатично. Примерно сейчас, при знакомстве с другими шиноби, они должна была говорить о погоде и спрашивать о самоувствии все еще живых членов семьи, а не полоскать кости лидерам прошлого. Но она не знала, что именно сейчас толкает ее на то, чтобы продолжать. Быть может, все дело было в искренности Тай Ли, перед которой не хотелось скрываться за масками вежливости и бесполезных экивоков. А может быть, вся эта ситуация настолько тяжело ложилась на душу Саюри, что ей хотелось сбросить с себя хоть часть ноши собственных мыслей и сожалений. Но главное, что Тай Ли, судя по всему, была совершенно не против. Не отводя от сложных слов своего взгляда, она не искала поводов сбежать из некомфортной ситуации и найти кого-нибудь, с кем она была действительно знакома. Странно бывает иногда, правда? Когда поговорить по-душам лучше всего получается с человеком, которого ты совсем не знаешь. И, наверное, именно поэтому она рискнула задать следующий вопрос.

- И как ты думаешь, Тай Ли, готовы ли наши селения к тому, чтобы объединиться против общей опасности, или мы так и будем отдаляться друг от друга, пока не станем снова противниками? - Почему? Потому что вера самой Саюри пошатывалась. Она понятия не имела, кто именно займет кабинет Наруто следующим, но пока что она не могла представить и единого кандидата, который мог бы им действительно помочь. Конечно, дружба помогает. И тяжело даже перечислить, как много у Саюри в этом селении было самых настоящих друзей. Что же, не только друзей. Было у нее в этом селении и что-то другое, о чем никому из ее людей не стоило бы даже догадываться, не то чтобы знать. Но разве эта связь была достаточно крепкой, чтобы держать их вместе? Даже если они сомкнут свои руки в кольца и вцепятся изо всех сил, смогут ли они сдержать движущиеся в разные стороны льдины, которыми могут стать их селения? Кто знает. И Тай Ли, на самом деле, скорее всего тоже не знает. Так зачем же Саюри спрашивает?

- Суффиксы это формальность, что не имеет ничего общего с настоящим уважением, - во всяклм случае сама Саюри прекрасно знала о том, как часто ее идеологические противники выплевывали "доно" после ее имени с ядом. Так чего стоил, интересно, этот бесполезный суффикс? Они и без того все звали ее по имени, разве было что-то еще ближе этого? - Поэтому ты можешь звать меня так, как тебе будет удобно. - А потом будет забавно смотреть на то, как будут меняться лица ее деленации, стоит им только услышать такое странное и непривычное "Саюри-чан".

Кровля небес темнела, будто бы всеми силами пытаясь собой отразить настроение этого селения. Стоило, наверное, разбежаться в разные стороны, пока не начался шторм, но у некоторых из них не было на этого никакого права. Саюри знала, что что бы ни произошло в ближайшем будущем, она не имеет никакого права от него отворачиваться. даже если будет больно, даже если будет страшно, даже если будет война. Наверное, в чем-то Тай Ли все же была права. Они действительно были связаны кровью, но пока что это мало кого останавливало. Они проливали кровь друг-друга не задумываясь о том, что во всех их жизняъ было гораздо больше схожестей чем различий. Наруто вверил ей что-то, когда показывал селение Листа, и в то же время Гаара тоже что-то ей вверил, как минимум кгда одарил своей зищатой с самого рождения. У Саюри была привелегия, и она должна была ее испольщовать. У нее была власть, было доверие жителей, и сейчас она должна была сделать так, что все эти вещи она заработала не просто так. Пришло время что-то изменить.

- Наши селения давно уже состоят в союзе и это вряд ли когда-то изменится, - Саюри едва заметно изменилась в лице, ощущая чуть ли не собственной кожей исходящий от девушки оптимизм. Что же, это было смело, и это было похвально. И сейчас совершенно не хотелось убежать девушку в обратном, сколько бы у Саюри ни было фактов о том, что этот союз держался всего-лишь на дружбе двух друзей и одной единственной свадьбе, и все четверо на данный момент были погибшими. Интересы меняются, союзы расторгаются, никто сейчас не хотел быть на стороне селения, которое погрязло в войне с Альянсом вот уже несколько лет. И никто не хотел становиться на стороне другого селения, которое вот-вот ввяжется в войну со скрытым Туманом, если только кому-то невероятному не удастся остановить происходящее безумие. В конце-концов оказалось, что всему этому их миру совершенно некуда возвращаться кроме войны. И они могли сколько угодно откидываться в креслах в кафе и распивать со смехом саке, и в то же время все они на свем небе чувствовали кровь. Кровь уже пролитую и ту, что им еще придется пролить.

- Не думаю, что я когда-нибудь покину свое селение, - с другой стороны, конечно, она никогда не думала, что в ее жизни появится Шо. А когда он и появился, то она никогда не могда дуже подумать о том, что он останется в ее жизни надолго. Абсурдность слова "никогда", вот она прямо перед их глазами. Но в то время когда это были лишь вопросительные знаки, что-то она понимала точно - Саюри никогда не покинет Сунагакуре и никогда не перестанет работать на его благополучие. До самой смерти, пожалуй, потому чо иначе она не умеет. - Но я никогда не откажусь от предложения дружбы, Тай Ли, и я надеюсь, что наша дружба все-таки поможет что-то изменить. - И Саюри протягивала свою руку вперед для рукопожатия чтобы окончательно связать их слова какими-то действиями. Что сможет изменить своими силами Тай Ли? Возможно, совершенно ничего. А, быть может, и совершенно все. Что же, все они были только людьми, и никто из них не мог в одиночку изменить мир. А вместе? Вместе они могли совершено все.

- Я просто считаю, что есть вещи, что важнее нашего счастья, - эти слова давались Саюри легко, потому что она действительно в них верила. Она не собиралась никуда переезжать не потому что боялась перемен или не хотела чем-то там жертвовать, а просто потому что Сунагакуре было тем местом, где она должна была быть, вот и все. Скорпионы говорили, что это было начертано звездами и такова была ее судьба, но сама куноичи, на самом деле, в судьбу не верила. Но она верила в людей, и в данном случае она верила в себя. Она должна была оставаться в своем селении потому, что так было нужно и так было правильнее. Потому что этого требовала обычная логика. - И до тех пор, пока я нужна своему селению, я не имею никакого права его покинуть.

Иногда Саюри казалось, что Казекаге все-таки не становятся, ими рождаются. Иногда на земле просто появляются люди, которые смотрят на мир иначе, замечают вещи по-другому, думают шире, жертвуют больше. И пока что, конечно, никто не знал, станет ли она когда-то Казекаге или нет, как ею должна была стать ее мать, но Саюри уже знала, что ее судьба и судьба Сунагакуре переплетены друг в друге настолько сильно, что если попытаться оторвать эти две жизни друг от друга, то погибнут обе. Во главе отряда по защите она была для своего дома щитом, окутывая его подобно паре мягких, по-матерински заботливых рук. Отдавая свою жизнь своему селению она становилась чем-то больше, чем просто красноволосой девушкой, которая могла управлять песком. Чем она могла бы быть в каком-то другом месте? Никем, наверное.

Она не знала, чем именно было то, что у них происходило с Шо, но оно не было чем-то "обычным" или даже простым. Огонь и ветер смешиваются плохо, и никто не хочет увидеть столкновения тонрадо и извержения вулкана, правда. "Их" не должно было быть. Они должны были так и остаться незнакомыми друг для друга людьми, которых свела вместе миссия, но мир раз за разом решал иначе и сталкивал их друг с другом так, будто бы один из них был тяжелой волной а другой шершавым берегом. Сколько прошло уже лет этой связи, которая не имела право на существование? Пять. Пять лет, все из которых были лишними и, признаться честно, опасными. Но, наверное, несмотря на все свои гордые речи Саюри не могла отрезать от себя это часть ее жизни. Вот только их жизнь с Шо, она могла признаться честно, никогда не превратится в счастливую семью, что собирается вечерами за обеденным столом.

- Все правильно, тебе просто нужно найти то, что делает тебя счастливой, - только и отвечала она, не торопясь говорить, что ей жаль, что еще какие-то отношения были разрушены. Отношений было слишком много, на них возлагали слишком много надежд. В первую очередь нужно было быть счастливым самой с собой, потом уже задумываться о других. - Я считаю, что нужно обладать хорошей силой волей для того, чтобы решить отсутспить от того, что тебе кажется неправильным. - Кажется, у Тай Ли этой силой воли сейчас было больше, чем у самой Саюри, так в чем же она интересно теперь собиралась ее поучать? - И я уверена в том, что однажды и ты найдешь то, что тебе никогда не захочется оставить так же сильно, как мне не хочется покидать своего селения.

Возможно, дружба не завязывается на почве отдного разговора на могиле великого человека, но у них постепенно получалось. Потому что, в общем-то, какими-то несуразным и странным образом они могли поговорить о чем-то действительно важном, а не просто сотрясать воздух своими рассуждениями ни о чем. Сегодня они не плели сетей, в которые их собеседник должен был попасться. И не вынимали своих мечей из ножен, вступая в бесполезные перепалки. Сегодня они могли просто... поговорить. И это было важно.

- Говоришь, что аристократия тебе чужда, и в то же время со мной у тебя общий яхзык отлично нашелся, - отвечала она с некой легкостью в голосе. Если бы ей это и вовсе было свойственно, то Саюри сейчас бы, наверное, отпустила тонкий смешок. Ей не претили поля политики, и Саюри искренне верила в то, что слова действительно могли выиграть войны. И поэтомуона вступала в битву на всех поприщах, на которых только будет нужно, чтобы добиться своей цели. Она умела говорить загадками, понимала скрытый меж строк смысл и плавала в экивоках так же легко, как птица взлетала выше в небеса. И все же сейчас у нее не было совершенно никаких проблем общаться с этой девушкой, которая говорила прямо и совершенно не торопилась от кого-то там скрываться. Что же, Сари тоже не любила скрываться.

- Я хочу создать мир, в коором больше не будет войны, - только и сообщила она, осознавая, что нужно обладать невероятной уверенностью для того, чтобы произнести эти слова. Была бы она кем-то другим, над ней бы посмеялись. Но сейчас они более не смели. Не имеи никакого права. Потому что.. а вдруг в какой-то момент у этой упорной девочки с холодными бирбзовыми глазами действителтно получится? - Может быть даже тот мир, в котором никто больше не будет нанимать шиноби для того, чтобы кого-то убить. - "А может быть даже и мир, в котором и вовсе не будет нужды в такой профессии, как шиноби."

Пожалуй, Саюри лучше многих понимала, что она не была роботом. Нет, в отличие от своих противников, она свою эмоциональность пороком не считала и за слабость не принимала. Тем не менее, жить с большим серлцем и открытой душой было непросто, даже когда ты научился контролировать свои эмоции настолько хорошо, что тебя вполне могли бы принять за бездушную. До тех пор, пока она чувствует боль, она остается человеком. До тех пор, пока она испытывает стыд и чувство вины за каждую причиненную смерть, она считала себя достойной роли лидера. Саюри давно уже приняла боль как постоянную часть своей жизни, но не физическую, которой боль приходилось принимать остальным шиноби, нет. Она приняла боль душевную, вес всех погибших от ее рук душ, и ответственность за боль всех остальных, что решили одарить ее своим доверием. Что же, это была непростая ноша, но та, на которую у Саюри не было никаких проблем согласиться.

Нет, она никогда не была роботом и никогда не хотела им стать.

Она лишь наклоняла голову, едва заметно улыбаясь собственным мыслям, выслушивая свою собеседницу в продолжительном молчании. Саюри, более чем кто-либо, верила в силу человеческого счастья. Просто считала что счастье это, скорее всего, не про нее. Больше, чем в силу человечского счастья, она верила в силу человеческого жертвоприношения, и Саюри была готова ради своего селения не просто умереть, а прожить свою жизнь. Умереть это легко, умереть ради своей уели может каждый. Непросто же ради своей цели жить. И подобные мысли, как бы это ни казалось странно, только наполняли ее радостью. Потому что Саюри еще в самом юном возрасте нашла свое призвание, свое место в мире, и свою цель, ради которой стоило жить. Это мало у кого получалось. Саюри хотелось бы верить, что ее трудно использовать. Но однажды, к сожалению, все они могут стать пешками в чужом плане. И тогда, наверное, стоит только желать о достаточной силе для того, чтобы перевернуть всю шахматную доску и начертать собственные правила.

Никто не говорил Саюри что делать. Свою судьбу она выбрала сама и с выбранной тропы не сойдет.

- Наша проблема том, что все мы растем читая истории о героях и злодеях, о добре и зле, - начинала Саюри, не совсем уверенная в том, что ей и вовсе сейчас хотелось начинать эту дискуссию, но отчего-то весь этот диалог был наполнен разговорами о том, о чем она никогда бы не стала говорить за столом переговоров. Да и вне стола переговоров не стала бы. Но, наверное, сейчас было уже поздно останавливаться и давать по тормозам. - А на самом деле в этом мире нет злодеев и нет героев, есть только обычные люди, что каким-то несуразным и странным образом пытаются выжить в том мире, в котором они родились. Этот мир сделал из нас убийц, из некоторых из нас он сделал еще и хладнокровных убийц. Нам сказали, что это нормально, и мы начали считать свое нежелание убивать и причинять боль слабостью. Нет хорошей стороны, нет плохой стороны, есть просто потерянные люди, которых кто-то толкает на поле боя.

Чтобы создать мир без убийц нужно его изменить. Не людей менять, нет, надо менять мир, который и делает из них чудовищ. Надо менять мир, который не только делает из них чудовищ, но и говорит, что так правильно и что так нужно. Наверное, стоило проклинать тот день, когда человечество обнаружило чакру и создало еще больше способов эффективного уничтожения друг-друга. Иногда ей казалось, что если в мире и будет пятая мировая война шиноби, то шестую они будут проводить палками и камнями после того, как почти весь их мир будет уничтожен. Но что ей было сожалеть о прошлом? Оставалось только смотреть в будущее.

- Это хорошая цель, - ощутимая, достижимая, осязаемая. В отличие, наверное, от Саюри и ее попыток создать мир во всем мире. Пока Тай Ли хотела научить людей самозащите Саюри хотела, чтобы самозащита им не понадобилась. И ей бы хотелось, чтобы те самые люди, что хотели причинить другим вред, не были натренированы в искусствах тайдзюцу. Но как убедиться в том, что только "правильные люди" имеют доступ к обучению? Никак. И все опять упирается в этот бесполезный мир, который заставляет людей становиться для кого-то злоедями. - Я надеюсь, что у тебя все получится.

Отредактировано Sabaku no Sayuri (31.03.2021 18:27)